Гвардеец

При его приближении, чайки, с противными криками, разлетелись в стороны, но окончательно убираться не спешили. То что он сверху принял за бревно, при ближайшем рассмотрении оказалось перевёрнутой лодкой. Немного поодаль от лодки лежал человек, его ноги были в воде, а туловище на берегу. В спутанных волосах человека виднелся песок и куски водорослей, а ветер доносил запах разложения. Одежда незнакомца состояла из кожаных штанов и меховой безрукавки. Рядом лежало короткое копьё, наполовину замытое песком.

— Бред, — прошептал Данила и вытащил подальше на берег лодку, сделанную из шкуры какого-то животного, натянутой на деревянный каркас.

Нагнувшись над трупом, Данила перевернул его на спину. Мёртвый мужчина имел небольшую курчавую бородку и вполне привычный вид, если конечно не брать во внимание его одежду. Под телом лежали лук и кожаный колчан с одной стрелой. Вздохнув, Данила взялся за безрукавку и потянул тело к отвесному в этом месте берегу. Немного потрудившись, он засыпал мертвеца песком, который легко отделялся от берега.

Вернувшись к линии прибоя, Данила внимательно осмотрел свои трофеи. Лодка оказалась в отличном состоянии, короткое копьё имело неплохой зазубренный наконечник, но его древко было треснуто пополам, зато лук и единственная стрела были в исправности.

— Ну вот, лодка есть, но нет весла, — задумчиво произнёс Данила, по внимательней рассматривая линию прибоя.

Его взгляд заметил небольшое всхолмление в десятке метров от места, где лежал труп. Расчистив песок, Данила оказался обладателем хорошего весла.

Взглянув на солнце, Данила хмыкнул, до наступления ночи оставалось не более двух часов, но соблазн испытать лодку был слишком велик. Быстро погрузив в лодку всё своё небогатое имущество, включая и сломанное копьё, он посильней оттолкнул лодку и запрыгнул в неё.

Решив не удаляться далеко в море, Данила направил лодку вдоль берега. Поначалу ему с большим трудом удавалось удерживать легкую лодку выбранного направления. Нос лодки постоянно рыскал из стороны в сторону. Небольшие волны, ударявшие в борт, ещё больше заставляли лодку вилять. С непривычки заныли мускулы рук. Заметив понижение берега и исток небольшой речки, Данила решил закончить на сегодня эксперименты по управлению лодкой и направился к берегу.

Место для ночлега оказалось подходящим. Вытащив лодку к самым кустам, Данила развёл костёр и поставил на него котелок с водой. Ожидая, когда закипит вода, чтобы сварить последние грибы, Данила подошёл к речке. Вода в ней была прозрачна. На фоне разноцветных камней плавали довольно крупные рыбины. Вспомнив о сломанном копье, он подумал, что его можно использовать как острогу. Подремонтировав древко, используя бечёвку из рюкзака, Данила разулся и вернулся к речке.

После четырёх неудачных попыток, когда вода в котелке уже закипела, ему, наконец, удалось проткнуть и вытащить на берег полуметровую рыбину.

Пока варилась рыба и грибы, Данила насобирал дров на ночь. Ужин получился на славу, осталось даже на завтрак. Несмотря на всю ночь горевший костёр, от влажного воздуха, подувшего с моря к утру, Данила замёрз.

Утро выдалось туманным и безветренным. Дым костра стелился по земле и смешивался с туманом. Позавтракав оставленной с вечера рыбой, Данила вымыл в речке ко-телок, и, заметив, как заинтересовались рыбы поднятым им илом, решил повторить вечернюю рыбалку. Загарпунив рыбину похожую на сома, Данила насилу с ней справился. Вымочившись в брызгах воды, он вытащил рыбину на берег и оглоушил её обухом топора. Занимаясь рыбиной, Данила заметил, что туман начал редеть, а с берега подул слабый ветерок, принося с собой запахи леса. Появились чайки и с криками накинулись на внутренности, вынутые из рыбы.

Если бы полная неопределённость, в нынешнем положении Данила находил свою прелесть. Он и в тайгу ходил, чтобы почувствовать себя свободным от городской суеты. Ещё в детстве он зачитывался книгами о приключениях первопроходцев в неведомых для них странах, об отважных мореплавателях, рисковавших отправляться к дальним берегам на утлых судёнышках. В глубине души Данила уже понял, возвращения к прежней жизни не будет и смирился с этим.

Нос лодки плавно разрезал слегка солёную воду неизвестного моря. По сравнению с вчерашним днём, лодка шла практически ровно. Если Данила о чём-то и жалел, то это отсутствие оружия, более серьезного, чем лук. Передвигаясь по лесу, он как-то не задумывался об этом, считая себя там в безопасности. Теперь, после своей печальной находки, Данила внимательно всматривался не только в горизонт, но и не забывал обследовать места своих ночёвок на предмет человеческого присутствия. Как это ни грустно при-знать, но Данила больше опасался встречи с людьми, чем с дикими животными.

Делая остановки только на обед и ночёвку, Данила всё остальное время плыл к снежным горам, видневшимся на юге. Море уходило вглубь материка, и ему приходилось всё больше откланяться от выбранного маршрута. Он не желал повторить судьбу хозяина лодки.

Дни становились короче, а ночи холодней, правда погода стояла сухая и безветренная. По утрам в ожидании хорошей видимости, Данила занимался рыбалкой или охотой. Если с рыбалкой он уже освоился, и каждый удар его остроги попадал в цель, то с охотой ему не везло. Добычей его стрелы становились лишь небольшие не летающие птицы, похожие на домашних кур. Вместе с избытком пищи у него появилось свободное время. Решив использовать его с пользой, Данила наделал стрел, отремонтировал свою острогу и сделал, наконец, копьё.

Двадцатый день его морского путешествия едва не закончился для Данилы весьма плачевно. После обеда подул юго-восточный ветер. Сначала Данила не придал ему большого значения, но поближе к вечеру, ветер набрал силу и лодку начало ощутимо сносить в открытое море. Напрягая до предела свои силы, Данила только в сумерках смог при-стать к берегу. Благо в километре виднелось устье какой-то реки. Сняв с себя ботинки и закатав штаны, Данила потянул лодку вдоль берега в нужном ему направлении. Вода была холодной, но Данила старался не обращать на это внимание, сосредоточившись на близкой уже реке.

Из-за туч заполонивших небо, стемнело гораздо раньше, чем всегда. Добравшись до устья, Данила поспешил развести костёр, чтобы, используя его свет собирать дрова и готовить ужин. В неверных отблесках костра, он вытащил свою лодку из воды, и тащил её до самых кустов возле утёса, где горел костёр. Непрерывно двигаясь, он согрелся и да-же вспотел, а поев жареную птицу, Данила уснул, прикрывшись от ветра лодкой.

Проснулся он с первыми лучами солнца. Тумана не было, но сильный юго-восточный ветер не вызывал желания вновь испытать судьбу в море. Бросив взгляд на утёс, Данила вздрогнул. Как он не заметил этого вечером, осталось для него загадкой. Башня вы-сотой в десяток метров, сложенная из плотно подогнанных друг к другу камней, при свете дня казалось, насмехается над ним.

По растительности вокруг башни можно было смело сказать, что люди давно ушли из этих мест, но Данила взял с собой копье и топор. Направившись вокруг башни, он обнаружил вход, расположенный со стороны, обращённой к суше. Присев на корточки, он, под слоем опавших листьев, обнаружил каменную мостовую, уходившую вглубь суши. Когда-то дверь в башню закрывала мощная дверь, об этом свидетельствовали мощные металлические навесы, вмурованные в стену. Теперь, дверь отсутствовала, и проход во внутреннюю часть башни был открыт.

Внутри башни было сумрачно, а каменный пол устилали занесённые ветром листья, обломки досок и прочий хлам. Вдоль внутренней стены была выложена из камня винтовая лестница. Поднявшись по ней, Данила, миновав люк с сохранившейся крышкой, оказался на узком карнизе. Верх башни был перекрыт, плотно подогнанными досками, чёрными от воздействия солнца и воды. Полуметровой высоты бордюр позволял не опасаться падения, и Данила всмотрелся в сторону гор. Южного берега ещё видно не было, но берег моря, вдоль которого он плыл, начал поворачивать в нужную Даниле сторону. Повернувшись в сторону суши, он долго рассматривал заросшие кустарником строения. Расположенные на небольшой площади, они были обнесены невысокой каменной стеной и совсем не напоминали жилые дома. Больше всего эти строения напоминали склады. На другом берегу реки Данила разглядел вторую башню. Как и та, на которой он находился, башня находилась на морском берегу. Подумав, Данила пришёл к выводу, что, скорее всего эти башни служили своеобразными маяками, указывая вход в устье реки. Вернувшись к осмотру строений, расположенных с геометрической точностью, Данила обратил внимание на строение, находившееся в десятке километров от поселения. На достаточно высоком холме, заросшем сосняком, находилось сооружение, больше всего похожее на усечённую пирамиду.