Гвардеец

«Странно, — подумал Он, поглаживая свою бороду, — в этих краях никогда не строили пирамид».

Несмотря ни на что, Данила считал, что находится совсем не далеко от родного го-рода, полагая, что его каким-то образом зашвырнуло в прошлое этих мест. Путь к пирами-де по кустарнику, перепутанному лианами, занял почти четыре часа. Весь мокрый от пота и облепленный паутиной, он достиг подножия холма. Подниматься по сосняку было гораздо легче, чем продираться через заросли поймы реки. Ступая по мягкому ковру из хвои, он добрался до подножия пирамиды. От досады, Данила сплюнул себе под ноги горькую слюну. Пирамида была абсолютно гладкой, словно сделанной из черного стекла. Это значило, что его желание подняться наверх отпадало само собой, а весь путь по зарослям проделанным зря. Прекрасно сознавая, что дальнейший осмотр пирамиды может ничего не дать, Данила пошел вдоль неё, всматриваясь в чёрную поверхность. Его надежда оправдалась, осматривая третью грань, он заметил на высоте пяти метров выступающую площадку и вход над ней. С минуту он всматривался в прямоугольник входа, думая как ему подняться на подобную высоту. Оглянувшись на деревья, Данила усмехнулся.

— Врёшь, не проведёшь, — прошептал он, и направился к ближайшей от площадки сосне.

Ловко работая топором, он подрубил дерево таким образом, что оно свалилось прямиком на площадку, закрыв своими ветвями вход. Прислонив копьё к пирамиде, и засунув топор за пояс, Данила полез по сосне вверх, вымарывая руки в смоле дерева. Без особого труда забравшись на площадку, он увидел трехметровой длинный коридор, заканчивавшийся глухой стеной. Ветви сосны создавали в коридоре полумрак, мешавший внимательному осмотру. Данила с трудом различил возле перегородки небольшую клавишу, практически сливавшуюся со стеной.

— А была, не была, — выдохнул он шепотом, — хуже всё равно не будет.

Приблизившись к клавише, он надавил на неё всей ладонью. В первый момент ничего не произошло. Услышав шорох веток, Данила обернулся и увидел, как площадка поднимается, закрывая выход. Дёрнувшись к выходу, он остановился, поняв, что не успеет выскочить наружу. С хрустом ломая ветки, площадка полностью перекрыла выход. На несколько секунд Данила оказался в полной темноте. Вспыхнувший в коридоре яркий белый свет, заставил его зажмуриться. Когда Данила открыл глаза, внутренней стены не было. Коридор за внутренней дверью был идеально чистым и освещённым всё тем же ярким светом. Свет исходил из потолочных панелей, казавшихся одним сплошным светильником. В полной тишине, его шаги по гладкому покрытию пола, отдавались эхом. Через каждые четыре или пять метров в коридоре виднелись проёмы дверей. Открыв первую из них, Данила оказался в небольшой комнате, все стены которой были поделены на квадраты различной величины. Не заметив, каких либо ручек, Данила прижал ладонь к одному из квадратов. Квадрат довольно быстро начал отделяться от стены. Отскочив в сторону, Данила с интересом принялся рассматривать черные пакеты, лежащие в этом своеобразном ящике. Пакеты лежали стопками, над каждой стопкой имелся непонятный знак. Разрезав ножом один из пакетов, Данила хмыкнул, в нём оказалась одежда. Совсем не подходящий по размеру и росту комбинезон из плотной материи с множеством карманов и кармашков.

— Не, одежда мне не нужна, — усмехнулся он, — вот обувка бы не помешала.

Его ботинки действительно оставляли желать лучшего. Под действием морской воды, кожа на них задубела и местами лопнула. В поисках обуви, Данила открывал ячей-ку за ячейкой. Ему попадалось множество непонятных вещей, но обувь не встречалась.

— Насовали всякой дребедени, а обувь положить не удосужились, — буркнул Данила, открывая очередную ячейку.

На выехавшем из стены лотке лежали вещи больше всего похожие на украшения, Взяв в руки блестящий браслет, Данила без всякой мысли примерил его на руку. Браслет оказался в пору, приятно холодя кожу. Ему пришлось осмотреть практически все ячейки, прежде чем он нашёл обувь. Сначала Даниле попалась ячейка с тапочками. Молча мотнув головой, он продолжил поиск и вскоре наткнулся на сапоги. Правда, ему не понравилось, что голенища достигали колен, но выбирать не приходилось. Переобувшись в подходящую по размеру пару, он встал. Голенища, словно живые, облегли ноги. Попрыгав, проверяя удобность обуви, Данила кивнул самому себе, и вышел из комнаты, перекинув через плечо свои ботинки, связанные за шнурки.

Решив, что в остальных комнатах коридора находятся склады, подобные увиденному, Данила не стал их осматривать. Пройдя по коридору, он вышел в круглый зал с четырьмя выходами и молочно-белым цилиндром в центре. Обойдя цилиндр вокруг, и, не найдя каких-либо кнопок или ручек, Данила, наученный предыдущим опытом, приложил ладонь к матовой поверхности.

Цилиндр раскололся надвое, открыв круглую площадку. Не раздумывая, Данила зашёл на площадку.

«Интересно, как управлять этим лифтом»? — подумал он, ожидая пока цилиндр, восстановит свою целостность.

Когда это произошло, на стенке перед лицом Данилы возникла вертикальная полоса, поделенная на секции разных цветов. Огонёк горел на четвёртой от верха секции. Ни-же Данила насчитал ещё двенадцать секций. Не особо задумываясь, Данила нажал на фиолетовый квадратик, расположенный на две секции выше огонька. Площадка тронулась, панель управления лифтом растворилась в стене, а через пару секунд цилиндр раскрылся.

Оказавшись в новом зале, Данила осмотрелся. Из круглого помещения выходили четыре двери. Не забивая себе голову бесполезным гаданием, он направился к ближайшей из них, полагая, что успеет осмотреть остальные помещения позднее.

Едва он пересёк порог помещения, как с потолка раздался мужской голос, вещавший что-то на незнакомом языке. Данила вздрогнул, посмотрел в направлении звука, но ничего кроме светящихся панелей потолка не увидел. Переведя свой взгляд на пространство перед собой, он вздохнул, увидев пять массивных кресел перед выключенными экранами. Стена противоположная двери представляла собой один большой экран, об этом говорило её лёгкое мерцание.

— Вот засада, — произнёс Данила, за последнее время пристрастившийся беседовать с собой вслух, — лучше бы это была столовая, там, по крайней мере, была вероятность перекусить.

Сверху снова раздался голос, что-то сообщавший на незнакомом языке. Больше не обращая на голос внимания, Данила приблизился к пультам. Понимая, что ни за что не поймёт надписи, он, тем не менее, всмотрелся в ближайший из них. Панель пульта пестрела от обилия горящих красных лампочек. Остальные четыре пульта были мёртвыми. Вернувшись к находящемуся в центре зала пульту, Данила устроился в кресле.

Вновь с потолка зазвучал голос.

— Да отстань ты, всё равно ничего не понимаю, — раздраженно произнёс Данила, — лучше бы сказал на понятном языке, где находится столовая.

Он уже понял, что находится внутри какого-то сооружения инопланетян, потому как всё увиденное здесь разительно отличалось от дикой природы вне пирамиды.

Что-то забулькало наверху, словно голос, вещавший на незнакомом языке, мог закашляться. Зачесалась кожа под браслетом. Попытавшись его сдвинуть с места, чтобы по-чесать руку, Данила едва не завопил от боли. Браслет словно прирос к коже, и попытка его сдвинуть отдалась резкой болью.

— Ничего себе шуточки, — злобно буркнул он и замер с открытым ртом.

Над головой вновь заговорил мужской голос, на этот раз он вещал на русском языке, только многие слова звучали непривычно.

— Капитан, аккумуляторы энергии заряжены на максимально допустимую величину. Необходимо отключить энергонакопители, иначе в течении пятидесяти часов про-изойдёт самопроизвольная разрядка, что вызовет катастрофические разрушения на звездолёте.

— Сам что ли отключить не можешь? — хмыкнул Данила, разглядывая красные огоньки на панели перед ним.

— Накопители включены в ручном режиме, — ответил голос.

— Ладно, — вздохнул Данила, вставая из кресла, делая это только из-за того, что жутко хотелось нажать какую-либо кнопку на пульте, — я выключу накопители, но сначала мне нужно поесть.