Пламя нашей жизни

Выкрики переставали быть редкими и набирали численность. Вскоре их уже не было возможности разобрать. Я различала только агитацию Рехея, но в целом толпа была явно рада за меня.

Как так получилось-то?

Я обернулась назад, взглянув на Кёю, который слегка изогнул кончики губ в улыбке, отчего ближайшие учителя скосили на него глаза, будто увидели нечто ужасное.

Признаю, я все воспринимала как игру. Спор, чья возьмет. Может быть, после Хибари взрослого, которому невозможно сопротивляться, мне просто хотелось перечить Кёе во всем. В любом случае я ощущала азарт, и Хибари его чувствовал. Я хотела победить в этой игре во что бы то ни стало. Но…

Глава студсовета должен быть не только хорош в учебе и спорте, иметь лидерские качества и уметь управлять людьми, он должен еще пользоваться всеобщим уважением. Проще говоря — быть популярным. Из-за этого большинство голосов на выборах были в мою пользу.

— Мне даже не пришлось ничего подтасовывать, — гораздо позже, когда все разошлись и мы остались вдвоем в его кабинете, хмыкнул Хибари, передав мне статистику.

Теперь в школе меня знала каждая собака. Со мной здоровались и знакомились — только в первый день я пожала, наверное, сотню рук. Несмотря на то, что Кёя продолжал требовать, чтобы я училась еще лучше (потому что он будет контролировать), не прогуливала без серьезной причины, не опаздывала и добросовестно выполняла свои обязанности, у меня был статус «Почетной хулиганки школы» или же «Первой хулиганки школы» — вариации разнились. Честно говоря, не так я желала прославиться. Даже если я не стану выполнять всех обязанностей главы, вряд ли меня сместят в скором времени.

Я все еще не понимала, как так получилось, и не верила, что это все реальность. Но уже нужно было работать. Люди предлагали свои кандидатуры мне в помощники, из-за чего Конрад на них чуть ли не плевался. Его пристрастие к курению удивительным образом играло в плюс к моему имиджу. Даже его ярко-рыжие волосы вместе с моими блондинистыми будто были актом протеста. Нужно было вливаться в дела школы и, конечно, ходить на собрания. Причем и там, когда начинали ходить по кругу, стоило мне повторить интонации Хибари, чтобы привести школьников в чувство, меня слушались с радостью, ведь у меня не было с собой тонфа.

Чтобы сбросить пар, я позвала Хибари на спарринг прямо после такого первого же собрания. В результате кто-то увидел наш спарринг в закрытом спортивном зале, и большую его часть пара десятков школьников наблюдала через окна. Которые, между прочим, были на уровне второго этажа. Думаю, не надо объяснять, к чему это привело. Хорошо хоть пламя не использовали.

Ясное дело, моя репутация примерной, ничем особо не примечательной школьницы трещала по швам давно, но никогда настолько быстро. Одно хорошо: про Азазеля еще никто не узнал.

Как я поняла, нашим школьникам лишь бы кто, только не Хибари. Мне оставалось только смириться, ведь плохого, на самом-то деле, для меня ничего не было… и, конечно же, найти людей, на которых можно перераспределить обязанности, потому что, несмотря на репутацию, Кёя требовал по всей строгости. А нужно было еще и перед администрацией школы отвечать.

И еще. Кирпич из молочного шоколада был отнюдь не хуже, чем из белого.

========== Глава 23 ==========

Прошло уже столько времени. Я сама сидела дома, потому что мне нужна передышка, чтобы осознать все; поэтому я понимала, что и Мукуро нужно время, чтобы переварить послание из будущего. Но я уже всерьез начинаю волноваться.

Миновали всего четыре дня, а новый студенческий совет переполнен энтузиазмом. Конрад взялся вникать с таким рвением, что понимает в происходящем даже побольше меня и помогает мне. У меня даже личный кабинет появился, а это ого-го какая роскошь в школе. К сожалению, эта комната рядом с кабинетом Хибари, поэтому он часто приходит проверить, как дела. Вот и сейчас зашел без предупреждения, застав живописную картину.

Бес, с которым мы договорились работать по очереди, сидел за моим рабочим столом главы студенческого совета и шлепал лапой, испачканной в чернилах, по документам. Вместо печати.

Кёя замер от такого зрелища, и Бес невозмутимо прошлепал еще пару документов. Все отобранное и просмотренное, просто куча лишней мороки. Хибари перевел взгляд на меня, лежащую на диванчике — копии дивана для посетителей в его кабинете, — и спросил:

— Это что еще такое?

— Бва-а-а.

Бес издал непонятное ворчание, объясняющее, как его достала эта скучная работа, и поерзал на моем стуле.

— Надо же его хоть иногда выпускать, — пожала я плечами, не желая подниматься.

Так хорошо было распрямить спину. Тем более что учебный день окончен. Школьные клубы уже закрываются, скоро школа вообще опустеет, если уже этого не сделала. С одной стороны, не хочется оставаться в школе допоздна, но с другой… домой тоже не хочется. Даже рыжего отправила восвояси, хотя тот упирался всеми силами и забрал работу домой. А я даже если и освобожусь раньше, то найду себе другое занятие, чтобы прийти, когда уже все ложатся спать.

— Тебе необходимо проявлять больше ответственности, — заметил Хибари, неодобрительно посматривая на Беса.

Дракончик беззвучно зашевелил ртом, открывая и закрывая его, при этом закатив глаза. Кёя прищурился, расшифровав его речь без моей помощи.

— Безответственность — это семейная черта, — ответила я, не желая выходить из блаженного чувства расслабленности и полного спокойствия.

Почти полного. Где-то в глубине сидел червячок слабой тревоги, затаптываемый мною изо всех сил. Ранее издавший тревожный звонок при выборах главы студсовета, которые Реборн благополучно проигнорировал, этот червячок продолжал слабо зудеть.

«Шлеп, шлеп». Бес вернулся к работе.

Кёя прикрыл глаза и выдохнул, но самообладание не потерял и серьезно сказал:

— Послезавтра тот день. Нас ждет клан.

Так он не просто так зашел проверить. Да, я совершенно потерялась в числах, Кёя ведь сразу сказал дату. Вся эта чехарда с выборами, а затем дни полетели практически незаметно за новыми заботами. Но я решила сходить.

Вздох вырвался против воли.

— Что мне нужно знать? — собралась и прямо спросила, взглянув на него.

«Шлеп». Бес смахнул в сторону еще один лист.

— Утром начнем собираться. Предупреди, что ты будешь отсутствовать. Лучше, если ты останешься ночевать у меня и мне не придется забираться к тебе через окно, — сказал все совершенно обычным тоном.

— Ладно, — легко согласилась.

Нана восприняла новость о моем очередном переезде на неопределенное время с энтузиазмом. Она посчитала, что у нас с Кёей все снова стало хорошо, и опять запорхала по дому, давая мне на ходу наставления, как должна вести себя хорошая жена. Несмотря на то, что я в основном не слушала и собиралась, ее это не волновало. Тсуна философски пожал плечами — для него в этом не было ничего нового. Реборн тоже не заподозрил неладного, боюсь, вопросы у него могут появиться потом, но я все равно не собираюсь отвечать.

Рыжего я предупредила, и он поддержит порядок. Он рвался тоже отправиться с нами, ему совершенно не нравилось то, что я иду в клан Хибари с Хибари Кёей, но я дала ему важное задание.

— Мы будем там не больше одного дня, плюс дорога туда и обратно. Так что, — я внимательно взглянула в зеленый глаз Конрада, — если мы не вернемся через двое суток, твоей задачей будет поднять тревогу.

Рыжий сглотнул, будто предчувствуя худший вариант.

— Ей, босс, — начал он хрипло. — Может, ну их, пусть сами приходят.

— Они к нам приходили, и если я предложу главе их клана явиться в Намимори лично, боюсь, нас воспримут за трусов и на всякие союзные отношения можно не рассчитывать, — вздохнула я, ведь у меня тоже не было большого желания куда-то идти.

— А ты уверена, что союзные взаимоотношения вообще возможны с ними? — с сомнением скривился Конрад.

На это я только пожала плечами. Сказать ничего конкретно без личной встречи нельзя. Я им дала ту запись, показав добрую волю, а уж как они на нее ответят, будет видно.