Страница 49 из 88
Калум провел губами по ее щеке:
— Я являюсь хранителем этой территории. — Он знал, что она спросит дальше. — На территории Северных каскадов (прим.: «Северные каскады» (англ. North Cascades National Park) — национальный парк в США, на севере штата Вашингтон, на границе с Канадой, площадь 2045 кв. км).
— Хм, огромная территория. Ты баллотировался, и тебя избрали или как?
— Э, нет. Боюсь, это не выборная должность. Бог выбирает.
Вик на несколько секунд задержала дыхание:
— Ооо… отлично.
Когда ее прекрасные глаза цвета корицы встретились с его глазами, Калум едва сдержал смех. Прошло много времени с тех пор, как кто-то смотрел на него так, словно он несущий всякий бред сумасшедший.
— Бог выбрал тебя из толпы, да. С чего ты это взял?
Мужчина укусил девушку за шею в качестве наказания:
— Рискованно дразнить Херне, Виктория. И я знаю это, потому что с титулом обретаешь определенные силы.
Потирая затылок, она сердито нахмурилась:
— Ты вполне…
Когда он открыл себя Богу, сила нахлынула на него неудержимой волной. Судя по тому, как девушка застыла, его зрачки, вероятно, стали цвета ночи, и даже слепой мог чувствовать энергию, исходящую от него.
Вик судорожно сглотнула:
— Вот почему ты играл роль судьи для того медведя?
— Да, — мужчина вздохнул. Он никогда не хотел быть козантиром. Он был адвокатом — чертовски хорошим адвокатом — жил на границе территории. Только отказаться от Божьего призыва нельзя. С его принятием сила Херне обрушилась на него лавиной, сметая его прошлую жизнь.
— Что за ферал? Это то, что напало на Хелен?
«Черт возьми».
— Да, — неохотно согласился он.
— Ферал означает «дикий». Это была настоящая пума… или один из вас?
«Насколько сильно этот аспект жизни оборотней напугает ее?»
— Один из нас.
Виктория сердито посмотрела на Калума:
— Вытягивание ответов из тебя походит на разведывательную операцию — действительно трудно. Скажи мне, оборотни просто нападают на своих знакомых ради удовольствия?
— Вряд ли ради удовольствия. Мы сильнее, живем дольше, у нас иммунитет к человеческим болезням, но мы всё еще наполовину люди, Виктория. Если даонаин становится неуравновешенным психически… — мужчина пожал плечами, надеясь, что девушка не будет продолжать.
Ее брови нахмурились:
— Но люди не превращаются в диких животных, когда сходят с ума. Это может случится с кем угодно? Вы можете превратиться в фералов?
— Боюсь, на твои вопросы очень сложно ответить, — осторожно сказал он. — Даонаин иногда решает жить в животной форме и просто становится фералом. Однако нападение на людей — отклонение от нормы.
«То, что стало происходить слишком часто».
— Сколько фералов ты видел за последние… эммм, пять лет?
«Упрямая девчонка».
— Может, десять или около того. — Калум почувствовал, как напряглась Виктория.
— Это… слишком много.
Девушка вздрогнула, и мужчина не понял, от холода или от ужаса. «Почему она не может задать эти вопросы его красноречивому брату? Алек может описать посещение ада как отпуск в тропиках».
— Ну, когда вы, ребята, пойдете охотиться на этого дикаря, я хочу пойти с вами. Я хороший стрелок. Кто-нибудь может одолжить мне винтовку и…
— Нет.
— Черт возьми, Калум, Хелен моя подруга и…
— Не будет никакой охоты с оружием.
Она оттолкнула его и встала с коленей:
— Ты собираешься просто оставить все как есть? Позволить ему напасть на кого-то еще?
— Виктория, ты не понимаешь. Мы не…
Бросив на него уничтожающий взгляд, девушка удалилась в спальню.
«Твою мать!»
***
День подходил к концу, когда Вик направилась через деревню с котелком тешенного мяса.
Алек исчез. Калум отнес Хелен домой и не вернулся. Вик не была уверена, разочарована она или нет. Ей было неприятно спорить с Калумом, а злость на него вызывала тошноту. «Черт бы его побрал».
Когда девушка, наконец, покинула свою комнату, Аарон поднял глаза от игры в скрэббл с Джейми и попросил ее отнести еду в дом Хелен.
Вик глубоко вдохнула чистый, холодный воздух. Она слышала, как люди в хижинах болтали, готовили ужин, смеялись. Волна одиночества захлестнула ее. «Будет ли у нее когда-нибудь место, которое она сможет назвать домом? Куда она сможет возвращаться?»
— Вики! — Хизер вышла дома своей матери с охапкой дров. — Ты идешь к нам?
От приветливой улыбки Хизер чувство одиночества рассеялось, как утренний туман.
— Да. Аарон прислал вам тешенное мясо.
— Отлично. Макароны с сыром — вершина моих кулинарных способностей. — Хизер толкнула переднюю дверь бедром. — Входи.
Как и у Аарона, дом Хелен был бревенчатым, но там, где дом старика выглядел деревенским, этот домик выглядел ярко и весело. Кресло и диван имели яркую цветочную обивку и повсюду были разбросаны красочные вязаные пледы. У южного окна теснился небольшой сад африканских фиалок.
— Похоже на летний сад, — сказала Вик.
Хизер бросила дрова рядом с богато украшенной дровяной печью:
— Заставляет забыть о снеге снаружи, не так ли? Почему бы тебе не поставить котелок на плиту, и немного посидеть со мной? Я хочу поговорить с тобой.
Вик сделала то, о чем ее попросили, а затем села за стол:
— В чем дело?
— После того, как Калум принес маму домой, он попросил меня объяснить тебе пару вещей об отношениях среди даонаинов. Он подумал, что тебе будет удобнее услышать это от другой женщины.
«Отношения?»
— Что услышать?
— Понимаешь, у нас не так много женщин, как мужчин.
Виктория кивнула, вспомнив объяснение Алека, почему они не могут встречаться.
— Я знаю.
— Из-за этого наши обычаи изменились. Человеческая моногамия — когда парень уверен, что он отец детей. Но нам всё равно, кто кого породил, не тогда, когда наша раса может полностью исчезнуть. Поэтому мы радуемся, когда рождается ребенок, независимо от того, удосужились ли его родители пожениться или нет — наши браки не ограничиваются одним мужчиной, одной женщиной.
«Ого. Время оргии?»
— Как кучка мужчин и женщин вместе?
— Нет. По крайней мере, не тогда, когда речь идет о спутнике жизни. Женщины слишком большие собственницы, особенно если у них появляются дети. Обычно это двое или трое самцов и одна самка.
Когда Хизер повернулась, чтобы положить в тарелку тушеное мясо, Вик тупо уставилась на нее, гадая, когда же мозги встанут на место. «Больше одного парня на женщину. Твою мать». Это означало, что женщина, вероятно, любила и трахалась с несколькими мужчинами, состоящими в этих отношениях. «Поразительно».
— Мужчины обычно являются сородичами. Братьями. Алек и Калум — братья. Они из одного помета.
Вик почувствовала, как у нее отвисла челюсть.
Хизер ухмыльнулась:
— Похоже, ты уловила суть. Есть еще кое-что, но на сегодня с тебя хватит и этой информации. Подумай об этом, и мы поговорим еще раз. А пока, давай отнесем это моей матери.
Вик последовала за Хизер в спальню.
Дэниел сидел в углу в кресле-качалке с раскрытой на коленях книгой:
— Привет, Вики.
Сидящая на кровати, Хелен улыбнулась Вик. Ее глаза были ясными, а румянец вернулся к щекам.
Вик вздохнула с облегчением:
— Ты выглядишь намного лучше.
— Отчасти благодаря тебе, дорогая. — Хелен подняла брови. — На самом деле, я слышала, что ты отдала мне всю свою одежду и вернулась в деревню совершенно голой.
У Вик отвисла челюсть:
— Что прости?
Сжатые губы Хелен не скрывали ее улыбки, когда она с упреком взглянула на сына:
— У меня было ощущение, что он немного приукрасил.
— Парень может и помечтать, — сказал мужчина. Улыбка его была быстрой, а блеск в глазах озорным. — Вики отдала тебе всю одежду сверху, кроме лифчика.
Вик почувствовала, что краснеет.
— Ну, вот Дэниел, ты смутил ее, — отругала сына Хелен. — Вики, иди сюда.