Исход Эдема

САЙРИТА ДЖЕННИНГС

ИСХОД ЭДЕМА

(СЕ7МЬ ГРЕШНИКОВ— 2)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ!

Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчик и редактор: leno4ka3486

Русифицированная обложка: inventia

Предисловие

«И не введи нас в искушение,　

Но избавь нас от Лукавого».

— Уверен, что сработает?

Легион смотрит на кинжал в своей ладони, кровавые рубины которого обжигают кожу. Естественная реакция. Искупитель — одна из самых древнейших реликвий. Не каждое оружие, может убить демона. Это единственный кинжал, которым владеет Се7 мёрка и который тысячелетиями скрывали.

— У меня нет другого выбора, — отвечает Легион, его грубый голос переполняет беспокойство. Прошло несколько минут с того момента, как Иден забрали от него.

Нет. Не забрали. Она ушла. Взяла Люцифера за руку и ушла. Она сделала выбор и даже не оглянулась…не сказала «прощай».

Черт подери!

Всего несколько минут. А он уже чувствует, как будто теряет, гребаный, рассудок.

Его не пугала добровольная смерть. Плевать, что придется вернуться в Ад. Легион убьет любого, кто встанет на его пути, и никто не в силах остановить его.

Черт, они даже не станут пытаться. Недаром его звали одним из самых смертоносных демонов в истории, и сегодня, он благодарен за это уродливое пятно на репутации.

Легион наблюдал, как друзья — его братья — боролись с желанием возразить. Они знали, что их сопротивление будет подавлено. Теперь, когда появился Дориан, Тёмный Король, из-за которого все переполошились и из-за которого Легиону чуть не снесли голову, они поняли, что Легион подключит все ресурсы и приложит все усилия, чтобы спасти Иден. Даже за счет своей не искупленной души. Даже за счет собственной жизни.

Он поднимает взгляд от кинжала, серебристые глаза Легиона застланы пеленой ярости и гнева. Вернуться в Ад значит развязать потенциальную войну. И когда огонь стихнет, а дым рассеется, останутся двое: Легион и Люцифер. Но лишь один восстанет из пепла.

Он пал с Небес и выжил.

Восстал из Ада и выжил.

Он сражался с Призывом, Альянсом и мучил каждую потерянную душу, которую забирал, и вот в этом дерьме с гордо поднятой головой Легион выживал на протяжении многих веков. Но отдав Иден…Дьяволу, величайшему злу…против этого он вряд ли выживет. Потому что отказывается прожить хоть один день, чертову минуту, на этой Земле без неё.

Повернувшись к Дориану, Легион смотрит в его скептически бледно-голубые глаза с расплавленной сталью, и один раз кивает.

— Уверен, колдун. Отправь меня обратно в ад.

Глава 1

Я в Аду.

Во всех смыслах этого слова.

Но то, что я ожидала — то, что вбивалось мне с детства фильмами и рассказами моей фанатичкой-матерью — выглядит совершенно по-иному. Я стою в коридоре из богатого темного дерева, стены которого украшают классические произведения искусства со всего света. Безумным взглядом я окидываю пространство, которое отныне станет моим домом. Я слишком упертая, чтобы поверить в что-то подобное, а это всего лишь специально созданная иллюзия. Жестокий трюк, созданный самим дьяволом, который хочет заставить меня поверить, что это место самое нормальное, даже роскошное. Я не позволю собственным глазам обмануть меня.

— Добро пожаловать, Иден.

Огненный шелковый узел исчезает с моей руки, и я делаю шаг назад. Люцифер внимательно наблюдает за мной, пристально смотрит ирисами испещренными сумерками.　

— Не оправдывает твоих ожиданий?

Я пожимаю плечами.

— Ни так тут и жарко.

— Для тебя, нет. Я хотел, чтобы тебе здесь было комфортно.

Не боясь его потусторонней красоты, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Теперь страх тщетен.

— Почему?

Люцифер пожимает плечами, всемогущий притворщик, симулирует беззаботность.　

— Ты здесь не пленница, твоя смертная душа все еще нетронута. И как я тебе сказал, Иден…Я хочу защитить тебя. Хочу быть с тобой.

Его взгляд кажется, почти, искренним. Но я вижу, что все это откровение приправлено доброй порцией дерьма.

— Все равно.　

Я оглядываюсь кругом, и останавливаю взгляд на картине, где изображены мужчины с мечами.

— Ночной дозор. Рембрандт. Подлинник. Все они, — поправляет Люцифер, проследив за моим взглядом. В его голосе слышится гордость, словно он о ребенке говорит. Как будто я могу поверить, что он способен на что-то, что похоже на любовь. — Я привык себя называть закупщиком редких, красивых вещей.

Создавалось впечатление, что мазки цвета пульсируют на холсте, затягивая меня в темный мир картины, обрамленной золотом. Странно… Она отличается от любой картины, которую мне доводилось рассматривать. Словно, под этими приглушенными оттенками трепещет душа.

Я отвожу взгляд. Может быть, если бы я не была такой опустошенной — может быть, если бы мне не было наплевать — я бы посчитала обсуждение искусства интересной темой для разговора. Или, по крайней мере, нашла бы красоту, спрятанную в этом многовековом холсте. Но как по мне, это фальшивка. Все здесь. Произведения искусства, гобелены, мебель… все они холодные и бесцветные. Однажды я позволила себе ощутить подобное. Я влюбилась в Легиона и его мучительное прошлое. Я превратилась в одного из тех людей, которым никогда не хотела становиться: безнадежно глупого, наивного и беззаботного. В девицу, млеющую от вида огромного члена и тающую от нескольких сахарно-розовых словечек, нашептанных в темноте. Превратилась в одну из тех, которых призирала всей душой. Я даже как-то говорила это им в лицо. Но им плевать. Они всегда популярны и милы. Носят дизайнерские шмотки и тратят папочкины деньги. Им плевать на странного человека в поношенной одежде и рваной обуви. Да и оскорбление от никчемного, с плохой репутацией, человека не имеет веса. Но мои слова… мои слова… Я качаю головой, рассеивая воспоминания. Я давно уже прошла мимо всяких сожалений. И учитывая, что линия между тем, что правильно, а что нет настолько размыта, что я даже не вижу ее, то, о чем можно действительно сожалеть? Я такая, какой мне суждено было стать.　

Люцифер переминается с ноги на ногу около меня, почти излучая нервозность. Странно. Несколько минут назад у него была целая куча дерьма для обсуждения. Сдавшись, он вздыхает.

— Ужин подадут через пару часов. Надеюсь ты присоединишься ко мне.

Я смотрю на него, при этом придавая себе самый скучающий вид.　

— Я не голодна.

— Тогда просто посидишь и посмотришь, как ем я. — Напыщенность и высокомерие исчезают, и тут же на замену приходит раздражение. — И это не просьба. — Буря зарождается в этих сумерках, а температура поднимается не менее, чем на двадцать градусов. — Как я уже сказал Иден, ты здесь в качестве моей гостьи, у меня нет в планах причинять тебе вред. Но ты будешь играть по моим правилам. Не делай глупостей, в конце концов, я не Легион. И в неповиновении я ничего милого не вижу. — Он выдыхает, снимая напряжение с плеч вместе с высокой температурой, а затем улыбается. Слова, словно яд капают с его губ. — Давай попробуем еще раз. Ужин подадут через пару часов. Ты поужинаешь со мной. Саския поможет тебе обжиться в твоих апартаментах и позаботится о твоих потребностях.

Он взмахивает рукой и из ниоткуда появляется мрачная, темноволосая женщина. С опущенными глазами в пол, она робкими, шаткими шагами подходит к нам. Страх. Эта женщина до смерти напугана.

— Саския, прошу, убедись, что Иден подготовится и оденется подобающим образом. И убедись, что ей удобно. Чтобы она не пожелала все в ее распоряжении.