Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 34 из 50

- Не может быть, что все так плохо обернулось, - бормотал он. - Видно, я сам в лихорадке. Я в бреду, и мне все это мерещится. На самом деле я в кровати, а Дафна меня гладит... Постой! - вдруг подумал он. - Дафна не может лежать в кровати больная, я же ее видел в Центральной, ее вчера инструктировали как агента!

Он подскочил, застучал по решетке, пока не явился Перси с платком за воротом - он вытирал подбородок.

- Ты сказал, что графиня Дафна лежит больная две недели?

- Да, это так.

- И она не поправилась?

- Не-е. Похоже, и не собирается, бедная деточка!

- Откуда знаешь? Ты ее видел?

- Теперь я вижу, ты и впрямь спятил, деревенщина. Обещаю взглянуть украдкой на ее превосходительство сразу, как только меня повысят до адмирала.

- Кто сказал, что она больна?

Перси развел толстыми руками:

- Это то, что называется общеизвестным. Король Лафайет умалчивал об этом пару дней, а потом ему пришлось сообщить, а то все забеспокоились, что нет нигде принцессы.

Перси вынул костяную зубочистку и засунул глубоко за щеку.

- Ты видел этого короля Лафайета? - спросил О'Лири.

- Конечно. Я его вчера видел, он проводил смотр караула. Бедняга плохо выглядел. Да это и понятно, ведь эта маленькая графиня Дафна вот-вот отдаст концы и все...

- Как он выглядел?

- Знаешь... какой-то костлявый, длинноногий, с пучком коричневых кудряшек и какой-то странной улыбочкой... только вчера он не улыбался. Господи, какой характер! - Перси восхищенно покачал головой. - Ребята говорят, что еще он впервые кого-то кнутом бил.

- Он бьет людей кнутом?

- Конечно. Ну, у бедняги от проблем голова пошла кругом. Я думаю, он из-за этого пнул кошку...

- Он пнул кошку?

- Угу. Во всяком случае, пытался. Я слышал, что он всегда слыл добряком, но, думаю, когда на тебя сваливается одна беда за другой, то невольно сорвешься. А тут еще война. - Перси мрачно рассматривал зубочистку.

- Какая война?

- Да откуда ты явился, и в самом деле того, да? Война с вандалами, естественно.

- Ты хочешь сказать, что Артезия в состоянии войны?

- Сейчас еще нет. Но в любой день это может случиться, понимаешь? Эти вандалы планируют нападение. Они хотят захватить страну, чтобы воровать и грабить, и все такое. Первое, что они сделают, так это убьют всех мужчин, а всех женщин возьмут в плен!

- Кто так говорит?

- Ха! Король Лафайет так говорил в первый же день после коронования, которое ему пришлось принять, потому что принцесса слегла...

- Когда можно ждать нападения?

- В любой день уже. Вот почему все должны сдать деньги и драгоценности для организации будущей обороны. Ей-богу, стоило посмотреть, как орали богатые купцы, когда нашего брата послали на сборы. - Перси покрутил головой. - Некоторые из этих людей не имеют понятия о патриотизме.

Лафайет застонал.

- Да, приятель, сердце разрывается от всех этих дел. - Перси от души рыгнул. - Ну, скоро меня сменят. Так что расслабься, приятель, как сказал палач клиенту перед тем, как затянуть петлю...

Перси удалился насвистывая.

Лафайет неровной походкой доковылял до угла и медленно опустился на пол. Все начинало проясняться. Заговор был страшнее и лучше организован, чем он мог себе представить. Факт захвата налицо. Но не извне. Захватчик сэкономил массу времени и сил, проникнув в самый центр. Все было тщательно спланировано: сначала захват дворца, а подчинить страну уже не составит труда.

- Но как ему это удалось? - Лафайет встал и заходил по камере. Предположим, этот Зорро наткнулся на краденое оборудование, припрятанное Горублом. Лом сказал, что в горах полно пещер, набитых этими вещами. Следовательно, Марк III в его руках, и он разобрался в его назначении. Он нашел Рыжего Быка и подсунул проклятую штуковину мне, зная, что я в достаточной степени болван, чтобы нажать кнопку. Когда я нажал, он поспешил во дворец и занял свободное место. Только... - Он задержался на мысли... - Только он не одурачил Дафну. Умница! Она почувствовала, что дело неладно, пошла в старую лабораторию Никодеуса и позвонила в Центральную по секретному телефону. Они ее забрали, и она доложила... доложила... - Лафайет задумался, почесывая подбородок. - Что она могла доложить? Она заметила, что что-то не так; она знает - я никогда не пинаю кошек. Но как ей догадаться, что я - не я, а Зорро, принявший мое обличие? Она просто подумала бы, что кто-то меня загипнотизировал или что-то в этом роде. Что бы она ни сказала, ей пришлось потрудиться, чтобы заставить этих бюрократов выслушать ее. Их политика - минимум вмешательства. Если бы они проверили, то нашли бы все явно нормальным. А им всего-то требовалось послать сюда агента, чтобы изучить ситуацию... - Лафайет остановился и ударил кулаком в ладонь. - Конечно! Какой же я идиот, что не понял этого раньше! Лом! Он же агент Центральной! Вот почему он знает то, чего не должен знать! И не удивительно, что он подозревал меня! Я заявлял, что являюсь Лафайетом О'Лири, человеком, о котором его прислали разузнать. Не удивительно, что он хотел пойти со мной в город! Он должен был за мной следить! Только... только почему он позволил мне уговорить его пуститься на поиски Рыжего Быка? Ладно, в конце концов, Рыжий Бык все равно в этом замешан. Может, он увидел в этом возможность получить дополнительные сведения к тому, что он уже знает от меня, рассчитывая, что моей персоне можно уделить внимание в любое другое время. Или, может быть... может быть, он уже уверился в моей невиновности или, по крайней мере, в том, что все куда сложнее, чем казалось вначале... и ему пришлось уйти, чтобы дать отчет штабу. Наверное, так. Он уже доложил, он вот-вот появится с бригадой принудителей из Центральной, чтобы освободить меня из тюрьмы и исправить все эти нарушения!

В этот момент послышались тяжелые шаги в коридоре. О'Лири с трудом встал, щурясь от света фонаря.

- Как это ты его потерял? - послышался грубый голос Оглеторпа.

- О'кей, о'кей, я возьму свой...

Железный ключ заскрипел в замке; дверь широко распахнулась. За спиной долговязого стражника Лафайет увидел щуплую фигурку и голову, посеребренную сединой.

- О'кей, о'кей, пошли, приятель! - брюзжал Оглеторп.

- Лом! Наконец-то! - Лафайет бросился вперед, но его остановила ручища, упершаяся в его грудь.