Пламя нашей жизни

— Ты что же, еще не успокоилась? — чуть приподнял бровь. — Хочешь еще раз сбежать?

— От тебя — очень хочу, — откровенно призналась.

— Хоть мне сейчас очень хочется это сделать, я обещал тебя больше не запирать, — подумав, сказал Кёя. — Тем не менее, следует проучить тебя за то, что не послушалась.

— Проучить? — переспросила, настороженно рассматривая его лицо, надеясь, что ослышалась.

— Наказать, — кивнул он, подтверждая мои подозрения.

— И, — начала, осторожно попытавшись вырвать свою руку и отступить назад, — что же ты собрался мне сделать?

Нет, Хибари из этого времени меня избивать не станет. Точно нет. Из прошлого — тот мог бы попытаться погонять и поставить пару синяков, потому что иначе он не умеет. Но что взрослый Кёя в таком случае сделает?

— Раз уж ты ребенок, — с намеком прищурился он, рассматривая меня почти с гастрономическим интересом, и опасно приблизился, потянув мою руку на себя, — то это должно быть болезненно и поучительно.

— Ты же обещал, — напомнила ему, задрав подбородок, так как Хибари буквально нависал.

— Никакого ограничения свободы, — подтвердил Кёя, все еще рассматривая меня тем злым и опасным прищуром.

— Что ты тогда задумал?

И тут мне в плечо что-то врезалось, из-за чего напряженные до предела нервы заставили меня вздрогнуть. Даже не поняла, что это могло бы быть, ведь помещение имело много свободного пространства, и до стены, изрядно поврежденной после телепортации, я тоже дойти не могла.

Находясь еще в этом мгновенном непонимании, почувствовала, как это что-то сдвинулось, неожиданно легонько хлопнуло меня по пятой точке, и над головой мягко прозвучало:

— Всего лишь вот это, Акира-чан, — я повернула голову, чтобы встретиться с разноцветными глазами, а он присел и обхватил меня руками из-за спины, прижимая к себе: — Этого мы, конечно, ему сделать не позволим.

Стою я, значит, и чувствую себя канатом, который натурально перетягивают. Даже зашипела, почувствовав, что захват запястья становится болезненным. Кёя ослабил хватку, услышав это, но не отступил и сверлить злым взглядом Мукуро не перестал. Даже тонфа достал, вокруг которых заклубилось фиолетовое пламя Облака.

Использованное пламя привлекло к нам внимание окружающих, и мне даже стало немного стыдно за эту картину. Но видя перед собой это ослиное упрямство Хибари, я начинала думать о совершенно другом.

— Босс, держись от него подальше! — закричал с тревогой Конрад, неистово пытаясь вырваться из пут. — Рокудо опасен!

Мукуро обнимал меня крепко, но бережно. Думаю, я смогу высвободиться, если попытаюсь. Но передо мной Кёя, который только и ждет подходящего момента. По глазам вижу — он уже продумывает варианты своих действий. Боюсь, он все-таки начнет драку.

— Я знаю, что он сделал с Ланчией, — твердо ответила, следя за Хибари и тоже раздумывая над своими действиями.

Руки Мукуро напряглись. Жаль, что не вижу его лица из-за Хибари этого! Я должна была поговорить с Рокудо один на один об этом.

— Ей, не в том дело! — рыжий сжал зубы от бесплодных попыток.

— Он напал на нас с Эрнесто, — ошеломил меня новостью неожиданно подавший голос Фальк, которого все еще мутило.

Тут уж я забыла про Хибари и повернулась к разноглазому лицом. Мукуро присел, встав на одно колено, и смотрел извиняющимся взглядом, несмело продолжая меня держать за талию. Как шкодливый кот, он, наверное, чувствовал, когда его будут ругать. Правда, если обстоятельства в случае с Ланчией были мне неизвестны, то тут я все видела своими глазами. Я очень хотела услышать объяснения, и Рокудо это понял.

— Прости. Мне жаль, — сказал почти стандартное, прижавшись лбом к моему плечу и потершись, будто в самом деле был котом, желающим ласки. Но мне это сказало очень многое.

Мукуро понизил голос и едва слышно, без сожаления в голосе, даже зло, прошептал:

— Они забрали тебя из защищенного укрытия и привели сюда. Я бы убил их, если бы ты тут погибла.

Раскаяние в сотворенном? Нет, ничего подобного. Скорее, сожаление в том, что я это узнала. Он не сожалел, но хотел прощения. Ну что ж… По крайней мере, честно.

— А Ланчия? — так же тихо спросила.

— Я был расстроен и зол, — подумав, добавил: — Очень зол.

Кажется, крыша у него поехала не больше, чем у других. В принципе, зная каждого, можно было предугадать, как они будут это переживать и что будут делать с горя. Рехей с головой ушел в деятельность, желая хоть что-то делать и, подчиняясь своему шилу, пошел к Тсуне, который предложил ему работать вдвоем. Конрад попытался заглушить все чувства другим методом, к счастью, все еще пытаясь что-то делать. Кёя ушел в себя и тихо психовал в одиночку, отправившись путешествовать с одним лишь верным Кусакабе, и, вероятно, спуская пар по дороге, пока Тсуна и Шоичи не предложили ему План. А Мукуро… Вернулся к тому, с чего начал, почувствовав себя снова одним против всего мира. Вероятно, ему было все равно, кого убивать, чтобы выпустить чувства, достаточно было малейшей причины. Он как-то обмолвился, что над ними в детстве проводила опыты какая-то мафиозная семья. Эстранео, вроде бы. После этого он озлобился на всех мафиози и поставил себе за цель убить их, даже если они ему ничего не сделали. Хорошо, что на этот раз он понимает, что это все с горя.

— Ох, золотце, — выдохнула тяжело, погладив его по волосам и по этому злосчастному торчащему хохолку.

Мукуро как-то расслабился, обнимая меня руками за спину и прижимая к себе в объятиях. Прижался лицом, прикрыв глаза. Он, как и Кёя, не показывал чувства на людях, по крайней мере, большинство чувств, чтобы никто не воспринял это за его слабость. Все, что он демонстрировал, он делал так, что воспринимать можно было двояко, в качестве шутки или язвительности. Видимо, в этот раз ему было все равно, если все смотрят.

— Почему это он «золотце», а я «горюшко»?! — в воцарившейся тишине возмущенно воскликнул Конрад, вызвав у меня улыбку.

— Достаточно! — прервал нас ледяной тон Хибари.

Я не видела, что он там сделал за моей спиной, могу лишь догадаться, что Кёе надоело стоять в стороне и бездействовать. Но Мукуро среагировал мгновенно — одной рукой схватил под коленки, второй за спину. И все вокруг вдруг исчезло, оставив лишь непроглядную тьму без пола или потолка. Мукуро же стоял на одном колене вполне уверенно и держал меня на руках, прижимая к себе.

— Мукуро, — осторожно обратилась я, не предпринимая попыток выбраться, так как здесь, в темноте, где я тем не менее могла хорошо рассмотреть иллюзиониста, было жутко. — Где мы?

— Это подреальность, — пояснил он, а на его лице заиграла мягкая улыбка. — Сложная иллюзия, через которую кому-то со слабыми способностями Тумана, как Кёе-куну, не прорваться. Фактически, мы все еще там, но уже нет.

— А остальные? — уточнила я. — Они же будут искать. Что там происходит?

— Давай посмотрим, — предложил разноглазый, голос которого стал еще более высоким и завораживающим.

Тьма в одном месте расплылась, светлая клякса прояснилась, показывая лабораторию, где началось жуткое движение. Многие носились, казалось бы, без толку. Рыжий высвободился, его дерганые движения то туда, то сюда казались самыми бессмысленными. Хибари стоял с кольцом, имеющим темно-синий камень и, похоже, действительно пытался выжать из себя крохи пламени источника Тумана. Я знала, что в этом времени практику использования вторых источников некоторые люди развивали, но для этого требовалось огромное упорство. Если главный атрибут был самым сильным, ведущим, и пусть с трудом, но поддавался, то использовать остальные, даже с кольцом другого типа, было очень сложно. Уже молчу о том, что овчинка выделки редко стоила, так как другой источник был априори слабее.

Рехей пытался заставить Лар Милч пересилить свои раны и попробовать воспользоваться своим кольцом Тумана. Все еще зеленый Фальк с трудом приподнялся, ожидая хоть каких-то результатов.

Реборн спрашивал паникующего Шоичи, который показывал на белую круглую машину и хватался за голову, Ламбо пытался успокоить рыжего и разговаривал о чем-то с аркобалено. Кажется, он добивался чтобы Реборн меньше давил на Шоичи, беспокоящегося из-за всего произошедшего и нормальной работы круглой белой машины, а Тсуна перестал панически дергать свои волосы. Спаннер — механик, что помог Тсуне, стоял в стороне, разводя руками, и, что ли, собрался помочь Шоичи, отчего тот слегка расслабился.