Исход Эдема

Большая ошибка.

Он не придет. Никогда.

И когда я стою здесь, в платье и в туфлях, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая зарплата, окруженная красотой, искусством и богатством, всё, о чем я могу думать, насколько глупо я верила, что кто-то может увидеть во мне больше, чем простую нервную, безродную девушку. Что я действительно могу быть сильной и выносливой. Что он будет довольствоваться ей и только ей одной.

— Эй, эй… — Люцифер теплой рукой нежно обхватывает мою щеку и обращает мой бесцельный взгляд на себя. Великолепный зверь передо мной триумфально улыбается. — Это вечеринка, моя дорогая. Мы должны праздновать.

Прямо по сигналу, официант останавливается перед нами, держа поднос с наполненными шампанским бокалами. Люцифер берет по одному для каждого из нас.

— За будущее, — произносит он и поднимает бокал. — За нас.

Я сглатываю и потом выдавливаю из себя улыбку.　

— За нас, — говорю я, подняв свой бокал.

Люцифер чокается бокалом с моим, и затем выпивает, не сводя с меня глаз, я делаю то же самое. Опустошив бокал всего за несколько глотков, я игнорирую как внутри все переворачивается. Не уверена, что он приготовил для меня сегодня, но, если мои подозрения окажутся верными, мне понадобится вся помощь, которая попадется под руку — алкоголь и все остальное.

— Потанцуем? — говорит он, забирая мой пустой бокал и ставит на поднос. Официанты порхают вокруг нас, не толпясь около нас, но предвидя наши желания.

— Почему бы нет? — я вкладываю руку в его. Даже со всеми знаниями и притворной отчужденностью, я не могу подавить покалывание, которое вызывает его прикосновение. Толпа снова расступается, когда Люцифер ведет меня в центр танцпола и кладет руку мне на талию. Я никогда так не танцевала, но Люцифер ведет меня с такой легкостью, что мои движения становятся такими же плавными, как и у него. Словно я вступила на его облако и теперь нахожусь на шлейфе из тюли и шелка. Я даже не чувствую мраморного пола под ногами. Музыка классическая, но в ней есть что-то столь странно мелодичное, что я нахожусь в восторге от сложных звуковых рядов и клавишных. Это как симфония тел — легкая и изящная — песня только для двоих. Мы кружим в танце по комнате, пока оркестр создает нашу собственную историю — одну из тьмы, смерти и разжигающей похоти. Ужас от предыдущей ночи забыт, словно ее и не было. Как будто я представила это сама себе, и этот грациозный, элегантный мужчина никогда бы не запачкал свою красоту кровью. Может, это был плохой сон. Может быть, мой разум создал иллюзию монстра и заставил увидеть то, во что я хотела поверить. Не уверена. Честно говоря, я сейчас ни в чем не уверена.

Когда я наконец осмеливаюсь посмотреть вверх, и при этом боясь, что наступлю ему на ногу, я нахожу, что Люцифер смотрит на меня с любопытной улыбкой на губах.

— Что?

— Осторожнее. А то я поверю, что тебе нравится, — с усмешкой предупреждает он, кружа нас по залу. Черный бисер на моем платье звенит, как алмазный дождь, падающий на мягкую траву.

— А что, если это так? — отвечаю я. Выражение лица каменное, а вот голос…не могу сказать искренне я или играю с ним.

— Тогда мне придется танцевать с тобой всю ночь, красотка.

Он кружит и наклоняет меня, вызывая у публики ахи и вздохи. Именно тогда я замечаю очарованную нами аудиторию.

— Они все смотрят, — шепчу я с широко распахнутыми глазами.

— И?

— И…они все смотрят. На нас.

— Ни на нас. На тебя. — Он притягивает меня ближе, так близко, что я могу ощутить жар, окутывающий его слова. — И ты разве можешь винить их за это? Когда я сам не могу оторвать от тебя глаз с того момента, как ты прибыла сюда?

У меня нет резкого ответа или драматического взгляда. Не тогда, когда его тело прижимается к моему, словно мы любовники. Точно так же я прижималась к Легиону почти неделю назад. Я должна изо всех сил помнить то ощущение. Его запах…звук его голоса…ощущение теплой кожи…я должна изо всех сил помнить об этом. И во многих отношениях я не хочу этого делать. Слишком больно.

— Что-то не так? — спрашивает Люцифер, сжав мой подбородок и привлекая тем самым мое внимание.

Я трясу головой.

— Просто пить хочется. И мои ноги… — вру я.

— Конечно. Прошу прощения.

Он останавливается, берет меня за руку и переплетает наши пальцы, прежде чем увести меня с танцпола, уступая десяткам пар занять наше место. Но прежде, чем мы сможем убежать от толпы, нас останавливает пугающе красивый, с царской осанкой мужчина с поразительными бледно-голубыми глазами. Волосы, зачесаны назад, лицо, которое, должно быть, сотворил сам Господь Бог. Даже с сединой на висках, он несомненно один из самых красивых мужчин, которых когда-либо я видела.　

— Должен сказать…слухи и половины ее красоты не передают, — обращается он к Люциферу, склонив голову.

— Склонен согласится. Ставрос Скотос, с удовольствие представляю тебе Иден Харрис.

Ставрос Скотос? Должна была догадаться. И теперь, когда я знаю кто передо мной, я вижу невероятное сходство. Передо мной монстр, который убил собственного сына, и пытался уничтожить другого сына и его невесту. Правитель восьмого круга ада. И, святое дерьмо, он великолепен и притягателен, его глаза так гипнотизируют, что я даже не понимаю, что Ставрос протянул мне руку, я стаю пялюсь на него до тех пор, пока не слышу, как рядом со мной Люцифер прочищает горло.

— Приятно познакомится, — заикаясь, говорю я и протягиваю дрожащую руку. Поднеся руку к губам, я чувствую легкое холодное покалывание. Я выхватываю руку и завожу ее за спину.　

— Для меня большая честь познакомится с вами, — ровным тоном говорит он, совсем не обратив внимание на мой грубый жест. Вместо этого он подмигивает мне. — Наш, Хозяин скрывал тебя ото всех нас. Надеюсь, ты не была в полной изоляции с момента пребывания.

— Ах, совсем нет, — звонко говорит Люцифер, не дав мне ответить. — Просто хотел, чтобы Иден обжилась тут до того, как она окажется рядом с волками. Кстати говоря, она в восторге от твоего мальчика.

При упоминании своего сына, Ставрос хмурится.

— Николая?

— И Дориана тоже, я так, полагаю. Ты ведь ничего об этом не знаешь?　

И хотя на лице Люцифера застыла маска совершенного безразличия, я не пропускаю резкий тон в его голосе.

— Конечно же, нет, — без всяких колебаний отвечает Ставрос. — Я не выходил на контакт ни с одним из них. Они оба умерли для меня.

Люцифер кивает.

— Рад слышать. И где наш малыш Николай?　

Он с притворным любопытством, оглядывает огромный бальный зал. Я молчу, отказываясь делиться хоть какой-то информацией.

— Понятия не имею. Вы уже сблизились, да? — спрашивает Ставрос. В его словах слышится вызов, и на мгновения я даже забеспокоилась о нем. Перед нами останавливается официант со свежими бокалами шампанского. Люцифер вручает один бокал мне, прежде чем взять другой для себя. Опять же, я опустошаю свой в несколько глотков. У меня нет причин воздерживаться. То, что мозг уловил ранее…глупо. Момент глупого беспокойства.　

— Можно и, так сказать. Я не люблю сюрпризы, — замечает Люцифер и делает глоток. Он буравит Ставроса взглядом. — А твой мальчик, кажется, полон ими.　

— Если он доставляет какие-нибудь проблемы…

— Нет. Никаких проблем, — улыбается Люцифер. — Но если они появятся, то ты первый узнаешь о них.

Ставрос, с его внушительным ростом и безмятежным очарованием, становится белым, в его бледных глазах искрится синее пламя. Он выглядит испуганным…искренне испуганным.　

— Я понял, — умудряется он прохрипеть.

— Отлично! — восклицает Люцифер и хлопает его по плечу с такой силой, что Ставрос вздрагивает. — А теперь наслаждайся вечеринкой, друг мой. Прошу извинить нас.

— Что это было? — шепчу я Люциферу, как только мы отходим. Я оглядываюсь назад и вижу, что Ставрос все еще стоит на месте и наблюдает за нами.

— Ставрос когда-то был могущественным созданием. Иногда, ему нужно напоминать, что больше он ничем не правит. Ни в аду, ни на земле. Он больше не управляет своей семьей.