Час льва (ЛП)

«И кто включил песню Элвиса Пресли «Голубые Гавайи»? В Вашингтоне? Несуразица какая-то».

«Кому-то еще принести выпить? Сначала убрать столик у камина. Затем заскочить в туалет. У большинства клиентов за это время ничего не случится». Взгляд девушки задержался на столике у двери и двух пожилых мужчинах, которых обслуживал Калум. Один был невысоким толстяком с обвислыми как у бульдога щеками. Другому явно за шестьдесят, но выглядел он как дворовый пёс, с кучей шрамов в доказательство этому.

Мужчины смотрели на нее так, словно она поцарапала их любимый пикап. Вик еще раз осмотрела бар, он был переполнен людьми, поэтому Калум наверняка не видел, что их кувшин для пива пуст. «Значит, этот столик был за ней. Долг зовет».

Девушка подошла к ним:

— Джентльмены, что я могу принести вам из напитков?

— Ты не сможешь принести мне и птичьего помета, обезьянья рожа, — сказал толстяк понизив голос. — Отойди от моего столика, от твоей вони меня сейчас стошнит.

— Хорошо.

Учитывая, что она ещё и вышибала здесь, возможно, Калум позволит ей вышвырнуть этих мудаков за дверь, просто чтобы посмотреть, как они полетят. «Нет. Будь паинькой, сержант». Кроме того, начать драку — раскрыть свое преимущество.

— Тогда, ладно. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь в бар.

Мужчина ничего не ответил, просто с такой силой грохнул своей полупустой кружкой о стол, что пиво выплеснулось через край. Поспешно отступив, Вик споткнулась об ноги другого мужчины.

Дворняга отставил свой напиток и встал, его испещренное морщинами лицо исказилось от ярости:

— Я не хочу видеть тебя здесь. Ни тебя, — его мутный взгляд метнулся к столику, за которым сидели три девушки, — ни их. — Рыча, словно бешеный пёс, мужчина кинулся на студенток. — Убирайтесь.

— О, черт. — Вик кинула пустой поднос на стол и схватила мужчину за воротник. Грубо рванув его на себя, она оттащила напавшего от визжащих женщин и развернулась, намереваясь выставить его за дверь.

Мужчина отклонился назад и двинул ей локтем в живот.

— Уфф.

Вик выпустила из захвата его рубашку. Незнакомец сделал два шага назад и попытался ударить её ногой в ее живот. «Иисусе». Девушка отскочила в сторону, и он промахнулся. Старик был очень шустрый и рвался в бой. Виктория усмехнулась, адреналин бурлил в венах.

«Возможность поиграть? Только никого не убивай».

Когда он попытался снова напасть, Вик схватила его за ногу и резко повернула. Чтобы не получить вывих колена, мужчина упал на пол, перевернулся на бок и ударил девушку свободной ногой. Она отпустила его прежде, чем он успел сломать ей пальцы.

«Подлый ход». С уважительным кивком Вик отступила назад. «Неужели его запал еще не прошел?»

Девушка взглянула назад, чтобы оценить ситуацию за спиной. У второго сукина сына был нож. Мужчина бросился на неё, лезвие стремительно приближалось. Вик уклонилась. Быстрый удар в лицо толстяка послал волны удовлетворения в её кровь. «Боже, это весело». Подсечкой она сбила его с ног, и он грохнулся на бок.

Первый злобный старикан слишком резво встал на ноги, двигаясь быстрее, чем это было возможно и, черт возьми, живот всё ещё болел от удара его локтя. Мужчина кружил вокруг неё, ища прореху в её защите. Вик услышала громкий возглас Калума и проигнорировала его. Между ними было слишком много людей.

Она изучала Дворнягу, ожидая его хода. Его глаза смотрели прямо: он был не просто пьян, он был до одури зол. Когда мужчина бросился на Вик, она увернулась, не нанося ответного удара. Мужчина быстро сориентировался и осмотрелся. «Вот блять, он действительно хотел её убить. Теперь что? Ее работа состоит в том, чтобы охранять общественный порядок, а не отправлять пьяных мудаков в больницу».

Нерешительность дорого стоила девушке: кулак мужчины обрушился на её лицо и принёс с собой взрыв боли и света. Вик упала на стол, заставив людей с гневными криками отскочить назад. Кружки и стаканы вдребезги, повсюду разлито их содежимое.

Вспыхнув от досады, — боль в щеке была просто адская — девушка перевернулась и вскочила на ноги. Ублюдок ухмылялся, черт бы его побрал. Вик бросилась на него, демонстрируя, что будет нападать сверху. Его блок оставил открытым для удара ногой живот мужчины, а затем и его лицо. Удар — и он летит, словно жирная перепелка, и приземляется на другой стол.

Девушка поморщилась. Ещё больше разрушений. Калум будет дьявольски зол.

Толстяк поднялся и каким-то образом вернул себе нож. Как раз когда она приготовилась к атаке, Калум схватил мужчину и, дернув голову за длинные волосы, сжал пальцы вокруг жирной шеи.

— Если ты вынудишь меня вырвать тебе глотку, будет месиво, и я буду еще злее, чем сейчас.

Толстяк замер, его глаза расширились.

— Ну и дела, брат, ты говоришь, что я не могу выпотрошить этого?

Присев, Алек давил коленом на шею Дворняги приставив нож к его животу. Лицо шерифа — холодное и жесткое — было перекошено от ярости. Казалось, он реально готов выпотрошить старика.

«Ого. Обычная барная драка стала смертоносной слишком быстро».

Калум вздохнул, сверкнув серыми глазами:

— Я нахожу кишки такими же малопривлекательными, как и кровь. Александр, вспомни, пожалуйста, что ты шериф этого округа.

— Черт, напрочь вылетело из головы. — Алек шумно выдохнул и расслабился. Он посмотрел на старика. — Торсон, похоже, ты получил возможность насладиться гостеприимством моей тюрьмы. Мне нужно слово.

Голос мужчины был хриплым, что не удивительно, учитывая колено Алека на его горле:

— Мое слово дано.

— Альберт? — Алек перевёл ледяной взгляд на толстяка.

— Мое слово дано, — ответил мужчина.

Калум выпустил своего пленника, а Алек поднял Торсона на ноги и, толкнув, поставил рядом с толстяком.

Стоя перед ними Калум скрестил руки на груди:

— Я прощу тебе долг передо мной, но эта женщина работает на меня, и она делала только то, для чего была нанята. — Его слова были тихими, но тон отдавал холодом. — Она не оскорбляла вас, но вы нанесли ей травмы. По закону взаимности вы ей обязаны. — Мужчина перевел взгляд на помещение бара, осмотрев его по кругу.

Озадаченная Вик проследила за взглядом Калума. Двое мужчин и студентки были в замешательстве. Так же, как молодая пара у камина, и мужчина у барной стойки. Все остальные смотрели на неё с различными выражениями на лице, меняющимися от холодной злости до простого оценивания. В следующее мгновение их головы слегка склонились, а по комнате прошел шепот:

— Ей причитается.

«Что, черт возьми, происходит?» Вик уже было открыла рот, чтобы спросить, но передумала. Сейчас Калум выглядел опаснее, чем её первый сержант-инструктор после того, как новобранец уронил своё ружье в грязь. Когда он перевёл взгляд на Викторию, она чуть не вытянулась по стойке смирно.

Рот Торсона сжался в тонкую линию, когда тот смотрел на девушку, отвращение сквозило из каждой поры его тела. Но ответил он спокойно:

— Мы обсудим компенсацию с вами, козан… Калум.

— Да неужели, а я так не думаю. — Калум кивнул в сторону Вик. — Твое обсуждение будет с тем, кому ты должен. Я считаю её честной и справедливой, и верю, что она сможет определить равнозначную компенсацию для себя. Скажем, в понедельник в час дня в вашем магазине. Мисс Вэйверли вас это устроит?

— Конечно. Звучит отлично. — «На что она только что согласилась?» Чувствуя, как по лицу течет кровь, Вик сильнее прижала руку к ране на скуле и увидела, как потемнели от ярости глаза Алека. Ситуация была слишком неустойчивой, и поэтому отступить, чтобы разрядить обстановку, казалось лучшим решением. — Извините, я пойду, приведу себя в порядок.

Девушка двинулась через зал, не отрывая глаз от двери в кухню, чтобы избежать пристальных взглядов. Её лицо болело, но боль от унижения была сильнее. Этот старик и пальцем не должен был её тронуть. Но он не только её тронул, но и врезал как следует. Если судить по внешности, ему было около семидесяти.

«Семьдесят. Господи, помоги мне. Я даже тридцатилетний рубеж ещё не перешагнула. И что это было? Какой-то горный обычай? Калуму придётся ответить на несколько вопросов».