Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 209 из 259

Гюнтер загадочно и ободряюще улыбнулся, отвесил Геральту слегка нарочитый поклон и вновь растворился в воздухе.

— В общем, с Шани действительно как-то нехорошо получилось, — сказал сам себе Геральт. — Все-таки надо действительно вернуться к ней и… попробовать удержать себя в руках. Или хрен с ним, действительно, ведь если я не расскажу, то Лена ни о чем и не узнает. Кстати, может, я вообще ставлю телегу впереди лошади, каюсь в том, чего еще не было, а может быть, и не будет. Хм, как-то не комильфо идти к обиженной девушке с пустыми руками. Вот разве ветку рябины ей сорвать. Шани так романтично вспоминала о том, что в детстве делала из нее бусы. Да, определено, рябина подойдет для того, чтобы реабилитироваться перед ней и… Стоп, Геральт, никаких «и». Мы поговорим, вспомним прошлое, а потом… ты пойдешь, переспишь с ней и успокоишься. И никому ничего не скажешь. Нет, не так, потом ты просто проводишь ее домой, до порога, а потом с чистой совестью отправишься к Лене.

— Геральт? Как мило, что ты вернулся!

Поглощенный своими думами ведьмак даже не заметил, что дошел до стола, за которым сидела грустная Шани. А Геральт, глядя на свою подругу, вдруг с легкой досадой отметил про себя, что паршивец о’Дим оказался прав: личико девушки сразу посветлело как только она увидела ведьмака, стоящего перед ней.

— Я тут подумал… Кстати, это тебе, — он протянул Шани ветку с гроздьями красных ягод.

— Ой, рябина! — обрадовалась девушка. — Ты вспомнил, что я любила делать из нее бусы?

— Я вообще многое помню, — Геральт присел напротив Шани, налил ей и себе вина.

— Почему ты передумал и остался?

— Я решил, что одна ночь мне погоды не сделает, — пожал плечами Геральт. — А Ольгерд вполне может подождать до утра. И еще я подумал: какая необходимость бродить по ночным дорогам, если можно приятно провести время. С тобой.

— Я очень рада, что тебе в голову пришла такая практичная мысль.

— Тогда… За этот вечер? — Геральт поднял кружку.

— Угу.

Они выпили, немного помолчали. А потом Шани слегка покусала губу, явно собираясь сказать Геральту что-то важное.

— Шани, что у тебя опять с лицом? — шутливо спросил Геральт. — Мы вроде договорились, что будем отдыхать и приятно проводить время, а ты сидишь и брови хмуришь. Что случилось? Вдруг вспомнила, что кому-то что-то не туда пришила?

— Ну вроде того, — она улыбнулась Геральту, но улыбка вышла какой-то невеселой. — Я хотела тебе сказать, да все недосуг было с этим Витольдом…

— Вид у тебя такой, будто ты собираешься поведать мне какую-то тайну. Может, ты тоже решила выйти замуж?

— Ну, раз я поймала венок, — Шани засмеялась. — Глупости все это. К сожалению, Геральт, все гораздо проще: через неделю я отправляюсь на фронт. Буду лечить раненых.

— Ты сама так решила?

— Сама-не сама, какая разница? Идет война, Геральт, а я — врач, и поэтому как военнообязанная состою на службе в Реданских войсках. Поступил приказ — и я еду.

— Эта дурацкая война скоро закончится.

— А Эмгыр об этом знает? И потом, Радовида нет, но Редания и без него не собирается прогибаться под нильфов. В Темерии успешно действуют партизаны. А еще до меня дошли слухи, что после смерти Радовида, который не оставил наследников, Танкред Тиссен вдруг вспомнил, что некогда Редания и Ковир были единым государством. Если он вступит в войну, то и Эмгыра, и Реданию с Каэдвеном может ждать неприятный сюрприз. А если он сообразит договориться, скажем, с Крахом ан Крайтом — самым влиятельным и богатым ярлом Скеллиге, то дела Эмгыра могут стать и вовсе невеселыми.

— Шани, я не хочу говорить об Эмгыре, войне, политике и возможных альянсах. Мне это неинтересно. Я думаю, раз уж у нас с тобой есть возможность посидеть и поболтать, давай поговорим о чем-нибудь более приятном и интересном. Или лучше пойдем погуляем, — предложил Геральт.

— С удовольствием, — обрадовалась Шани. — Ночь такая чудесная. И куда мы пойдем?

— Просто побродим, спустимся к реке…

— У мельницы есть причал и лодки, можем поплавать.

— Хочешь романтическую водную прогулку?

— Не откажусь, — лукаво улыбнулась Шани.





— Тогда пойдем, — Геральт, вставая из-за стола, протянул Шани руку.

— Ну что, все как всегда: ты ждешь Геральта, а его нет, — Гюнтер о’Дим присел рядом с Леной на верхнюю ступеньку крыльца.

— Во-первых, не припоминаю, чтобы мы с вами переходили на «ты», — сказала Лена.

— Думаю, надо это исправить. Наше знакомство перешло уже в такую фазу, что, пожалуй, пора.

— Какую еще «такую»? — с подозрением спросила Лена. — Вы что, опять втравили Геральта в какую-нибудь авантюру?

— Отнюдь нет. Смею тебя заверить, что в данный момент Геральт со всем возможным старанием выполняет задание Ольгерда, развлекая его безбашенного усопшего братца. Хотя, если совсем честно, то задание он уже выполнил и теперь просто остался догулять свадьбу с Шани.

— Чего? — не поняла Лена. — Какая еще свадьба с Шани? Геральт вдруг решил скоропостижно жениться?

— Конечно, нет. Геральт теперь твой со всеми потрохами. Все, что ему нужно, это теплый уютный дом, свежесваренный борщ, мягкая постель и ты — милая девушка, сидящая у окна в ожидании ведьмака.

— Ты говоришь так, как будто в этих мечтах есть что-то гадкое.

— Нет, что ты! Прекрасные мечты. Да вот беда — они несбыточны.

— Я знаю, что Геральт вернется с Ундвика, — упрямо сдвинула брови Лена.

— О да! В этом я даже не сомневаюсь. Вопрос, к кому он вернется.

— Глупый вопрос. Я знаю, что ко мне.

— Да-да, конечно, он ведь обещал, — закивал Гюнтер.

— Хочешь сказать, что он не сдержит слова?

— Да нет. Просто его путь к тебе с Ундвика может оказаться более извилистым и долгим, чем видится сейчас тебе и ему.

— Ты сейчас о чем?

— Йеннифэр, Трисс, Фрингилья… Да мало ли соблазнов для такого падкого на женские прелести и нестойкого к дамским чарам мужчины, как Геральт.

Лена повернулась и посмотрела в глаза Гюнтера, желая попробовать понять, зачем он завел этот скользкий и неприятный разговор. Однако ей удалось увидеть в них лишь свое уменьшенное отражение. Как в бесстрастном равнодушном зеркале.

— Ну что ж, — она отвела взгляд и несколько натянуто усмехнулась, — гульнет так гульнет. Что поделать, раз я такого себе выбрала. Мне его не изменить, остается смириться. Так ведь глаз не видит — душа не болит.

— Разумный подход. А что ты скажешь на это?

Гюнтер щелкнул пальцами и перед ними открылось окно портала, но не обычного, ведущего в черное нечто, а зеркального, в котором им показалось сначала ночное небо в таких же созвездиях, что были у них над головой, затем Лена увидела реку с белой мерцающей лунной дорожкой, раздался плеск весла, в картинку портала вплыла лодка, в которой сидели беловолосый статный и плечистый мужчина со шрамом на лице и миниатюрная коротко стриженая рыжеволосая женщина в нарядной зеленой жилетке, белой блузке и красной короткой юбочке.

— Мы плывем на луну? — со смехом спросила она мужчину.

Тот ничего не ответил, убрал весло, протянул руку и коснулся плеча девушки, прося ее повернуться. Она порывисто придвинулась к мужчине, усевшись к нему на колени и положив руки ему на плечи, а затем неожиданно резким движением спустила с его плеч нарядный кунтуш вместе с широко распахнутой на груди рубашкой. Мужчина стряхнул с рук мешающие ему рукава и обнял свою спутницу, она, подавшись ему навстречу, в ответ обвила тонкими руками его шею и потянулась к его губам.

Лена сидела, замерев, и глядела, как они самозабвенно целуются, наблюдала, как его ладони скользят по узкой спине девушки, обтянутой зеленой тканью жакета, узнавала так хорошо изученные ею шрамы после старых, давно затянувшихся ран, которыми были исчерчены запястья и предплечья мужчины. Потом она увидела, как рыжеволосая девушка, спустившись легкими поцелуями вниз по его шее, сместилась к ключицам и затем к рваному шраму, напоминающему кляксу или кленовый лист, на правой стороне его груди, в то время как мужчина начал борьбу с мудреными застежками на ее жакете…