Страница 12 из 15
ВЬЮН
Сразу же после неудачной попытки поговорить с лягушкой мальчишки погрузились на самое дно пруда.
Убедившись, что Бурлиньк оказался совершенно прав, когда уверял, что и с лягушками не слишком-то разговоришься, Стёпа предложил:
–А может, у тебя есть хоть кто-то, с кем было бы интересно? Пусть хоть даже змея, про которую говорила эта жаба.
Но Бурлиньк по какой-то причине не поддержал друга в его неприятии к земноводному. Поэтому он, слегка улыбнувшись, покачал головой:
–Это не жаба, Стёпка, а лягушка. И если ты думал, что так сможешь её оскорбить, то ты ошибаешься. Потому что жабы ничуть не хуже любых других животных. А во многом даже и лучше некоторых. Ну, с ними ты сможешь и без меня познакомиться. Потому что в воде они не живут. Если только случайно в пруд попадают. Так что, Стёпка, ищи жаб на земле.
Степан виновато улыбнулся и пожал плечами:
–Извини. Просто эта лягушка какая-то… Трусливая, что ли.
Но и на этот раз Бурлиньк не поддержал друга. Поджав губы, он снова покачал головой:
–Так нужно, Стёпка. Если лягушки станут вдруг храбрыми, то их быстро уничтожат. А они очень нужны.
Желая прервать этот неприятный разговор, Стёпа махнул рукой:
–Ладно. Давай, ты мне потом расскажешь, какая польза от лягушек. Хорошо? А пока скажи, есть ли в твоём пруду хоть кто-то, с кем было бы интересно пообщаться?
Ненадолго задумавшись, Бурлиньк с улыбкой кивнул:
–Вообще-то, тут есть много интересных животных. Даже с лягушками иногда бывает весело. А их головастики, так те вообще… – Он усмехнулся. – Ну, я тебе про них уже говорил.
Так как Стёпа ничего не ответил, Бурлиньк, громко хмыкнув, закончил:
–Ну, мы могли бы с вьюном поговорить. Хочешь?
Стёпа от радости едва не подпрыгнул. Но, вспомнив, что, если он так сделает, то остановиться сможет далеко не сразу, смог вовремя сдержать этот порыв. И, стараясь не выдать охватившего его нетерпения, спросил:
–А у нас в пруду даже и вьюны живут?
Прежде чем ответить, Бурлиньк рассмеялся. И Степану не осталось ничего другого, как, надув губы, смотреть на хохочущего друга. Только спустя минуту Бурлиньк смог, отсмеявшись, объяснить причину такого поведения.
–Стёпка, да здесь этих вьюнов столько, что тебе и не снилось! Просто они на самом дне живут. И редко поднимаются наверх. Только за сутки до грозы. Всё воздух заглатывают. А всё остальное время они по дну ползают. Ну, плавают, конечно, а не ползают. Это я просто так сказал. Но главное, что вы, люди, просто не имеете возможности их увидеть. А так-то их здесь полно!
Так как Стёпа довольно-таки смутно представлял, кто такие эти вьюны (он только слышал, как отец разговаривал о них после рыбалки), мальчишка спросил:
–Ну, а всё же, сколько их тут? Сотня? Две?
Но Бурлиньк снова рассмеялся:
–Намного больше, Стёпка! Их тут тысячи!
Сдвинув недоверчиво брови, Стёпа спросил:
–Так уж и тысячи? Мог бы и поточнее сказать. Ведь это же твой пруд!
Но Бурлинька перспектива подсчёта поголовья вьюнов, похоже, ни грамма не порадовала. И мальчишка, криво усмехнувшись, пожал плечами:
–Можешь не верить, если не хочешь. Дело твоё. Но считать их бесполезно. Потому что на них щуки с окунями охотятся. Да и чайки, опять же. Так что, Стёпка, я и в самом деле не знаю, сколько их здесь живёт.
Тогда Степан, подозрительно прищурив глаза, спросил:
–А чего же ты тогда говоришь, что их тут тысячи?
На это Бурлиньк снова пожал плечами:
–До потому что их тут на самом деле тысячи, Стёпка. Ну, не веришь, поплыли, я тебе сейчас всё покажу. Тогда ты сам во всём убедишься.
Удовлетворённо кивнув, Степан согласился:
–Поплыли. Вот уж ни за что не поверю, что в нашем пруду живёт так много рыбы, которую никто не может поймать.
Отвечать на это Бурлиньк не стал. Он только безмолвно усмехнулся. Поэтому путешествие в глубины пруда прошло в молчании. И только спустя несколько минут, остановившись и указав рукой куда-то вперёд и вниз, Бурлиньк сказал:
–Ну, вот тебе и вьюны. Теперь веришь, что они тут на самом деле живут?
Но Стёпа не спешил признавать правоту друга. Не потому, что он ему не верит. Поверил-то он сразу. Просто решил своим поведением вынудить Бурлинька на то, чтобы он как можно скорее познакомил его с этими странными рыбами. А не торопился Стёпа соглашаться оттого, что пока ещё не увидел ни одного вьюна.
Только какое-то время спустя, внимательно всмотревшись в царящую на дне полутьму, Стёпа смог, наконец-то, увидеть едва заметное движение. И, уже сосредоточившись на этом движении, мальчишка впервые в жизни увидел вьюна.
Да, рыба оказалась более чем странной и своеобразной. Длинная, как вагон (это из-за крохотного размера самого мальчишки). С длинными усами, торчащими вперёд. Полосатая. Но главное, рыба очень похожа на змею. Настолько, что поначалу Стёпа даже решил, что Бурлиньк просто решил над ним подшутить.
Особенно сходство со змеёй добавило то, что рыба, даже находясь на дне пруда, предпочитала извиваться. Хотя и про плавники она также не забывала. Изредка вьюн ими помахивал, поднимая при этом облачка ила. Правда, эта мутная взвесь очень быстро оседала назад. Ведь рыба двигалась очень медленно. Наверное, что-то там искала на дне.
И только после того, как Стёпа рассмотрел первого в его жизни вьюна, он увидел и остальных. И их, как совершенно верно сказал Бурлиньк, оказалось очень много. Не тысячи, конечно же, но очень много. Правда, Стёпа всё же предпочёл рассмотреть более подробно самого первого из них. Поэтому, больше не обращая внимания на остальных, постоянно перемещающихся по тёмному дну, вьюнов, мальчишка продолжил изучение именно этой рыбы.
Если не брать в расчёт схожесть тела рыбы со змеёй, самым примечательным в её облике всё же оставались усы. Длинные, торчащие вперёд, словно какие-то антенны. Стёпа пригляделся внимательнее и даже смог их сосчитать. Шесть, самых крупных усов, растут у вьюна на верхней челюсти. И четыре, уже покороче – на нижней. Но главное, что все десять при этом направлены вперёд. Под небольшим углом, конечно же. Но, тем не менее, создаётся ощущение, что рыба как бы собирается при помощи этих усов обороняться.
Три чёрные полосы на боку вьюна выглядят даже красиво. Во всяком случае, Стёпе они показались вполне симпатичными. И какими-то… уместными, что ли. В общем, эта деталь окраса рыбы очень даже понравилась Стёпе. Наверное, тут сказалось ещё и их расположение. Ведь из трёх полос одна – средняя, намного шире двух других. И эта незначительная деталь превратила тело вьюна прямо-таки в какой-то художественный шедевр.
Но на этом никак нельзя прекратить описание этой странной рыбы. Ведь, кроме боков, стоит обратить внимание и на её спину и живот. К тому же, и они выглядят очень даже живописно.
Естественно, кроме боков первое, что бросается в глаза, так это спина змееобразной рыбы. Желтовато-бурая, с чёрными крапинками, она также очень понравилась Стёпе. Ведь и тут окрас вьюна словно бы выполнен каким-то очень талантливым, хоть и безызвестным, художником. Хотя, если подумать, то имя этого художника известно всем. Ведь его зовут – Природа.
И, наконец, последняя часть тела вьюна, которую увидел Стёпа, оказался, конечно же, живот. И он произвёл на мальчишку ничуть не меньшее впечатление, чем и весь остальной облик рыбы. Ведь живот вьюна оказался необычайно ярким. Настолько, что подобный окрас трудно даже было бы представить, если бы Стёпа не увидел всё своими глазами.
Ярко-жёлтое, даже, кажется, с заметным красноватым отливом, брюхо вьюна показалось чем-то едва ли не фантастическим. Тем более что всё остальное тело вьюна «выполнено», хоть и в приятных глазу, но, тем не менее, тёмных тонах. А тут такая яркая, и совершенно неожиданная расцветка!
Может, мальчишка так и продолжил бы рассматривать вьюна издалека, если бы не Бурлиньк. Слегка дотронувшись до плеча друга, чем тут же привёл его в чувства, мальчишка предложил: