Пламя нашей жизни

— Ты ведь заместитель главы клуба бокса, Савада?

Говорил капитан клуба дзюдо. Мы уже были знакомы раньше, но парень явно был слегка удивлен моему появлению.

— Я думал, что это чья-то шутка, — поправил очки глава математического клуба.

— Это Хибари там был? — спросил капитан клуба игры в шахматы, не знаю уж, что он тут вообще делал.

— Да и да, — неловко улыбнулась серьезным парням в школьной форме.

Я, в отличие от них, была в домашних растянутых штанах, футболке, кофте, ветровке и, конечно же, тапочках. В общем, в чем была, в том и пришла.

— Парни, — собралась я с духом. — Скажу честно, я не хочу быть главой студсовета. Меня подставили! Поэтому я даже не выйду к микрофону.

Парни пожали плечами, едва не покрутив пальцем у виска.

— Спортивные клубы все равно уступают аналитическим, — с умным видом сказал глава математического клуба. — На этой должности должен быть кто-то с мозгами.

— Ага, и тебе эти мозги Хибари вышибет, — ответил ему слегка раздраженный глава клуба дзюдо. — Глава студсовета должен быть сильным, чтобы сопротивляться этому тирану.

— Да, полностью согласна, — горячо закивала я. — Тиран и деспот!

— Сила и ум бесполезны в противостоянии с таким сильным противником, — сказал глава шахматного клуба, который выглядел довольно слабым физически. — Нужна гибкость и умение просчитывать шаги оппонента.

— Тоже верно, — не смогла отрицать. — Он упрямый, как осел!

— Вот он тебя и прогнет, — насмешливо улыбнулся глава клуба дзюдо. — Такие, как он, понимают только язык грубой силы, — в подтверждение своих слов он показал свои бицепсы.

Вообще-то у Ямады побольше будут, но и тут я была готова поддержать:

— Согласна, ему раз по роже дать — и уже слушать немного начинает.

— Простите, — привлекло наше внимание покашливание.

Какой-то паренек стоял с блокнотом и ручкой. Никто не заметил, когда он вошел. Хотя он появился со стороны сцены, дверь наружу ведь Хибари закрыл.

— Я из клуба журналистики. Пока настраивают микрофон, можно пару слов для школьной газеты?

Парни все представились, толкнув каждый гордую хвалебную речь своим навыкам. Об обещаниях будут говорить перед публикой. Ну, а я…

— Мое имя Савада Акира, и я тут случайно.

— В смысле? — парень даже оторвался от блокнота, где все записывал.

— Меня втолкнули в эту дверь силовым методом, — пояснила я. –Дисциплинарный комитет похитил меня из дому и доставил сюда, раз уж мое имя по нелепой случайности в списке кандидатов.

— Понятно, — растерянно отозвался журналист и откланялся, посматривая на меня странным взглядом.

А тут может быть не так уж скучно, как я думала.

Пришло время, и кандидаты один за другим выходили на сцену. Я продолжала сидеть на месте, сгорая от скуки, но выходить не собиралась. Это уже было дело принципа — сопротивляться до последнего. Не вытащит же Хибари меня силой и на сцену?

Но я ошибалась.

Кёя явился прямо со стороны сцены. Очевидно, он стоял рядом с директором во время выступления.

— Ты почему сидишь здесь? — недовольно и строго поинтересовался он. — Осталась только ты.

— Но если я не выйду, все и так разойдутся, — безмятежно пожала плечами.

— Достаточно будет и того, что ты просто назовешь свое имя, — позволил он себе тяжелый вздох. — Все результаты я сделаю, как требуется.

— Ты не можешь, — сказала я, но судя по его спокойному взгляду в ответ, еще как может. — Ты не можешь подделывать результаты выборов, даже если это школьные выборы! Тем более, я уже ясно сказала, что не собираюсь идти у тебя на поводу. Если ты устроил авторитарную систему правления у нас в школе, это не значит, что все будут делать так, как ты сказал. Если надо будет — буду и прогуливать, и в рейтинге ниже пятидесятого места упаду по оценкам, чтобы не подходить под описание примера для подражания. Это ты у нас примерный мальчик.

— Достаточно. Я тебя услышал, а теперь иди на сцену.

— Ты меня вообще не слышал, — во мне росло праведное негодование. — Не подходи!

Кёя попытался было схватить меня за руку, но я оказалась ловчее и разорвала расстояние. К сожалению, помещение было очень маленьким, поэтому развернуться негде.

— Опусти стул, — потребовал Хибари. — Я не хочу портить школьное имущество.

Держа в руках стул, на котором ранее сидела, поинтересовалась:

— То есть когда ты ломаешь стол — это не порча школьного имущества, а когда я хочу сломать стул об тебя — порча?

Кёя постоял, подумал, но время шло. Толпа снаружи все еще ждала, и до нас доходил ее нетерпеливый шум.

— Я не хочу сейчас с тобой драться, — признался он. — Но еще немного, и я тебя вынесу прямо туда, донесу до микрофона и буду держать у него все положенные пять минут.

— А я даже дышать в него не буду, — мстительно улыбнулась в ответ.

— Хибари! — влетел в комнату рыжий, видимо, пробежавший через сцену. — Что ты себе позволяешь?!

Он едва не зацепился за что-то у занавеси, закрывавшей дверь наружу. Это был провод, заканчивавшийся выкатившимся микрофоном. Рыжий же за шкирку втащил с собой давешнего парня. Журналист. Он в ужасе застыл, глядя на Хибари снизу-вверх, и боялся даже пошевелиться, не то что встать.

— Вот почему вас слышно снаружи на весь зал, — пояснил рыжий мрачно, отчего я ошеломленно на него уставилась.

То есть эту перепалку слышала вся школа?! Но я ведь не сказала ничего такого, верно? Мы ведь даже не подрались, да? Ха-ха, надеюсь, это еще можно свернуть в шутку.

— Я ничуть не раскаиваюсь в содеянном! — взволнованным, но твердым голосом выкрикнул парень. — Школа должна знать правду! Журналистика вывела на чистую воду школьного тирана! То, о чем все молчат, было сказано! Весь зал в восторге, Савада-сан!

А вот, похоже, и революционер… Или террорист-смертник, судя по тому, как потемнело лицо Хибари. Вряд ли Кёе это принесет какие-то проблемы, разве что временные неудобства. Но надо как-то объяснить все происходившее, а Кёе к микрофону лучше не выходить, зал шумит действительно громко. Блин, как проблемно.

— Кирпич из молочного шоколада — и мы договорились, — предложила я Кёе.

— Так бы сразу, — процедил тот.

Когда я вышла на сцену, от разговоров и выкриков болели уши. Причем каждый был громче другого и разобрать что-то при всем желании не выйдет.

— Простите, все, за это представление, — толпа чуть притихла, позволяя мне говорить, — я подумала, что будет весело сделать такую сценку с членом клуба чревовещания, который копировал голос главы Дисциплинарного комитета.

— У нас в школе есть клуб чревовещания? — услышала я ближайшие ряды.

Новая волна шепотков покатилась по толпе. Даже учителя за моей спиной переговаривались. Блин, я думала, что не одна не знаю всего списка школьных клубов.

— Надеюсь, всем было весело, — из моих уст вырвался смешок. — Мое имя появилось в список кандидатов только ради шутки. На самом деле я действительно не лучший пример для остальных: прогуливаю, забываю сделать домашку, опаздываю на уроки и перепрыгиваю через забор после первого звонка.

Ну все, моя работа выполнена. Никто меня всерьез не будет воспринимать. Можно дальше не волноваться по поводу прогулов и опозданий.

— УАААА! — заорал кто-то с одного конца.

С другого конца засвистели.

— Таким и должен быть наш глава! — кричали, конечно же, школьные хулиганы, которые были со мной знакомы как минимум шапочно.

Они не были в курсе личности Азазеля (по крайней мере, я все еще надеюсь на это), но знали, что я каким-то боком причастна к противостоянию Азазеля и Хибари.

— Если кто-то и может противостоять Хибари Кёе, так это она! — крикнула какая-то девочка.

— Она в десятке лучших в рейтинге школы, несмотря на прогулы! — крикнул какой-то школьник из старших классов.

— Она состоит в клубе бокса! Вступайте в клуб бокса! — заорал Рехей, не упустив возможности агитации.

— Она самоотверженно жертвует собой, чтобы противостоять Демону Намимори!