Страница 31 из 88
— Я с нетерпением жду возвращения к своей миссии в Багдаде. — «Трусиха Вик, трусиха».
Голос мужчины смягчился, если так можно было сказать про тон голоса более острый, чем лезвие ножа:
― Я все понимаю. Тем не менее, на следующей неделе я отправляюсь в Китай и хотел бы увидеть тебя, прежде чем уеду. Пять дней, сержант. Справишься?
Ловушка захлопнулась.
— Разве я когда-нибудь подводила вас, сэр?
— Нет, ты всегда справлялась, — тихо сказал он и сделал всё еще хуже, добавив, — я скучал по тебе, солдат. И рад, что ты возвращаешься.
Вик удалось повесить трубку, прежде чем она сломалась и разрыдалась как ребенок. Уэллс был для неё семьей. А она скрыла информацию, которую он действительно должен знать. «Но к чему эта встреча? Он получил сведения о том, что парень в костюме охотится на оборотней». Зарывшись ещё глубже в кресло, Вик застонала. «Как, черт возьми, ей со всем этим справиться?»
***
Во второй половине дня Джейми решила, что в такую холодную погоду нужно что-то согревающее, например, итальянская еда. Калум не находил себе места, желая действий. Его инстинкты побуждали его бороться, защитить свой клан, но у него не было противника для атаки. Он послал оборотней в лес искать ловушки и браконьеров. Тайнан и Алек «охотились» в базах данных военных и базе данных Сиэтла. Калум же бродил по дому, словно загнанная кошка, продолжая бездействовать.
Поэтому они с Джейми выбрались в город за ингредиентами для лазаньи. Выйдя из магазина, мужчина глубоко вдохнул холодный морозный воздух и улыбнулся дочери. Стройная, как и её мать, с румянцем на щеках, она скакала по тротуару, словно один из эльфов Санта Клауса.
— Ты видел того гнома? — девушка указала на глаза-бусины, стоящего на краю тротуара существа. — Он скорчил мне «рожицу»!
Калум подавил смешок и серьезным тоном спросил:
— Что ты такое говоришь?
— Честно, папочка. Я знаю, что они уродливые, но он выпятил губы и… — дочь продемонстрировала как, и Калум рассмеялся.
— Хах, что ж, похоже, холод влияет на их настроение.
— Да, даже пикси ворчат. Одна бросила вчера в меня желудем, хотя я ей ничего не сделала. Эй, посмотри, там Вики!
Сквозь витрину книжного магазина можно было увидеть, как Виктория разговаривает с Торсоном. Прежде чем Калум успел отказаться, Джейми схватила его за руку и потащила в «Книги».
Несмотря на то, что Виктория не улыбнулась, радость осветила глаза девушки, когда Джейми одарила её радостными объятиями. Последние недели Калум с удовольствием наблюдал, как сдержанная маленькая человечка справляется с бурной привязанностью его дочери.
— Я не видела тебя вечность! — пожаловалась его дочь и бросила в сторону Калума хмурый взгляд. — Папочка не хочет, чтобы я была в баре, когда люди напиваются.
― Какой подлец, — согласилась Виктория, послав ему взгляд, который, если бы на её месте был кто-то другой, он назвал бы нерешительным.
Конечно, всего пару дней назад Алек почти перерезал ей горло. Затем она была близка к тому, чтобы Калум стер её память. И он поцеловал Вик на прощание. Этого достаточно, чтобы заставить нервничать даже такую уверенную в себе женщину, как Виктория.
С бесстрастным выражением на лице он спросил:
— Виктория, ты выглядишь уставшей. Ты хорошо спала?
Торсон засмеялся.
Кривоватая улыбка изогнула полные губы девушки:
— На мой взгляд, слишком много странных шумов по ночам.
Калум усмехнулся. «Кровожадная, несговорчивая женщина». Которую он хотел. «О Херне!» Он представлял, как притягивает её в свои объятия и овладевает. Член затвердел, соглашаясь с ним.
Словно она могла говорить, её взгляд потеплел… но затем метнулся в сторону, а он тут же напомнил себе, что она была человеком.
— Вы двое здесь, чтобы взять книгу? — Виктория спросила у Джейми.
— Можно, папочка? — стала умолять дочь. — Все свои я уже прочитала.
— Джейми, я не знаю.
Торсон усмехнулся и добавил:
— Вы хотите, чтобы ваша дочь была грамотной?
— Чтение очень важно, — торжественно согласилась Виктория.
«Численное превосходство».
— Отлично.
Джейми вручила ему свою сумку с продуктами и скрылась за стеллажами.
— Одну книгу, — крикнул Калум вслед дочери.
— Две книги — лучше. — Виктория толкнула через прилавок к Торсону две книги, которые держала в руках.
— Некоторые люди — халявщики, — громко прокомментировал Торсон.
— Спасибо за поддержку. Да будет тебе известно, её книги в мягких обложках уже сваливаются с моих полок, а я вероятно один из лучших твоих клиентов, ты, старый ворчун.
— Похоже, вы немного не в себе. — Торсон взял книги Виктории и переложил их на свой рабочий стол.
— Капризуля, — согласилась Виктория, разговаривая с Торсоном так, словно Калум не стоял рядом с ней — достаточно близко, чтобы вдохнуть её неповторимый пряный аромат и почувствовать тепло тела.
А «капризулями» называли детей, не получивших свою порцию дневного сна. Нахмурившись, он посмотрел вниз. Их глаза встретились и… на какое-то время застыли друг на друге. Веселье плескалось в глазах Вик, изогнув губы девушки, и Калум не смог сдержать смех. Она была редкой женщиной, которая могла дразнить его… плохим… настроением. Еще реже можно было найти того, кто заставил бы его замереть и рассмеяться одновременно. «Почему человечка должна быть такой привлекательной?»
— Вот. — Джейми протиснулась между Калумом и Викторией и толкнула свой выбор через прилавок.
— Две? — спросил Калум сухо.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь называл тебя жадиной… ну или что-то в этом роде, поэтому я подумала, что лучше взять две книги, как говорит Вики. — Джейми послала ему такую невинную улыбку, что никто не мог бы усомниться в её искренности.
Никто, кроме очень опытного отца.
— Хммм. Дополнительная книга. Я полагаю, это означает дополнительный вечер мытья посуды?
Девушка сморщила нос, глядя на отца:
— Хорошо.
— Мне нужно идти, — сказала Виктория и, хотя она улыбалась, глаза её смотрели с такой грустью, что сердце Калума сжалось.
— Сегодня ты не будешь брать книги? — Торсон по-настоящему хмуро глянул на маленькую человечку.
— Нет. Я просто хотела вернуть прочитанное.
— Подожди, — Джейми схватила её за рукав. — Поужинаешь с нами? Мы сегодня готовим лазанью.
Калум напрягся. «Бог решил испытывать его присутствием этой женщины на каждом шагу?» Ему и так было тяжело контролировать себя все время, что они проводили вместе, особенно во время уборки после закрытия бара. Еще хуже становилось, когда после уборки они пили пиво, наблюдая за затихающим в камине огнем, и обсуждая все подряд: политику, культуру, книги. Она вообще не должна была его привлекать, и тем более ему не следовало целовать её. Но, как Алек и говорил, сходка и опасность привели к преобладанию его животных инстинктов.
«Но продолжать это безумие?»
Он колебался слишком долго, и Виктория покачала головой:
— Я… Нет, Джейми, мне нужно… — она замолчала, очевидно, придумывая хорошее оправдание.
Он должен отпустить её, но боль в глазах Вик была словно нож в груди.
— Мы эксперты по лазаньям, и было бы жаль не поделиться нашими превосходными кулинарными навыками с другими. Мы ждем тебя в семь.
Вики нахмурилась, глядя в его сторону. Такая неуверенность — то, что он редко видел в этой женщине.
Но посмотрев в умоляющие глаза Джейми, девушка вздохнула:
— Хорошо, хорошо. Я люблю лазанью.
* * *
«Блять». Сидя за столом своего рабочего кабинета, Видаль скомкал бумагу, которую только что подписал и швырнул в стену. Его подпись всегда была массивной. Сейчас же она представляла собой мелкие тонкие каракули, потому что его пальцы всё сильнее ослабевали. И сегодня утром он снова потерял равновесие.
Страх ползал по его внутренностям, словно таракан. Время на исходе — гребаный Паркинсон будет победителем (прим.: имеется в виду болезнь Паркинсона).