Страница 33 из 50
- Может, он чувствует, что в следующем месяце у нас назначен праздник, - предположил кто-то.
- В последнее время все идет не так, - посетовал Ля Верн.
- С тех пор как...
- Довольно! - завопил Коротышка. - Вас, слюнтяев, подслушивают!
Лафайет, подгоняемый стражниками, поднялся на три ступеньки и оказался в маленькой дежурной комнате, освещенной даже в этот час сорокаваттной лампой, висящей на запутанном шнуре. Небритый человек без пиджака сидел, взгромоздив на покосившийся стол ногу, обутую в ботинок, и ковырял в зубах коротким кинжалом. Он вопросительно приподнял бровь и потянулся за формой.
- Запиши это рыло как задержанного по подозрению, Сарж! - сказал Коротышка.
- По подозрению в чем?
- Сами решите. Может, подделка, или чрезмерное любопытство, или разбавление вина водой. Только продержите его до тех пор, пока я не состряпаю на него дельце, за которое он проторчит, пока меня на пенсию не отправят.
- Это уж слишком, - вмешался Лафайет. - Пока вы, полицейские ищейки, трепитесь, королевство могут захватить! Мне нужно немедленно видеть принцессу Адоранну!
Сержант за столом слушал, разинув рот от удивления. Он смерил Лафайета взглядом с ног до головы, потом недружелюбно уставился на Коротышку, арестовавшего Лафайета.
- Чего ради притащил мне помешанного? - возмутился он. - Ведь знаешь же, что в таких случаях сразу же отправляют в дом для лунатиков.
- Позовите принцессу Адоранну! - потребовал Лафайет слегка дрогнувшим голосом, несмотря на все его усилия держаться спокойно. - Просто попросите ее высочество спуститься на минуточку, договорились? - Он попытался дружелюбно улыбнуться, но вместо этого скривил такую гримасу, что сержант за столом отпрянул.
- Держите его, ребята, - пробормотал он. - У него сейчас начнется припадок. - Он позвонил в колокольчик на столе, дверь открылась, и появилась нечесаная голова с белесыми космами над толстогубым лицом с отечными глазами.
- Оглеторп, наладь-ка этому голубю кандалы, - распорядился сержант. Брось его в камеру номер двенадцать, ту, что с дальней стороны. Мы не хотим, чтоб он орал и всех расстраивал.
- Кандалы?! - завопил Лафайет. - Да я вас всех, тюремных бездельников, заставлю в ночную смену дежурить! - Он рывком освободился, уклонился от захвата, нырнул к двери, но зацепился за подставленную ему подножку, и... искры посыпались у него из глаз, - такого "роскошного фейерверка" он не видел с третьего октября прошлого года, дня независимости Артезии. Ему грубо заломили руки и поволокли наверх. Он попытался передвигать ноги, потом сдался, и они безвольно волоклись следом. Он понимал, что поднимается по ступенькам, ковыляет по темному зловонному коридору, что поднялась тяжелая железная решетка. Толчок - и он полетел, спотыкаясь, в камеру с низким потолком, которая была наполнена вонью от чадящих керосиновых факелов, закрепленных в кронштейнах вдоль стены.
- Я сэ...Лаф...ет Лири, - бормотал он, тряся головой, чтобы прийти в себя. - Я требую адвоката! Я требую встречи с Адоранной! Я требую, чтобы моей жене, графине Дафне, передали записку... - Он замолчал, так как ему заломили руки назад и держали вместе двойным захватом.
- Похоже, пьянство лишило его ума, - сказал блондин-надзиратель, от которого несло перегаром, как из винной бочки.
- Запри его в номер двенадцать, Перси, в самом конце!
- Конечно, Оглеторп... но, черт меня побери, я же еще двенадцатый не мел... и...
- Неважно, нечего цацкаться с этим болваном. Это один из тех, кто сует свой нос куда не следует.
- Вот как? Оглеторп, а не этот ли парень лез по плющу в прошлом месяце, чтобы подсмотреть, как принцесса Адоранна принимает душ?
- Не имеет значения, Перси. Запри его и возвращайся к своим комиксам!
Лафайет рассеянно отметил, что Перси был выше ростом и умом блистал не более, чем Оглеторп. Он не сопротивлялся, когда его погнали до конца темного коридора, затем встал, прислонясь к стене, чтобы прошло головокружение, пока тюремщик выбирал огромный ключ на кольце у ремня.
- Скажи, приятель... ну... как это было? - доверительно обратился к нему допотопный страж, снимая наручники. - Я про... ее высочество... она голышом такая же аккуратненькая, как, парень, можно себе ее представить?
- Еще аккуратнее, - таинственно ответил Лафайет, потирая голову. Это... это не твое дело. Но слушай... это все ошибка, понимаешь? Случайно приняли за другого. У меня новости для графини Дафны или для принцессы и...
- Ага, - кивнул тюремщик.
Когда он толкнул Лафайета в тесную и смрадную камеру, тот едва почувствовал, как провел рукой по боку другого охранника, а пальцами что-то незаметно снял и зажал в ладонь...
- Именно за этим ты и карабкался по плющу, ясно, - продолжал насмешничать Перси. - Самое подходящее алиби для такого бродяги! Я могу поспорить, что ты ничего и не разглядел...
- Это ты так думаешь! - крикнул Лафайет, когда захлопывалась дверь. Он прильнул к решетке небольшого квадратного окошка в металлической плите. Я иду на сделку: ты передай мое послание, а я тебе все об этом расскажу!
- Идет, - с некоторым сомнением ответил Перси. - А как я узнаю, что ты не врешь?
- Даже если я вру, это все равно интереснее комиксов, - решительно заявил Лафайет.
- Псих, - надменно сказал Перси. - И вообще... что-то мне не нравится весь этот разговор, если учесть...
- Что учесть?
- Учесть, в каком состоянии ее высочество. - Нижняя губа тюремщика выпятилась. - Неужели не срам?
- Что не... Я имею в виду, не срам?
- Что принцесса находится на пороге смерти от лихорадки, которую никто не знает как лечить, вот что! И граф Алан, и леди Дафна тоже нездоровы.
- Ты сказал, на пороге смерти? - задохнулся О'Лири.
- Точно, бродяга. Говорят, уже две недели как они все разом заболели и нет надежды на выздоровление. Вот так и пришлось королю Лафайету приступить к обязанностям.
- К-королю Лафайету?
- Конечно. И первое, что он сделал - усилил охрану. Я был одним из первых, кого он нанял. Где ты-то был, между прочим?
- Но... но... но...
- Ага... тогда не больно-то умничай! - с достоинством сказал Перси. Пока, бродяга! До встречи в компании смертников.
Лафайет сидел на куче влажной соломы, которая заменяла все удобства в камере, и оцепенело щупал шишки на голове.