Пламя нашей жизни

Реборн осмотрел всех окружающих, желая внушить важность момента и молчания, я постаралась сделать лицо попроще.

Надпись сделал не Ямамото. Представьте ситуацию: приходит к Ямамото убийца и сообщает: «Это из-за греха»; Такеши хватается за оружие и рубит убийцу, но сам падает и выписывает причину смерти. Красиво, но глупо. Профессионалы вроде Реборна не говорят ничего, они стреляют, а потом могут что-то сказать, но это если выстрел был в голову, чтобы наверняка. А это был именно мастер, а не новичок, иначе Такеши бы как минимум поднял шум и разнес раздевалку во время боя. Или же, возвращаясь к первому подозреваемому, удар был внезапным, от кого он его не ожидал. К тому же… Судя по документам — ему весь живот разворотило, с таким Такеши не успел бы ничего написать. Каору замучила совесть и он вернулся? Ну… Ямамото очень тепло к нему относился, поэтому такая глупость вполне возможна. Также есть вероятность, что на Каору давит семья. Не в смысле, что они его к чему-то принуждают, он просто не может разорваться между своей семьей и Ямамото, с которым довольно сильно сблизился. Точно — он разрывается, возможно, это имел в виду Такеши.

— Грех — это название маленького флакона, который боссы Вонголы передают на церемонии наследования каждому следующему поколению. Грех — это то, что создал Первый в память о своих битвах. Для всех преемников семьи — это доказательство босса.

— Я думала, кольца — это доказательство, — хмыкнула я.

— Сейчас не время для этого, Акира, — одернул меня Реборн и продолжил: — В легендах говорится, что во флаконе кровь, пролитая во время битв.

Да ладно? Кровь бы свернулась за все это время. Говорить очевидного я не стала, продолжив молча слушать. Реборн считал, что преступник охотится за этим флаконом, так как флакон появляется лишь во время церемонии наследования. Однако, Тсуна уже отказался от нее… и, едва услышал, что преступник придет на церемонию, поднял глаза и сказал твердо:

— Я попрошу Девятого возобновить церемонию.

Казалось, что-то с щелчком соединилось и пазл сложился.

— Слушай, незачем так спешить, — дернулась я, нахмурившись. — Девятый найдет другого преемника и проведет свою церемонию. Ты не должен этого делать.

— На себя намекаешь?! — взвился Гокудера, уже взбудораженный известием об отказе Тсуны, в упор не замечая желаний «Десятого» до последнего.

Гокудера верил до последнего, что Тсуна передумает, и действовал так, будто никакого отказа не слышал.

— Преступник может снова напасть на кого-то из моих друзей, — Тсуна поднялся на ноги, посмотрев на меня довольно решительно. — Неважно как, я поймаю того, кто напал на Ямамото! А затем откажусь!

М-м-м, потерянный случай. Вот поймет Тсуна, что это ребята из Шимон, которые такие же подростки, и что потом? Он уже как-то смирился с фактом войны с другой семьей в будущем, но Мельфиоре были взрослыми и сильными бойцами, а Шимон, если это, конечно, они — почти что друзья. Энму Тсуна точно считает другом.

— Я тоже хочу поймать его, но наивно считать, что можно согласиться и затем отказаться. Тебя весь мир мафии увидит, — не сумела я укрыть снисхождения в тоне.

Хотя, по сути, я была готова сделать ту же ошибку, пойдя на поводу чувств.

— Мы выполним задуманное, — братец упрямо продолжал гнуть свое. — Пока преступник здесь, мы должны его поймать, а затем я буду думать про церемонию. Ты мне поможешь?

— Делай, что хочешь, — скрестила я руки на груди. — Преступника я в любом случае поймаю.

Стало ясно, что о церемонии он сейчас даже не хочет думать. Она казалась ему совершенно не важной. Тсуна отбросил все сомнения, сдвинул такое важное для его будущего событие, когда услышал о нападении на Ямамото или же увидел самого Такеши всего в крови. Не стану его за это винить. По сравнению с пережитым, какая-то там церемония кажется незначительной. Кажется, будто с ее последствиями будет легче разобраться и что от какой-то там церемонии никто не пострадает, зато есть шанс найти нападавшего. Но…

Смотрю я на него и понимаю, что отказать не могу. Я, блин, уже продумываю, как мы через пару дней после церемонии заламываемся к Занзасу с предложением провести еще одну церемонию для него лично. Тсуна и так уже лицо известное в мафии, будет еще известнее, только и всего. Даже если он к этому не готов, я напомню, в пользу чего он сделал выбор. И выбор сделала я.

Тсуна упрямо хмурился, из-за пережитых потрясения и боли готовый сделать все что угодно. Наверное, иначе и быть не могло.

***

Церемония, оказывается, назначена была проводиться в целом замке. По крайней мере, глядя на здание и возвышающиеся шпили, у меня возникла именно эта ассоциация. Вообще-то это был просто дорогой и просторный стилизованный особняк, принадлежащий кому-то из Вонголы. У него был просто обалденный двор с подъездной дорожкой, где уже стояло множество дорогих черных и лакированных автомобилей с затонированными стеклами, несмотря на то, что до начала назначенного события еще два часа. Даже самый большой супермаркет в Намимори не мог похвастаться такой парковкой.

Заходить в здание пока было нельзя. Гостей проверяли на оружие, прося все сдать, и пропускали к куче столиков, на которых были разные закуски. Возле особняка было просторное пространство, окруженное невысокими живыми изгородями из кустарника, и там уже находилось множество серьезных людей. В основном мужчины в костюмах: молодые и старые, бородатые и усатые, с экстравагантными прическами и сияющие лысиной на солнце. Женщины были и в костюмах, и в платьях. Среди мужчин они выделялись и сверкали. Все такие серьезные и опасные, переговариваются, держатся группками, перемещаясь к соседям, которым посчастливилось тоже побывать на таком важном событии. В общем, ведут себя важно, представляя свою семью.

Я задрала голову, проследив за вертолетом, который пролетел слишком низко, прогнав слабую, но ощутимую волну ветра, взъерошившего волосы.

— Какое славное местечко, — протянул Мукуро, подойдя слева.

— Так и хочется испоганить? — понимающе улыбнулась ему.

— И-щи-щи, — раздался смех. — Когда ожидается веселье?

— Скоро, — пожала плечами. — Думаю, когда начнется церемония, а до того времени постарайтесь не нажить себе кровных врагов.

Я обернулась, осмотрев всю нашу группу, которая будто разделилась на несколько частей. Тсуна с Гокудерой и Хром стояли отдельно, то ли они, то ли все остальные выдерживали расстояние с ними. Кёя из-за своего характера стоял тоже чуть в стороне. Все были одеты в официальные черные костюмы, как и все здесь присутствующие. Своеобразный дресс-код мафии.

— Сегодня нас будут видеть как Феникс, — посчитала нужным предупредить. — Я надеюсь на вас.

Все парни были мрачны и молчаливы. Едва я обернулась, как заметила мужчину не старше тридцати пяти лет с татуировкой ящерицы на щеке. Он спускался с лестницы в здание и махал нам, приближаясь.

— Прошу прощения, Девятый предупреждал о том, что хочет переговорить с вами лично. Мое имя Найброу, я — хранитель Солнца Девятого.

— Я пойду с Акирой, а вы все держитесь вместе, — Реборн решил взять командование. — На таком мероприятии я не могу отступать от своего подопечного ни на шаг.

Я даже не успела дойти до общего столпотворения, не то что найти варийцев. Как бы странно это ни звучало, я чувствовала бы себя уверенней, будь рядом этот бочонок с тротилом.

— Реборн-сан! — встрепенулся Гокудера, заволновавшийся от такой ответственности. — Доверьте защиту Десятого мне! Но почему Вы уходите?

— Я дал обещание, — поправил шляпу коротышка.

— Я тоже пойду, — сказал Кёя бескомпромиссно.

— Нет, — возразила. — Я возьму Мукуро и Расиэля, а вы пока осмотритесь, кто уже пришел.

Мукуро мог помочь сбежать с помощью иллюзий и оградить от влияния чужого Тумана, а Расиэль мог заметить то, что не увидят другие. Кёя же не столь гибкий. Он умеет держать лицо, но он вспыльчив и прямолинеен в большистве случаев.

— «Нет»? — повторил Хибари, повернувшись ко мне с явным намерением стоять на своем до гроба.