Сброд

***

Очередной поворот лесного тракта, наконец, открыл взору Предрага стены Кременца. До крепости оставалось ещё около километра, от того, просматривающаяся отсюда целиком, она казалась особенно величественной. Сердце Предрага затрепетало: если бы удалось убедить людей князя в своей полезности, и остаться служить при дворе, чьим-нибудь вторым, третьим, пятым советником… Советником пятого советника… Да неважно! Бывший разбойный атаман готов был начать с самого малого, лишь бы зацепиться. А уж в своём расчётливом уме, он не сомневался: со временем, он сумеет занять высокое и почётное место, более ему подобающее, нежили «лавры» вожака, своры немытых лесных чуханов. Под наплывом этих воодушевляющих мыслей, даже отступило невероятное утомление, ещё пару минут назад насильно смыкавшее веки через каждые сто метров пути, из-за чего Предраг несколько раз едва не свалился с лошади. Но теперь он взбодрился, как будто окунулся в холодный ручей, и даже слегка подстегнул поводом лошадь, приказывая быстрее нести его навстречу судьбе.

Немного недоезжая до крепости, Предраг обратил внимание, на расположившийся у дороги стояк. Кишевшая в нём публика, несколько насторожила Предрага, так как очень сильно напоминала ему недавних подчинённых. Грязные, одетые в обноски, вооружённые чем попало люди, провожали его хмурыми, недобрыми взглядами, впрочем, не препятствуя передвижению бывшего главаря. И вдруг, среди этих отбросов, Предраг увидел Волибора, подводящего под уздцы коня к дороге. Когда он поравнялся с тысячным, тот уже вскочил в седло.

– Где твои люди?! – с ходу, взволнованно спросил Предраг.

– Вот – спокойно ответил Волибор, обводя окружающих рассеянным взглядом.

Внутри у Предрага всё похолодело. Мало того, что это были не дружинники, так их ещё была явно не тысяча!

– Что происходит?! – засуетился бывший главарь – Почему у тебя так мало людей?!

– В Радовеже восстание. Батурию в походе понадобилась вся дружина, а мне оставили ополченцев, чтобы я мог завершить порученное дело. В любом случае, тебя это не касается. Ты ведь привёл разбоев на медоварню?

– Всё, как договаривались! – закивал Предраг – Привёл, напоил. Перепились так, что позасыпали там, где пили! Думаю, оправятся не раньше, чем через неделю! А если и раньше, то им будет, кем заняться!

– Хорошо, ты свою часть работы выполнил. Сколько ты добирался сюда на лошади?

– Ехал я не спеша, примерно пол суток.

– Значит с пешими, нам добираться придётся сутки. Ладно, выступаем ночью, чтобы быть у медоварни на рассвете следующего дня. Пусть все ложатся отдыхать, а я пока провожу в крепость нашего помощника – это Волибор сказал, стоявшим поблизости «неуставным вождям» ополченцев.

Сделав знак Предрагу следовать за ним, тысячный потрусил к воротам крепости, а обескураженный переменами лазутчик, послушно последовал его указанию.

– Думаете, он действительно собирается разделить с нами казну разбоев? – спросил один из подпольных главарей ополченцев у трёх своих коллег, глядя вслед удаляющимся всадникам.

–Нет, не собирается – ответил тот, который выглядел старше и опытнее остальных – Всё это неспроста, он явно что-то задумал. «Мне много не надо…». Мой дед говорил: человек, которому «много не надо», всегда хочет получить всё… Он в опале у самого князя, так что никто не станет плакать и искать виноватых, если завтра он погибнет в бою…

Остальные «вожди», молча закивали, соглашаясь с ходом мыслей товарища.

Тем временем, Волибор с Предрагом подъехали к крепостным воротам. Эта часть фортификационного строения, под стать массивным стенам, впечатляла своей мощью, и неприступным видом. Ворота были выполнены в виде башни, в основании которой имелась просторная арка, с округлым сводом. Портал самих ворот, был несколько уже и ниже остальной арки, благодаря чему, массивные дубовые створки, щедро обитые железом, сейчас могли быть распахнуты внутрь. Чтобы закрыть или открыть такие ворота, понадобилось бы с десяток человек минимум. Для экстренного же перекрытия доступа в замок, в самом начале арки, сразу за условной линией, на которой смыкались створки ворот, под сводом виднелся самый краешек мощной ге́рсы4, скалящейся рядом острых железных наконечников. Очевидно, в самой башне, находился некий механизм, приводящий в действие эту крепкую решётку. Перед открытыми воротами, на часах стояли двое стражников. Точнее сидели. При приближении всадников, один из стражей поднялся, и преградил им путь, слегка наклонив в их сторону копьё.

– Чего надо?! Отвечай, ну! – грубо спросил он, хотя явно узнал Волибора.

– Это тот самый человек, который оказал большую услугу Чёрному Краю. Тот, кому хочет выразить благодарность лично светлейший князь Батурий, приказавший так же, выделить покои в замке для этого героя, где тот сможет со всеми удобствами, дождаться возвращения князя из похода – кивнув взгляд в сторону спутника, ответил Волибор таким тоном, как будто не заметил пренебрежительной интонации в свой адрес.

– Сейчас уточню – буркнул страж, и скрылся во дворе замка.

Оставшийся часовой, не проявлял ни малейшего интереса к пришельцам, сосредоточенно пытаясь выковырять пальцем засохшие сопли из самых глубин своего носа. Предраг занервничал. В первую очередь от того, что ему казалось, будто из-за мешочков с золотом, выкраденных из казны воинства перед бегством, слишком заметно топорщится рубаха. Он очень сильно переживал, что кто-нибудь узнает о его «выходном пособии», и решит на него позариться. Вторым поводом для нервозности, было некое нехорошее предчувствие. Предраг, как человек простого происхождения, никогда ранее не бывал ни в придворной среде, ни даже в около придворной. Теперь ему казалось, что в своём представлении, он их несколько идеализировал. Пока он не видел вокруг ни всеобщего благородства, ни вежливости, правильно оттенённой чувством собственного достоинства, но зато хамства, Предраг узрел здесь ничуть не меньше, нежили в среде его недавних подчинённых. Даже морды здешних обитателей, ничем не отличались от разбойничьих.

Часовой вернулся вместе с начальником стражи. Тот уже был в курсе распоряжений князя, и, скользнув надменным взглядом по Волибору, на Предрага посмотрел вполне благосклонно, сказав ему:

– Прошу Вас, проезжайте. Вас проводят в ваши покои, и помогут расположиться.

Стражник, ходивший за начальством, взял лошадь Предрага под уздцы, и повёл во двор замка сквозь длинную арку ворот. Хот суть краткой речи начальника стражи была вполне приветлива, тон его был холодным и неприятным. Предраг, начиная нервничать ещё сильнее, оглянулся на Волибора, оставшегося за порталом ворот, и поймал на себе его взгляд. Он так и не понял, что именно напугало его во взгляде тысячного, но у Предрага сложилось устойчивое впечатление, будто именно так на кого-то смотрят в последний раз. Тревога волной озноба прокатилась по всему телу бывшего разбойного главаря. Будь Предраг бойцом по сути своей, он бы сейчас рванул поводья из рук поводыря, резко развернул лошадь обратно, в сторону выхода из проклятой арки, прорвался бы сквозь единственного часового, оставшегося у ворот, а там… Но бойцом Предраг не был. А потому, продолжил покорно труситься на горбу лошадки, ведомой крепкой рукой стражника в сторону «покоев», выделенных по личному велению князя «человеку, оказавшему большую услугу Чёрному Краю».

***

Привести разбоев в более или менее приемлемое состояние, удалось только во второй половине дня. Многие перенесли похмелье крайне тяжело. В толпах представителей «медвежьего воинства», собравшихся на Совет, пульсировал нестройный гул негодующих ворчаний: всем очень не нравилось, что попойка была настолько бесцеремонно прервана, и люди возмущённо выражали надежду, что не напрасно. Духовлад, как человек, с чьей «лёгкой руки» и начался весь сыр-бор, был безапелляционно уполномочен лично объяснить собравшимся, что именно случилось. Молодой боец, не имеющий большого опыта выступлений перед большим количеством людей, поначалу говорил неуверенно, не очень внятно, из-за чего послышалось несколько выкриков из толпы, усиленных бранью, и содержащих сообщение о том, что оратора плохо слышно. Это заставило Духовлада разозлиться на самого себя, и он немедленно преобразился. Голос его стал звонким, интонация уверенной, слова выговаривались чётко. Благодаря общению и учебным занятиям с Всесмыслом, молодой боец легко, без затруднений выражал свои мысли, и лаконично выстраивал предложения. Он повёл рассказ обо всём по порядку: о том, что Предраг исчез, о догадках насчёт его предательства ещё в том налёте, когда убили Тура. Постепенно он дошёл до предполагаемого плана беглого главаря, ввести своё воинство в глубокий запой, и в таком беспомощном виде отдать на растерзание дружинникам. Закончил он свою речь тем, что выразил уверенность в необходимости как можно скорее занять оборону, и сделать всё, чтобы дать отпор первому натиску дружинников, после чего с ними можно будет начать переговоры.

4

Ге́рса – опускная решётка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических или деревянных деталей.