Страница 250 из 259
У входной двери действительно нерешительно сгрудились в кучу не особо презентабельного вида юноши возраста лет около двадцати, физических кондиций, мягко говоря, не богатырских и к тому же в данный момент тяжело дышащих после быстрого бега.
— Мы, это, Леонид Анаксандридович, — выдавил наконец их предводитель, небезызвестный Макс Попиндриковский. — Ну… догнали его. Почти.
— Да хрена лысого вы догнали! — загремел Леонид. — Вон он, уже давно тут, — военрук указал на малыша. — И стоит, как ни в чем не бывало, в отличие от вас, придурков недалугих. И догнать — не догнали, и стоите — не вздышитесь. Стыдно сказать, пацаненка мелкого который день поймать не можете! Куда вы годитесь, хилятики? У нас в Спарте вас сразу после рождения со скалы бы скинули — и всего делов. Чтоб не позорили никого своей подготовкой физической и уродством — мощами вот этими вот худосочными!
— Дык он же ж… — снова попробовал оправдаться юноша.
— Что — он?
— Он угол срезает вечно. Пока мы в обход, он кустами-лопухами — и в диспетчерскую.
— Так и вы срезайте, кто не дает-то? Ребенок додумался, а вы, орясины великовозрастные, не можете.
— Забор там.
— А для него забора, получается, нет?
— Он под забором подкоп сделал. В него сигает.
— И вы сигайте.
— Мы не пролезем, там сильно узко.
— Так через верх лезьте.
— Высоко.
— В общем, зачет и сегодня не сдали. Вон пошли, — безнадежно махнул рукой Леонид. — Вот так каждый день, Алёна Васильевна. — пожаловался он Лене. — Всю программу физподготовки Геральт ваш нам срывает.
— Так, все понятно, — Лена строго посмотрела на сына. — Что на этот раз ты из оружейки упёр?
— Я поиграть взял только штучку, — набычился Геральт.
— Сколько раз говорить, нельзя у Леонида Анаксандридовича ничего без спроса брать.
— А со спросом он не разрешает, — пожаловался Геральт.
— Ну-ка, давай сюда карманы свои, — строго велела Лена. — Смирно стой, я сама найду и Леониду Анаксандридовичу отдам… Геральт! — воскликнула она горестно, держа в руках блестящее колечко, только что извлеченное из кармана сыновней курточки. — Это у тебя откуда?
— У Горлума в тумбочке нашел. Когда у дядь Торина в кабинете в углу стоял, — понурив голову неохотно признался мальчик.
— Ага, после того, как ты мантию деда Гэндальфа втихаря к полу приклеил, пока он прием вел. А Горлум и Бильбо, между прочим, едва сердечный приступ не заработали, когда колечко их пропало.
— Алёна Васильевна, я пожалуй, пойду, — сказал Леонид. — Вы мне потом мои вещи принесите, хорошо? Ну, когда обыск закончите. А то, я так чувствую, дело это не быстрое. А у меня там, сами понимаете, дела, служба, пятнадцать никчемух ждут.
С этими словами Леонид покинул здание диспетчерской, а Лена продолжила досмотр.
— Что конкретно ты у Леонида взял? — вновь спросила она сына, таки отчаявшись разыскать среди содержимого его карманов что-либо, могущее сойти за имущество военрука.
— Ну штучку там одну. Круглую, — Геральт сделал из пальцев кольцо, показывая матери, как примерно выглядела утащенная вещь.
— Зачем? Вот объясни, зачем тебе нужна была эта самая штучка?
— С Васькой Пупкиным и Сенькой Шапкиным в ножички играть.
— Новое дело! — покачала головой Лена. — Вот я Гестии скажу, чем вы в саду занимаетесь, пока она не видит.
— Ну ма-ам, а че она учит ерунде всякой. Для девчонок только полезной. А мне скучно.
— Господи, Геральт, — Лена заглянула в рюкзачок, который сняла со спины сына. — У тебя торба-то что, будто бездонная?
— Да, — гордо и радостно подтвердил мальчишка. — Она такая и есть. Мне Гермес Зевсович сумку заколдовал. Теперь в нее что угодно спрятать можно и накласть туда кучу всего. А еще она теперь не тяжелая совсем.
— Сколько раз я тебе говорила, не приставай к Гермесу Зевсовичу! Он занятой чело… В общем, дел у него много.
— А… — начал было Геральт, но Лена продолжила:
— И к Леониду Анаксандридовичу, и к Одиссею Лаэртовичу, и к Гэндальфу, и к Перу Гюнту тоже не цепляйся. И вообще оставь, пожалуйста, в покое работников диспетчерской. Они тут трудятся, им некогда с тобой играть. А ты их всех уже замучил.
— И не приставал я ничего, — обиделся Геральт. — Гермес Зевсович сам мне сумку заколдовал. Я его не просил даже, а он подошел и сказал, что такому ловкому, шустрому и быстрому парню, как я, волшебная сумочка будет очень кстати.
— Да? — Лена с подозрением воззрилась на сына. — Интересно, чему приписать этот приступ неожиданной щедрости?
Геральт ничего не ответил, так как он-то ничего странного и подозрительного в действиях Гермеса, разумеется, не усматривал.
— Так, сынок, пойдем-ка мы с тобой в мой кабинет и там тщательно осмотрим твой рюкзачок, — решила Лена, взяв Геральта за руку и устремляясь с ним в Справочную.
Однако пробыли они там недолго — уже через несколько минут Лена вышла и быстро направилась в кабинет Фрейи Ньердовны, все так же ведя за собой ребенка, а рюкзачок держа на отлете, будто там сидела кобра или находилась еще какая-нибудь опасная гадость.
— Что случилось?
Фрейя Ньердовна подняла голову от журнала, в котором что-то отмечала красным карандашом, и посмотрела на растерянную Лену и стоящего рядом с ней абсолютно невозмутимого малыша Геральта.
— Ох, да я уж не знаю, что и делать, — Лена со вздохом опустилась на стул. — Вот, сами посмотрите, что я у своего ребенка в рюкзачке нашла.
С этими словами она с несчастным видом извлекла из недр рюкзака и положила на стол перед Фрейей сверкающий камень небывалой дивной красоты.
В комнате воцарилось молчание — Фрейя любовалась причудливой игрой света на гранях сияющего самоцвета. Затем она оторвалась от созерцания камня и посмотрела на Лену.
— Аркенстон?
— Он, — с убитым видом кивнула Лена. — Сходили, называется, в гости к дяде Торину.
— Но как? Они же его пуще глаза стерегут? — удивилась Фрейя, переводя взгляд на маленького Геральта.
— Да очень просто. Увидел красивую блестяшку, быстренько прошмыгнул и взял. Его и не заметил никто, — пояснила Лена.
— Ну да, — Фрейя кивнула. — Маленький, ловкий, быстрый, бесшумный. Ведьмачонок, — она развела руками.
— Я только поиграть с ней хотел, — заявил в свое оправдание Геральт. — Я знаю, что чужое брать нельзя. Только гномы стали песни петь, я слушал, и было весело. А потом я заснул. И про блестяшку забыл. А потом мы домой ушли. И сейчас ее мама нашла.
— Вот у него на все одно оправдание, — вздохнула Лена. — Только поиграть хотел. Но ведь и впрямь, в саду-то ему скучно. У нас ведь диспетчерская больше на женский контингент ориентирована. И в саду программа воспитания в основном для девочек. А что Геральту все эти домоводства да дочки-матери? Ему, вон, уже мечом махать охота. Вот он и терроризирует бедолагу Леонида. Да и остальных не забывает. Моисей — тот вообще, только Геральта увидит, так не знает, за что попервой хвататься — за сердце или за голову. Одиссей на беду рассказал ему про Сциллу и Харибду. Геральт впечатлился, воодушевился и придумал залезть на шкаф в узком темном коридоре по пути в санузел, где наша уборщица инвентарь свой хранит. Он забрался наверх и затаился, и когда девки проходили мимо этой импровизированной «скалы с пещерой Сциллы», он начинал рычать, завывать дурным голосом, а потом выбрасывал прямо на них два гибких шланга со щетками — типа, это головы Сциллы на длинных шеях устремились к жертве, чтобы ее схватить и съесть. Ну, ясно, что санузел потенциальным покорительницам миров после «нападения Сциллы» уже не требовался, надобность в нем сама собой отпадала, так как… ну вы понимаете. В холле визг поднялся, мол, в диспетчерской завелось страшное чудище. Вышел Пер, снял нашу доморощенную Сциллу со шкафа. Мне потом пришлось рукав ему штопать и палец бинтовать — чудище оказалось вертким, цепким и кусачим.
— А… Харибда? — с опаской спросила Фрейя, припоминая принцип действия и специализацию данного монстра.