Страница 20 из 88
В кухне Вик плюхнулась на стул, пытаясь разобраться с выбросом адреналина.
К сожалению для её душевного спокойствия, Алек и Калум появились на кухне меньше чем через минуту. И выглядели они оба так, словно все ещё хотели кого-нибудь прибить. Её, наверное. Она плохо обслужила мужчин и разгромила полтаверны.
Девушка подняла руку и увидела, что костяшки на её пальцах кровоточат, а кровь капает на чистый пол кухни Калума.
«Боже, ну я и вляпалась».
— Простите, ребята. Я не…
— Заткнись, — сказал Алек.
И это была самая короткая фраза, которую она от него слышала. Да, он злился. Мужчина оторвал кусок бумажного полотенца от рулона и сунул его под воду. «Ладно, хорошо, затыкаюсь». Но Калум встал по другую сторону от неё, и ей действительно нужно сказать ему, как она сожалеет.
— Посмотри на меня, — сказал Алек.
Она повернулась и попала под влияние сверкающих зеленых глаз. Мужчина так близко встал перед ней на колени, что девушка смогла разглядеть бледные рубцы на его щеке. Параллельные линии. Она напряглась: линии как вокруг её ребер. «Следы когтей».
Алек взял её за подбородок жесткими пальцами. Теплыми.
— Не двигайся. Будет больно, малышка, — он приложил холодное, влажное бумажное полотенце к её скуле.
— Ауч, — пробормотала девушка.
— Тише-тише, — сказал он. — Иди сюда.
— Подвинься.
Калум пнул Алека по голени. Пододвинув стул и усевшись на него, мужчина взял девушку руку. Серые глаза мужчины казались почти черными. Мускулы под белой рубашкой были напряжены, словно он собирался броситься в драку.
— Я не хотела…
— Заткнись, — сказали мужчины почти одновременно. Калум протянул Алеку маленькую бутылочку. — Налей йод на эту тряпку.
— Эй, нет, подожди, — её хватка на запястье Алека была слишком слабой. Мужчина насильно удержал руку девушки на бедре и прижал ткань к её лицу. Пекло адски. Вик ненавидела эту хрень, ещё с тех времен, когда была ребенком.
— Иисусе, я выжила в драке, и теперь ты пытаешься меня добить, — пробормотала она. — Что за устаревшая медицина?
Алек усмехнулся, и его хватка на руке Вик ослабла, превращаясь в ласковые поглаживания.
— Ты слишком упряма, чтобы умереть, женщина.
«Комплимент?» Его слова осветили тьму её унижения, словно солнечные лучи, пробивающиеся сквозь туман. Девушка взглянула на Калума, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как он вылил половину пузырька йода на её костяшки. Она заскулила.
— Черт! Блять!
Упс. Не самый дипломатичный способ говорить с боссом. Она прикусила нижнюю губу, проигнорировав хихиканье Алека.
— Эм. Извините.
— Я надеюсь, ты воздерживаешься от подобных речевых оборотов в присутствии моей дочери, — мягко сказал Калум. Его глаза вернули свой обычный серый цвет, а уголки губ чуть приподнялись.
Девушка расслабилась, вздохнув от облегчения. Калум смазал мазью с антибиотиком костяшки её пальцев и передал тюбик Алеку. Мужчины обращались с ней, словно она разбита на куски, когда на самом деле у нее лишь пара царапин.
Они намеревались заботиться о ней. Никто никогда не делал этого для Вик раньше. Да, если ты служишь в морской пехоте, товарищ наложит тебе повязку. Но когда она работала под прикрытием, о своих травмах приходилось заботиться самой. Забавно, что она давно привыкла к протоколу: если тебя поймают — ты сама по себе. Мы не знаем тебя. Нет спасения. Нет помощи.
Алек улыбнулся ей:
— Хочешь я её поцелую, и станет лучше?
Девушка фыркнула. Но, когда взглянула на мужчин и увидела искреннее беспокойство на их лицах, что-то внутри неё дрогнуло. В детстве Вик слышала, что если проглотить арбузную косточку, та прорастёт у тебя в животе. Она потратила неделю, поглаживая живот в ожидании… ничего.
Но сейчас, глядя на Калума и Алека, она чувствовала, словно внутри неё что-то разворачивается и растет.
***
Дождь прекратился, и луна оседлала облака, как на древнем рисунке о Херне — рогатом Боге охоты. Холодный воздух спускался вниз в город по склону горы, принося с собой запахи снега, сосен, маленьких влажных полян и оленей, что тихо ступали по ним.
Но сегодня Алек не чувствовал голода, чтобы отправиться на охоту. Сегодня его голод вызывала девушка, спокойно идущая рядом с ним. Прекрасная и смертельно опасная.
Во время драки в «Дикой Охоте» он испугался за неё. Хуже того, он почти потерял контроль и чуть не перекинулся, чего не было с самой юности. Мужчина посмотрел на свою миниатюрную спутницу и покачал головой. Увы, его страх за нее был неправильным — ему следовало волноваться за её противников.
Когда Торсон пнул Вики, она усмехнулась, её восторг был очевиден. Это шокировало Алека, черт возьми, он до сих пор был в шоке. Женщины-оборотни сражались только за дом или семью и целились прямо в горло или живот.
«Какая женщина наслаждалась бы дракой? И попав в смертельную схватку, растягивала удовольствие». Даже, когда Алек устремился к ней через толпу, он видел, как Вик целилась в челюсть, а не в грудную клетку, но в последний момент смягчила удар. Она могла убить любого из них.
Алек усмехнулся. Когда Торсон протрезвеет, он тоже это поймет, с его-то многолетним опытом в драках. «Разве старого веркота не оттаскали за хвост?»
Когда они дошли до угла Камберлинд-стрит, Вики посмотрела на Алека своими золотисто-карими в свете луны глазами. «Смогут ли они от страсти заблестеть ещё сильнее?»
— Тебе совсем не обязательно провожать меня до дома, — снова запротестовала девушка. — Я в порядке. Ты ведь начальник тюрьмы и должен позаботиться о тех мужчинах?
— Я никуда не тороплюсь. — Алек засунул руки в карманы, чтобы держать их подальше от неприятностей. — Они будут вежливее, когда выветрится алкоголь.
— Я сомневаюсь в этом, — пробормотала Вик, продолжая идти по тротуару. Ветерок трепал её волосы, словно опавшие листья, которые пели свою осеннюю песню, шурша по тротуару. — Алек?
— Умммммм?
В бледном свете луны кожа девушки была словно безупречная слоновая кость. Желание прикоснуться к ней казалось почти непреодолимым.
— Почему эти двое хотели меня убить? Я никогда раньше их не видела.
«О, ну, разве это справедливо: красивая, смертоносная и слишком умная?» Мать Природа была щедра на подарки для неё.
— Кажется, они слишком много выпили. Ты раньше видела драки в баре?
— Алек, не пудри мне мозги, ты прекрасно знаешь, что это не было обычной барной дракой. Я ничего не сделала им, и те три студентки тоже. — Между её изогнутых бровей появились хмурые морщинки, и ему захотелось разгладить их.
— Тебе действительно не стоит беспокоиться…
— Только один раз я видела нечто подобное, когда парни из «Белой Гордости» завязали драку с черным солдатом (прим.: «Белая гордость» (White pride) — лозунг, используемый белыми националистами, сепаратистами и расистами в США и Канаде, агитирующий за идентичность белой расы). Они хотели его убить.
Ему стало не по себе:
— Что произошло? У них получилось?
— Против морпеха? Вернись в реальность. — Её хрипловатый смех был как глоток свежей воды в жаркий день. — Алек, эти люди сегодня смотрели также. С ненавистью, но не из-за того, что я что-то не так сделала, а из-за того, что я собой представляю. Нечто… хмммм. — Её голос затих.
— Что? — Беспокойное предчувствие поползло по его спине, словно цепочка муравьев, но мужчина расслабился. Она не может ничего знать о даонаинах. — Так, где ты так драться научилась? — спросил он. Пришло время вернуть под контроль этот разговор.
— О, мой отец настаивал, чтобы его маленькая девочка могла себя защитить, тем более, что мы постоянно путешествовали.
Тот факт, что она так легко позволила ему сменить тему, несколько нервировал. Словно бродячая кошка, сознательно позволяющая мышке ускользнуть. «Что она знает?»
Девушка продолжила движение.
— Я много лет занималась каратэ.
Алек нюхом чувствовал честность или, точнее, отсутствие нервозности, указывающей на ложь. Но, пожалуй, она говорила не всю правду. Очевидно, она привыкла к борьбе. Мужчина нахмурился и подавил желание поднажать на девушку. Это был долгий вечер, и даже если она наслаждалась дракой, Вик получила несколько ударов. Но завтра все изменится. Они подошли к дому и остановились на крыльце.