Страница 22 из 88
— Уэлс. — Её босс — ни одного лишнего слова.
— Сэр. Это Морган. Я готова вернуться в строй.
— Сержант. — Его голос потеплел. И в данный момент это шокировало. — Вы уверены, что полностью выздоровели?
— Да, сэр.
— Не то, чтобы я сомневался в ваших словах, сержант, но мне нужно подтверждение врача. Вы всё ещё в Вашингтоне?
— Да, сэр.
Она услышала жуткий скрип и шелест бумаги.
— Я отправлю документы врачам в Льюис-Маккорд. Консультация доктора… ах, да, доктора Рейнхарда. Я не приму положительный вердикт ни от кого другого, понятно?
«Дьявол, ещё одни из его неподкупных людей».
— Ясно, сэр, я позвоню ему завтра.
— Прекрасно. А, что касается твоего вопроса. — Снова шелест бумаг. — Да. Бывший морпех по имени Свэйн. Я уже вернулся в Штаты и начал наводить кое-какие справки. У тебя есть дополнительная информация для меня?
Это был шанс сообщить об оборотнях… Вик вспомнила искаженное ужасом лицо Лахлана и вздохнула. «Я дала обещание».
— Нет, сэр. Это всё.
— Значит, мы вернемся к этому разговору после того, как я получу отчет доктора Рейнхарда.
— Спасибо, сэр.
Улыбка Вик увяла, как только она захлопнула телефон. Она снова умолчала о перевертышах в разговоре с Уэлсом. «Черт возьми, ей необходимо вернуться в Багдад, где всё было предельно ясно и понятно. Где ей не придётся вникать в жизнь местных жителей и испытывать желание к гражданским».
Но её задача здесь ещё не выполнена. Вик должна найти дедушку Лахлана. Она должна убедиться, что вер-чудища не представляют опасности для нормальных, не пушистых людей, или неважно, что она обещала Лахлану, ей придется передать результаты расследования Уэлсу. Все-таки клятву американскому народу она принесла раньше.
«Дьявольщина».
Нахмурившись, девушка увидела, как что-то движется в ветвях, а потом сверху вниз на неё посмотрело маленькое личико. «Очередная древо-штучка?» Вик ткнула в его сторону пальцем:
— Кем бы вы, сволочи, ни были, вы — я повторяю — не последуете за мной в Багдад.
***
Выйдя из книжного магазина, Джо Торсон прищурился от яркого дневного света. Его травмированное колено жгло огнём, а обширный фиолетовый синяк на подбородке, превратил бритье в адские муки.
«Он все это заслужил».
Кивнув Алу Бэйти, ожидавшему на тротуаре, Торсон опустился на железную скамейку у витрины магазина.
— Выглядишь, словно по тебе катком проехались. — Ал занял место рядом, усмехнувшись, потрогал подбородок. — Сбит с ног человеком.
— Бабой, — сухим тоном промолвил Торсон.
— По крайней мере…
— Заткнись. — Джо чувствовал себя униженным и оскорбленным. «О чем он, черт возьми, думал, когда напал на самку? Независимо от того, что она другого вида, он был неправ».
Мужчина молча ждал, пока Калум и человечка выйдут из таверны. Когда они приблизились, он встал в ожидании. Торсон видел, как потемнели глаза Калума и он принял оборонительную позу. «Конечно, козантир не привязался к этой …женщине».
Торсон перевел взгляд на девушку. Довольно милая, признал он — его глаза сузились, — но чего-то не хватает. У неё была грациозность вер-кошки, но не хватало аромата дичины, присущего «хозяевам леса». Он понимал, чем она могла бы привлечь Калума. И, тем не менее, любые отношения с человеком будут обречены, как у мотылька и огненной саламандры.
— Калум, — сказал он, кивнув козантиру, затем нехотя склонил голову перед самкой, — мисс.
Девушка была молчаливой — необычная черта для человека. Первая одобренная им.
— Виктория, представляю тебе Альберта Бэйти. Он владелец продуктового магазина. А это Джо Торсон — хозяин «Книг».
Её взгляд был холодным, голос хриплым:
— Хорошее название для книжного магазина. — Никакого традиционного «приятно познакомиться» или «как поживаете» от нее не прозвучало.
— У вас есть предложения по компенсации? — спросил Калум строго деловым тоном, присущим ему в моменты особо яркого гнева. Он был не из тех, кого легко вывести на эмоции. Не желая этого Богом данного статуса, он, тем не менее, был мудрым руководителем, обладающим мощью… которая стала легендарной.
Ал шагнул вперед. Ему определенно нужно было попасть в лес, чтобы побегать и согнать лишние килограммы, поскольку живот уже начал явно свисать.
— Во-первых, мисс Вэйверли, я хочу сказать, что сожалею. Я был пьян и глуп.
Глаза девушки сузились:
— Я имела дело с тупыми пьяницами и раньше. Никогда не видела, чтобы они стремились ударить человека ножом в спину.
Ал съежился как побитая собака. Торсону с трудом удалось подавить рычание.
Лицо бакалейщика стало пунцовым:
— Я…
Девушка вздохнула:
— Сделайте мне одолжение, если соберетесь пить, оставляйте оружие дома.
— Да, мисс, так и сделаю, — сказал Ал.
«О, Херне, если бы Ал был в форме волка, то поджал бы хвост». Торсону серьезно необходимо пересмотреть своих друзей и избегать слишком послушных оборотней.
Ал продолжал:
— Моя компенсация заключается в бесплатном мясе для вас, на то время, пока вы будете проживать в Колд Крик.
Глаза человечки расширились. Она взглянула на Калума. Козантир подумал, затем кивнул:
— Справедливый обмен. Пусть будет так.
Он повернулся к Торсону, и его зрачки были опасно близки к абсолютно черному цвету. «Дерьмовый знак». Он, очевидно, считал Торсона виноватым в драке.
— Примите и мои извинения, мисс Вэйверли, — сказал Торсон сухо. Он не собирался пресмыкаться как его друг волк. Не перед человеком, даже если это самка.
Девушка наклонила голову, изучая его:
— Почему вы ненавидите меня?
Этот вопрос был словно соль на рану. «Потому что ты одна из тех, кто виновен в смерти моего мальчика. Человек». Образ Лахлана встал перед глазами. День, когда внук родился и умерла его мать, — его слишком белое личико. Хихиканье под грудой книг, когда он провалил попытку забраться на книжный шкаф. Его удивление при первом превращении. Его безжизненное тело на стальном столе. «Убитый людьми». Торсон задохнулся от ненависти. Его руки сжались в кулаки, тело стало покалывать от начинающейся трансформации.
Калум отодвинул женщину на шаг назад и встал перед ней. Его глаза, черные, как ночь, встретились с глазами Торсона, сила козантира отразилась в его голосе:
— Нет, Джо.
Надвигающееся изменение схлынуло, гнев — нет. Губы сомкнулись, подавляя рычание, Торсон отвернулся, борясь за контроль. Он слышал, как Калум говорит: «…потерял своего внука. Скорбит… не в себе». — От услышанного он пришёл в себя. «Никто не извинится за него».
Мужчина развернулся к самке:
— Извините.
Её лицо было белее заснеженных вершин, глаза выражали шок. «Разве там, откуда она родом, не умирают внуки?»
— Я… Черт возьми. Вы… — Она сглотнула и прочистила горло, её подбородок поднялся. — Я сожалею о вашей утрате, мистер Торсон.
— Спасибо. — Он вздохнул, его грудь болела сильнее, чем после драки. — Калум. Я не думал о способах достижения равновесия. Поскольку вы знаете жен… э, леди, возможно предложения есть у вас.
— Есть одна подходящая идея, — ровно сказал Калум. Его улыбка, послала волну мурашек по шее Торсона. Последний раз он видел такую улыбку, когда Калум калечил своего предшественника. — Я хочу предложить дать свободу действий мисс Вэйверли в вашем книжном магазине, — Калум посмотрел на Ала и добавил, — пока она проживает в Колд Крик.
«Козантир сошел с ума. Как бесплатные книги могли компенсировать покушение Торсона на её жизнь?» Но, о Херне, самка сложила руки на груди, а на её лице застыло восторженное выражение.
Калум поднял бровь, глядя на Торсона.
«Незнакомый человек, мелькающий под ногами на его территории?» Он даже знакомых горожан считал не самой приятной компанией.
Торсон задержал дыхание, но затем выплюнул традиционный ответ:
— Справедливый обмен. Согласен.