Пламя нашей жизни

— Не зря в будущем он станет моей правой рукой.

С рыжего едва ли блестки не посыпались — так он весь засиял. Даже губу закусил, пытаясь скрыть радостный оскал и принимать почести с гордостью.

Мукуро тихо прижался сбоку, будто он тут просто так стоит. Я незаметно обхватила его руку пальцами и чуть сжала, демонстрируя поддержку. Он не хотел этого показывать другим, но обстановка и пережитое его напрягали. Мукуро выглядел сильно уставшим, хотя, скорей всего, он был таковым в основном морально.

Тем временем там уже договорились об улучшении колец Вонголы. О цене никто не говорил, видимо, потому, что мастер работал на Вонголу, и я обратилась с вопросом. Раз уж он может обещать такую работу самостоятельно, без оглядки на Вонголу, лучше знать заранее, сколько придется заплатить:

— Для начала я хотела бы увидеть, на что Вы способны и что Вы собираетесь делать, — сказала я. — А затем уже можно говорить об оплате.

— Я это сделаю вместе с остальными кольцами. Вдаваться в тонкости не вижу смысла, но ты можешь понаблюдать за работой. Работа очень интересная, я хочу доказать тебе, недоверчивый ребенок, что я мастер.

— А кто сказал, что я Вам Беса доверю? — уточнила я, испытывая подозрения насчет этого старика. — Вы сначала повязку с глаз снимите. Хочу посмотреть Вам в глаза.

Уж как-то очень гладко все выходило.

— Глаза — зеркало души, — засмеялся каркающим смехом эксцентричный дедок. — Мои глаза все равно слепы. Не пожалей, что упустишь возможность усилить зверя, — улыбнулся щербатой улыбкой он.

— Не волнуйся, Акира, за Талбота я готов поручиться, — неожиданно объявился Девятый.

Да, но я ведь не преемник титула босса и даже не приемная дочь — с чего такая щедрость? Бес, такое ощущение, вообще не переживал. Он продолжал дергать Занзаса за штанину. Занзас продолжал недоумевать. Кажется, Бес что-то от него хотел, но он не набрасывался на него, как на Скуало, и не играл с ним, как с другими пламенными зверьми.

— Хм, — нашлась я. — Интересно, как Вы вообще собираетесь что-то делать? Вы слишком старый и высохший, как мумия.

— Хе-хе-хе, — засмеялся Талбот. — Я же сказал, если хочешь, можешь посмотреть на мою работу. Это тончайшая работа с пламенем. Вряд ли ты поймешь, что происходит.

— Можно? — услышав это, загорелась идеей.

Если я смогу наблюдать за процессом, я буду спокойна за Беса и, возможно, смогу получить новые озарения.

— Слишком легко сдалась, — фыркнул Расиэль. — Я тоже хотел бы пойти.

— Только одному я могу позволить присутствовать, — отказался старик.

Тут бы мне и насторожиться, но интересно же, как делаются кольца, поэтому объяснения насчет того, что духи, дескать, не будут слушаться, если вокруг будет много людей, я пропустила мимо ушей. Старик, мне казалось, слишком много говорил о всяких непонятных материях. Возможно, если нюхнуть какого-то порошка в мешочке, что висит у него с внутренней стороны накидки, то все станет ясней и понятней… но экспериментировать не тянуло.

Рана на моем боку все еще не зажила до конца, но затянулась тонкой розовой кожицей. Эффект пламени Солнца будет продолжаться еще некоторое время. Много двигаться мне все равно пока нельзя, поэтому почему бы не понаблюдать за такой необычной работой? Тем более, похоже, сам Девятый смотрит на работу этого мастера как на магию.

========== Глава 35 ==========

Пока Талботу готовили помещение, всех остальных провели в другие комнаты, дабы могли привести себя в порядок. Ребята остались со мной, усадив меня в кресло. Тсуне, Гокудере и Хром пришлось направиться в другую комнату, так как парни были уж очень зло настроены. Вария занялась продолжением выяснения отношений, хотя я знала, что Леви, Луссурия и Мармон сидят и чего-то ждут в помещении напротив.

По сути, мы просто переместились из торжественного зала, занимавшего целое крыло, к жилым помещениям, которые, видимо, предназначались для гостей. По просторному залу, занявшему бы по размерам, наверное, весь первый этаж моего дома в Намимори, была расставлена мебель из дерева, с мягкой обивкой. Мне почему-то казалось, что я нахожусь в европейском музее. Оказывается, я привыкла к японскому минимализму, и роскошь Вонголы создавала ощущение неуютности.

Я села на диван, а затем прилегла на него, положив голову на подлокотник с подушкой. Прикрыла глаза, чувствуя сильный зуд в боку, где ускоренно заживала рана. Она не исчезла бесследно, ей все равно нужно было время для заживания, все же пламя Солнца не лечебное зелье и мгновенного действия у него нет. Парни распределились по помещению: кто остался стоять, кто облокотился о стену или присел в кресло. Царило напряженное молчание, и мне казалось, что они все смотрели на меня.

Для меня лично это означало возможность восстановиться и успокоить парней. Тех буквально трясло. Меня, конечно, тоже, но учитывая, что я себя кое-как держу в руках… Едва все более-менее успокоилось, как у них всех глаза стали дикие, и, конечно, никто не хотел оставлять меня одну с непонятным стариком. При толпе свидетелей даже высказать это никто не посмел, но едва мы остались одни, я была окружена.

— Нельзя упускать такую возможность, — привела я, по моему мнению, ощутимый довод, продолжив разговор. — Талбот, по чужим словам, редко выбирается куда-то, а к нему Вонгола вряд ли в другой раз кого-то подпустит.

— Ты сказала, что тебе будет грозить смертельная опасность, — сказал Расиэль, пока остальные, не дернув и бровью, просто молча продолжали стоять на своем, не идя на диалог. — Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них теперь будет беспечен?

По крайней мере мне стала ясна несговорчивость парней. Зато мои слова обернулись против меня. Я-то думала об опасности от Девятого. Но никого этим уже не переубедить. Гиперинтуиция моя несуществующая говорила — и точка. Мне казалось, единственным, остававшимся при своем уме, был Расиэль, но и тот мало того, что против остальных не пошел, кажется, их даже немного поддерживал.

Это несмотря на то, что они все были потрепаны прошедшей схваткой. Видимых ран или увечий я не заметила. Рыжий только слегка прихрамывал, но, думаю, ничего серьезного, и его подлечат. Хотя… Наш хранитель Солнца не силен в лечении.

— Как ваши раны? — спросила я, приоткрыв глаза.

— Не думай об этом, — улыбнулся Мукуро, облокотившись о спинку дивана и проведя рукой по моим волосам.

— Отдохни, — поймала я его руку, — ты тоже сильно устал.

— С нами все в порядке, не беспокойся! — громко и уверенно отозвался Рёхей.

— Ей, я достаточно крепкий! — деланно фыркнул рыжий, когда я взглянула на его ногу. — От такого не сломаюсь. Не беспокойся, босс!

Рёхей и Конрад, стоявшие у дверей, как охрана, повернули головы на тихий стук. Все парни напряглись, будто ожидая нападения. Тсуна, просунувший голову в приоткрытую дверь, тут же испуганно отпрянул.

Видимо, братец тоже ощутил убийственную ауру, хотя, может быть, ему достаточно было просто увидеть их лица. Мне так точно.

— Имото… — позвал он, через минуту приоткрыв дверь. — Ты в порядке?

— Да, всё… — только было начала я.

— Пошел вон, — намеренно спокойно и холодно бросил Кёя.

Судя по его виду, бледному лицу и поджатым губам, тот отчего-то резко пришел в бешенство.

— Я тебя уже предупреждал, Савада Тсунаеши, — ничуть не уступал ему в по-своему угрожающем тоне Мукуро. — С этого момента, если ты к ней приблизишься, будем считать все мои действия законной самообороной.

Разноглазый был вымотан до предела, что было очень заметно, тем не менее взгляд его был уж очень нехороший. Даже тени сомнения в его словах не было.

— А? — удивился Тсуна вместе со мной, а затем вздрогнул от звука затвора пистолета в руках такого же мрачного и решительно настроенного Конрада.

Тот, вопреки обыкновению, даже не кричал, что выглядело зловеще.

— Но ведь имото — моя сестра! — попытался реабилитироваться братец. — Я за нее волновался, когда узнал, что она в опасности.