Страница 237 из 259
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — подал голос Геральт. — Вы вообще кто? И что вам тут надо?
— Ах да, я же не представился. Гермес Зевсович, к вашим услугам.
— Гер… Гермес? — глаза Лены стали круглыми как плошки. — Но разве… Это ж миф! — выпалила она и тут же зажала себе рот ладошкой. — Уй! Простите.
— Да ничего страшного, — великодушно повел дланью Гермес. — Дети новой цивилизации не верят ни в сказки, ни в мифы. Да честно говоря, они не верят ни во что, забывая, что потом и воздастся им по вере. Из «ничто» не получится «нечто». Впрочем, — он ободряюще улыбнулся Лене, — не буду тебя пугать и загромождать твою бедную голову всякими абстракциями. Проще говоря, пока в мире есть торговля и воровство, существую и я. Потому что я — суть функция. Я — в каждой заключенной сделке. И в каждой мысли вора, видящего плохо лежащую вещь, которую он жаждет заполучить и просто не может не стащить.
— Но как же функция-то, когда вы вот… тут же, вы же…
— Ну скучно быть безликой функцией, — развел руками Гермес. — Куда интереснее быть таким, какой я есть сейчас. Я же вижу, что, к примеру, тебе я нравлюсь. Да что там, я и сам себе нравлюсь. Хотя я вовсе не Нарцисс.
— Эй, послушай-те, господин Ненарцисс, — вновь вмешался в разговор Геральт. — Все это, конечно, очень интересно, но на мой вопрос вы так и не ответили. Чем обязаны-то все-таки посещению столь важных особ. Чё это вы встревожились и решили снизойти до нас, смертных недостойных?
— Ой, ну чё вы вот сразу в сарказм, — со вздохом покачал головой Гермес. — Но ладно. Дело в том, что я, помимо воровства и торговли, ведаю еще и отчетами. Да, все должно быть учтено, задокументировано и запротоколировано. Потому как ничему не бывать поперед того, что мной написано. Так-то! — он поднял палец вверх. — Однако я снова отвлекся. В общем, не сошелся у меня отчетик-то. Я его и так, и эдак, кручу и верчу, а он все одно — не сходится. От отчаяния полез в Скрижали — а там бардак! У меня написано: делать так и вот так, и вот так, а по факту натворено и так, и сяк, и наискосяк. А, Гюнтер, чего отворачиваешься? Закон Перекрестков кто нарушил? Договоры кто зажучил? А к Циркуляру Кроноса кто подобрался? Ну и контрольным свинством в списке беззаконий покушение на Закон Сохранения.
— Это все наговор, — быстро парировал Гюнтер. — Травля со стороны завистников. Поди, Голландец Михель тебе напел чепухи этой всякой. Он меня издавна недолюбливает и вечно норовит подложить шило в мой чистый и честный мешок. Да разве мог я на Циркуляр покуситься? Я что, на идиота похож?
— Честно, Гюнтер, — Гермес посмотрел на о’Дима в упор. — Да. Похож. Прям вот хоть переименовывай тебя и пускай по мирам как образец. Но об этом позже. Эй! — крикнул он в глубь коридора. — Ольгерд, где ты там? Иди сюда и захвати всю свою компашку, всех троих тащи.
— Легко сказать «тащи», — раздался с лестницы сердитый голос Ольгерда. — Это чудо портняжного искусства, сшитое из мосталыг, весит как хороший откормленный боров. Зар-раза! — до них донесся треск и грохот.
— Ступеньки все-таки провалились, — констатировала Лена.
— А вместе с ними провалились Ольгерд и Ключник, которого он тащил, — доложила-промурлыкала усевшаяся на пороге кошка.
— Хорошо, что Ольгерд бессмертный, — заметил вставший с нею рядом пёс. — А то бы мы его точно потеряли. Пришлось бы тоже собирать его из переломанных костей по частям, как Ключника.
— Ключник? Что, опять? — Геральт потащил из ножен только что убранный туда меч.
— Успокойтесь! Успокойтесь все! — поднял руки в примиряющем жесте Гермес. — Что вы нервные-то такие. Гражданин Геральт, уберите меч свой пожалуйста. У гражданина Ключника еще слишком свежи неприятные воспоминания, связанные с его острыми гранями. Давайте уважать друг друга.
— Да, а то, что у гражданки меня до сих пор поджилки трясутся после встречи с гражданином Ключником — это ничего? — возмутилась Лена.
— Погоди, Лен, — Геральт положил своей подруге руку на плечо, призывая ее к молчанию. — Я так понимаю, цель вашего визита — разобраться с Гюнтером, который где-то… нахуевничал, если называть вещи своими именами.
— В целом, да, — согласился Гермес. — Ну и вернуть все на места, чтобы все было по-правильному. По писаному.
— Ты что, позвал сюда Кроноса? — голос Гюнтера враз утратил свою обычную медовость.
— О’Дим, ты, я смотрю, совсем уже берега потерял, — насмешливо и даже снисходительно заметил Гермес. — Еще ладно бы кто-то из них, — он кивнул на Геральта и Лену, — такую чушь сморозил, но ты — опытная пожилая сучность. Ай-яй-яй, Гюнтер-Гюнтер.
— Ах, ну конечно. Его не зовут, он сам приходит, когда захочет. И, как правило, когда не ждут, — поправился Гюнтер.
— Почему же не ждут, — с ехидцей заметила Лена, которая враз уловила перемену в настроении Гюнтера. — Что это ты за всех-то говоришь? Вот некоторые очень даже ждут, потому что хотят разобраться, кто кому и что должен на самом деле, а не в твоей интерпретации.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — мрачно заявил о’Дим. — Иначе не была бы так оптимистично настроена.
— У меня хорошие шансы скоро узнать, — пожала плечами Лена. — Потому что кажется вон он идет.
— Да, это дед пожаловал, — кивнул Гермес, устремляя свой взор в глубину длинного коридора, в конце которого материализовалась очередная фигура.
Лена же во все глаза смотрела на Кроноса, уже не удивляясь тому, что он, как и ранее Гермес, появился из ниоткуда (ведь для божественной сущности перемещаться подобным образом было делом обычным). Она, правда, почему-то думала, что Кронос непременно должен явиться перед ними в облике громадного и свирепого чудища, а он показался в обычном человеческом виде.
— Деду незачем казаться страшным, — эхом к ее мыслям отозвался Гермес. — Дешевая театральщина — не его стиль. Честно говоря, у него и стиля-то никакого нет. Да и мы все с нашей суетой мало его интересуем.
— Тогда почему он пришел сюда сейчас?
— Потому что Гюнтер нарушил порядок. А Кронос не терпит хаоса.
— А вот это уже интересно, — оживился Геральт. — Что такого он нарушил? Обманул кого-то из нас при заключении своего договора? Меня или Ольгерда?
— А ты поинтересуйся у своей подружки, — предложил Гюнтер. Теперь с него слетела вся его показная любезность, и он смотрел на Геральта с нескрываемой злобой.
— Что? При чем тут Лена? — не понял Геральт.
— Имейте терпение, — поднял руку Гермес. — Сейчас разберемся.
Лена же пропустила мимо ушей этот тревожный диалог, так как ее вниманием всецело завладел приближающийся к ним Кронос. Лена как завороженная наблюдала за его поступью — мерной, неторопливой, величественной. И ей казалось, что она видит, как за ним летят-вьются шлейфом разноцветные дни — черно-белые зимние, пёстрые весенние, летние — ярко-синие и зеленые, осенние — золотые. И она вдруг поняла, что если оказаться среди этого хоровода дней, то можно действительно легко попасть в абсолютно любое время — отмотать года назад или рвануть в будущее.
— Не стоит, — вывел ее из раздумий голос Гермеса. — Ничего хорошего из этого никогда не выходило.
Лена очнулась, возвращаясь в реальность и вновь ощутив себя стоящей среди полутемного коридора в доме фон Эвереков рядом с Геральтом. Кронос же тем временем подошел к их честной компании и теперь смотрел прямо на Гюнтера.
— Ты просил у меня время. Много времени. Я дал его тебе. А теперь я пришел за платой, — заявил ему Кронос.
— На самом деле просил не я, а он, — Гюнтер указал на замершего в дверях Ольгерда. — Он хотел бессмертия. Я просил у тебя время для него.
— Ты просил у меня время. Неважно зачем и для кого. Ты просил. Я дал. Теперь плати.
— Интересующая тебя вещичка будет у меня с минуты на минуту…
— У тебя больше нет минут. Плати сейчас.
— Но сейчас мне нечем.
— Ты хотел взыскать долг с него, — Кронос указал на Ольгерда. — Взять то, что тебе не принадлежит. Ведь лично ты ничего ему не давал.