Страница 48 из 88
Девушка нахмурилась. Не хотелось туда идти. С Алеком и Калумом ей нужны отношения без обязательств. Ради удовольствия. «Если всё станет серьезно, кого она выберет?» Калума — с его глубоким, властным голосом. Мужчину, способного забрать у нее контроль. Или Алека — с его ртом, сводящим с ума от желания вкушать его снова и снова. Мужчину, способного рассмешить ее и которого она понимала до мозга костей, как солдат солдата.
«Чертовы мужики. Разве они не знают, что один парень должен добиваться девушки, а другой отступить?» Что бы ни говорил Калум, Виктория чувствовала себя виноватой из-за того, что переспала с ним. Разумнее было бы просто уйти от них. Но мысль об уходе вызывала боль.
Вик развернулась и пошла обратно в деревню. На полпути она встретила Хелен, с большой корзиной в руке:
— Вики, как приятно видеть тебя. — Девушка подняла свою корзину. — Надеюсь, белки оставили мне орехов. За этим холмом растет одинокое дерево грецкого ореха. — Лицо Хелен порозовело от холода, глаза под меховым капюшоном стали ярко-голубыми. — Мы будем готовить печенье через час и ждем твоей помощи.
Вик усмехнулась:
— Я приду.
— Моя девочка. — Хелен похлопала ее по плечу. — Если ты будешь себя хорошо вести, я позволю взять немного для твоих парней. Они оба любят сладости, особенно Алек.
«О, да, она это уже поняла. Но…»
— Они не мои.
— О, конечно нет. Даже не знаю, что на меня нашло, сказать такое.
Вик подозрительно посмотрела на Хелен.
В глазах женщины заплясали смешинки:
— Ты всё равно можешь взять для них печенье, и для Джейми тоже. Мы испечем на всех. Переоденься, когда вернешься. — Хелен похлопала Вик по плечу и пошла дальше по тропе.
Виктория смотрела вслед уходящей женщине, чувствуя себя неловко. «Была бы ее мать похожа на Хелен, если бы была жива? Научила бы она Вик печь печенье? И ругала бы ее время от времени?»
Девушка медленно шла по лесу в сторону деревни, когда услышала крик Хелен.
***
— Она уже стала женщиной? — Мод и Калум стояли в дверях ее дома и смотрели, как Джейми играет в пятнашки с другими подростками.
— Примерно два месяца назад. — Его девочка стала совсем взрослой. Мужчина ощутил укол гордости и печали.
— Значит, ее первый оборот может сучиться в любой момент. — Мод поджала губы. — Со всеми этими проблемами в Колд Крик ты должен оставить ее здесь с нами, Калум.
— Я думал об этом. Но я единственный, кому Джейми полностью доверяет. Она реагирует на мой голос. — Страх сдавил его грудь, когда он вспомнил о ребенке, который в прошлом году во время оборота запаниковал и потерял способность вернуться в человека. — Вдруг что-то пойдет не так, а меня здесь не будет? — Мод открыла рот, но Калум перебил ее. — Я не могу остаться. Сейчас я особенно нужен в Колд Крик. Мне нужно убрать этого человека, пока он не привлек к нам внимание. Или навредил еще кому-то из моих людей.
— Я всё понимаю, Калум. Ужасно, когда ребенок не может быть в безопасности в своем собственном доме.
— Да. — Он протянул Мод свою чашку. — Увидимся у Аарона через час. Мы…
Полный ужаса женский крик пронесся по тихой деревне и эхом отразился от гор. На несколько секунд воцарилась полная тишина, прежде чем поднялся шум.
***
— Хелен!
Вик побежала вверх по тропе, проклиная тяжелое пальто, которое ее замедляло. Через некоторое время мимо промелькнули две пумы, затем медведь, оставив девушку позади так быстро, что ей показалось, будто она даже не двигается.
Виктория прибавила скорость. С каждым резким вздохом холод всё больше проникал в легкие. Она миновала ручей и пошла по следам на снегу. Один раз девушка оступилась и, поднимаясь на ноги, услышала рычание пумы.
У подножия склона она выскочила на поляну и увидела одинокое ореховое дерево, затем Дэниеля, Калума и Алека. Хелен лежала на земле, обнаженная и в человеческом облике. Женщина была без сознания, а ее тело покрывали рваные раны. Снег вокруг был покрыт красными пятнами, в первозданной глуши стоял металлический и гадкий запах крови. Гнев и страх сдавили горло Вик, когда она увидела укусы и следы когтей.
— Мне нужно что-то, чтобы остановить кровотечение. — Алек сдавил руками длинную рваную рану. Он хмуро посмотрел на куртку Хелен, толстую и бесполезную для бинтов.
— Я принесу, — сказал Калум.
— Не надо. Вот. — Виктория сняла куртку, стащила с себя фланелевую рубашку и швырнула ее Дэниелю. Мужчина оторвал кусок ткани, а девушка сняла кофту с длинными рукавами, что была под рубашкой. Достав из сапога нож, она отрезала полоски и передавала их Алеку.
— Должно быть, она закрыла голову капюшоном и руками. — Калум нежно ощупывал лицо и шею Хелен. — Она не паниковала.
Пальто Хелен было словно разрезано на ленты, хотя оно защитило тонкую кожу под ним. Но не ноги женщины. Множественные раны разрезали мышцы почти до кости и сильно кровоточили. Мужчины работали быстро, перевязывая самые тяжелые раны.
Когда Вик сняла пальто и наклонилась, чтобы обернуть его вокруг Хелен, Алек и Калум отошли в сторону.
Калум наклонился, чтобы рассмотреть красные следы, ведущие прочь:
— Это ферал. — Он посмотрел на Алека, его голос был ровным… и печальным. — Прости, кахир.
Алек слегка наклонил голову:
— Твоя воля, козантир.
— Давайте убираться отсюда. — Дэниель поднял Хелен на руки.
— Идем. — Алек повернулся к Вик. — Ты дрожишь, детка. Где… — Он взглянул на Хелен, увидел пальто вокруг нее. — Ты просто сокровище. А теперь тащи свою драгоценную задницу туда, где тепло.
Вик колебалась. «Как она могла уйти?»
Калум положил руку ей на спину и слегка подтолкнул:
— Мы будем по очереди нести Хелен вниз как можно быстрее, а ты пойдешь и найдешь Аарона. Расскажешь ему, что случилось, пусть приготовится к встрече с нами. Аптечка, теплые одеяла — он знает, что делать.
Девушка кивнула:
— Я займусь этим.
А потом она побежала.
***
Когда Калум наконец закончил свои дела и вернулся в хижину Аарона, он стал искать Викторию. На кухне, где Аарон и Мод зашивали раны Хелен, ее не оказалось. «В гостиной?» Да, он нашел девушку именно там, сидящую в кресле. Мужчина нахмурился. Несмотря на то, что они вернулись почти час назад, Вик сидела у дровяной печи и всё еще дрожала от холода.
Калум налил густой черный кофе из кофейника и протянул девушке:
— Пей. Вкус отвратительный, но хотя бы согреет.
Слабо улыбнувшись, Вик попыталась взять чашку, но руки дрожали так сильно, что кофе расплескался.
Калум забрал чашку из ее рук и поставил ту на столик:
— Встань.
Девушка растерянно посмотрела на него. Она явно была не в себе, иначе строптивая маленькая самка поспорила бы с ним. Когда Вик встала, мужчина занял ее место в кресле и усадил девушку к себе на колени, обнимая. На ней был свитер, и ему показалось, что он держит в руках пушистую сосульку.
Вик расслабилась в его объятиях:
— Боже, как хорошо.
— Мне кажется, ты уже говорила это раньше, — прошептал он ей на ухо, — в пещере.
Калум стал твердым от воспоминаний.
Вик заерзала, но затем замерла, почувствовав его эрекцию:
— Извини.
— Я выживу. — Свободной рукой мужчина взял чашку кофе и поднес к ее губам. — Пей, кариада.
Виктория сделала глоток, поежилась, и отхлебнула еще раз:
— Я чувствую себя ребенком, — пробормотала она.
Он усмехнулся ее обиженному тону:
— Вот ты и начинаешь восстанавливаться.
— Чертовы горы.
— Да, они такие.
Мужчина крепче обнял девушку, наслаждаясь ощущением женской мягкости и удивительно твердых мышц. Он потерся щекой о ее шелковистые волосы, вдыхая аромат Вик и отмечая ее своим запахом.
— Иногда люди называют тебя Калум, а иногда «козантир». Что такое «козантир»?