Возмездие

В самом деле, какая разница. Всё равно люди обречены. Салли пожал плечами и отправился искать нелюбимое начальство, попутно думая, что сбрасывай Рай херувимов почаще, может, человеческая жизнь сложилась бы иначе…

***

Кон с десятой попытки вошёл в пустой лифт, пристегнулся и куда-то тыкнул. Возможно, на кнопку. В три часа ночи с земли никто не поднимается, а ему приспичило домой, ну, хоть иногда надо приезжать до утра? Они прилично повеселились сегодня, ай, точно, надо перезвонить Милинде… Доехала ли домой Милинда? А не похрен? Нет, он обещал.

— Как ты, рно… родная? — поинтересовался Кон, чувствуя, как ключ-карточка уплывает из рук, и ловя её на коленях. — Я пчти деохал. Дмой. А ты?

— По счастью, нас с тобой не связывают кровные узы. И я надеюсь, что никогда не свяжут брачные, — ответил Хэнк. — Что-нибудь ещё, достойное моего пробуждения среди ночи?

— Ох ты ж блять. Извини, я не звонил тебе хотеть, — пожаловался Кон. — Слшй… А когда мирнет рух? Я всё забываю спорсить…

— Рух мирнет, если ты не проспишься, — посоветовал Хэнк. — Знаешь, я, пожалуй, позвоню Ти, раз проснулся… К такому надо быть готовым.

— Да ему норм! — Кон зачем-то махнул рукой, собеседник этого увидеть никак не мог. На том и порешили. Как-то раз он действительно расшевелил совесть и осторожно спросил, не нарушают ли его пьянки и загулы какую-нибудь херувимскую заповедь. Ти ответил, что хозяин дома не может нарушать заповеди гостя, и это он зря, потому что Кону больше нравилось зависать на земле, чем страдать на высоких этажах башни.

Как ни странно, они ни разу не поругались, в том числе по этому поводу. Крылатому капитану было по барабану, кто и во сколько приходит, алкоголь на него действовал максимум как вода, а с новой работой Ти и сам задерживался часами и днями, так что никаких проблем. Хоть Нора с Милиндой были знакомы, так что иногда дамы сердца оставались на самообеспечении.

Или почти никаких проблем, подумал Кон и треснулся лбом в стену. Нет, это не его квартира. Его дальше…

Полотенцем по лицу… нет, это вообще не его квартира. Следующая…

— Вот теперь да, — пробормотал Кон, покачнувшись и упершись спиной во входную дверь. — Дбро пожаловат.

Он скинул ботинки и кое-как стащил с себя куртку — волосы мешали жутко, но не стричь же из-за ерунды. Не дай бог, решат, что он в башню собрался… тоже мне, в ба-ашню… Слишком высоко. Проползя к раковине, Кон наспех умылся и хлопнул рукой по столу в поисках полотенца. Нету…

— Ти, — жалобно позвал он в темноту. — Где полотенце?

— На месте полотенце, — зевнули в ответ. — Ты его сам куда-то перекладываешь всё время…

— Не пекерладываю я, — Кон оскорбился до глубины души. — У каждого полетенца есть своё мес… то. А, нашёл.

— Полетенец — это я, а ты алкоголик, — радостно констатировал друг.

— Вот это новость, неожиданно пиздец! Щас, я найду диван…

Наконец он рухнул на своё место, и через пару минут потолок перестал качаться. Кон вгляделся в темноту — ворох крыльев, который Ти во сне сбрасывал со своей софы, немного светился.

— Когда мы умрём? — без обиняков спросил Кон. — Я знаю, что обязательно, но когда?

— Скоро, — поворочавшись, Ти повернулся лицом к нему. И глаза у него светятся, зашибись. — Я-то не умру, то есть, умру, но не от этого. А вы все слишком легкомысленные… бежать надо.

— Куда?

— Свободным осталось только море. Других выходов я не вижу, — в крылатике явно заговорил капитан сейф-тауэра. — Эти небоскрёбы, эти башни… Вы сами себя загоняли в ловушку столько лет, и вот, пожалуйста. Теперь даже спрятаться негде.

— Твоими бы устами тышу лет назад, — съязвил Кон. — На строительстве первой высотки. А на море не вариант…

— Почему?

— Салли укачивает, он сдохнет первый.

Кон закрыл глаза, почувствовав, как диван качается. Вот так же и на корабле будет… Интересно, они правда смогут бежать морем? А зачем? Жить-то хочется. Хотя… иногда не очень.

Но не потому ли он так цепляется за землю, что хочет жить? Внизу остаются не только криминалы, внизу остаются те, кому ещё хоть как-то дорога собственная свобода. Салли другой, он любит защищать свободу других и ловить преступников, и вообще ему нравится эта работа. У Хэнка не было выбора, а теперь он где-то посередине и тоже очень хочет жить дальше. Ти так вообще дар небесный, ха-ха, только небо от дара отказалось… Херувим никогда не хотел об этом рассказывать, и любопытствовать про себя вскоре надоело. Он просто есть, и всё. Есть, был и будет, потому что не умрёт, наверное.

— Когда ты в последний раз делал глупость? — спросил Кон.

— Что? — кажется, он уже заснул, во даёт.

— Глупость, говорю. Ты, когда упал, очень этим увлекался.

— Отстань, — сонно сказал Ти. — Всё равно забудешь под утро, ты же пьяный…

— А хули нет, — Кон почувствовал прилив сил и сел обратно. Правда, промахнулся и оказался на полу. — Да бля…

Через полминуты шороха и заспанного бормотания он почувствовал движение совсем рядом. Ти взял его лицо в свои ладони и внимательно посмотрел в глаза.

— Точно забудешь, — улыбнулся он. В темноте одни глаза светятся, больше ничего.

— Н тргй, — попросил Кон, — мня.

— О да, я помню. Людей нужно трогать по строго определённой схеме отношений.

Слишком много слов для пьяного Кона. Покачав головой, он попытался встать, но только оперся локтем о край дивана — и больше ничего. Темно и тихо… Его щеки коснулись тёплые губы.

— Мне всё равно, — вполголоса сказал Ти. — И здесь никого нет. Мне кто-то говорил, что это знак защиты… Ты не умрёшь, потому что я этого не допущу. Мы возьмём всех, кого захотим, Салли, Хэнка, Милли, Нору, и бежим на море. Ну как, я сделал глупость?

— Да, — Кон невольно потёр щёку. — Сделал…

— Хорошо. — Сильные руки подняли его обратно на диван, и потолок снова закачался. — Какая всё-таки разница, кто где родился, кто где живёт, кто как выглядит? Мне же никто не может запретить защищать тех, кто дорог?

— Никто…

— Тогда спокойной ночи.

========== 2.2 ==========

Салли видел, как стёкла башни задребезжали, застонали и закряхтели, а потом небоскрёб утянуло вниз. На полпути он сложился пополам и в таком виде рухнул под землю. Задрожали соседние здания, поднялась пыль, слышались людские крики, а он находился слишком далеко, чтобы что-то сделать — через два дистрикта. И всё равно…

— Мы далеко, капитан, — заговорила клипса голосом Уолтера. Встревоженным, не предвещающим ничего хорошего голосом. — Где вы?

— Ещё дальше, — вздохнул Салли. — Этим займётся местный сейф-тауэр.

Чем — этим? Запоздалым заламыванием рук? А ведь Ти их предупреждал, только его опять не послушали. Что ж, ещё не все поняли, кого здесь действительно надо слушать.

— Значит так… Уолт, бери Ната и идите искать Брукса, — решил Салли, поднимаясь из-за стола: катастрофу он наблюдал из-за столика кафе этаже эдак на восьмидесятом. — Пусть делает, что хочет, но объявит тревогу. И готовность к эвакуации.

Корабли были готовы, об этом позаботился первонебесный посол с востока, с которым они не виделись с того самого дня. Вопрос лишь в том, кто этими кораблями воспользуется. Люди не хотят покидать насиженных земель, даже несмотря на то, что эти земли вот-вот сожрут их! Один Ти не переубедит весь континент, нужно спасать тех, кто готов спасаться…

Раньше Салли бы ударил себя за такую мысль, но, проработав много лет в сейф-тауэре и наслушавшись о грядущем апокалипсисе, он убедился, что всем помочь не выйдет. Ну никак. Да, они уговорят женщин и детей, потому что мать всегда защищает ребёнка. Да, они посадят на корабль своих. Да, Салли сцепит зубы и сядет на корабль сам. Но все остальные покажут зубы и останутся умирать…

Когда Салли вышел из лифта на скромном десятом этаже, чтобы пересесть на другой, горизонтальный лифт дальнего следования, снова задрожала земля. Близко… очень близко. Он спешно припомнил географию, но не обнаружил на территории этого дистрикта ни гор, ни холмов.