Пламя моей души

Медленно отпивая сок через соломинку, я думала над тем, что следует сказать и о чем стоит умолчать. Он вроде и не настроен на это, но всё же не хочется вступать в бой прямо тут. На самом деле сказать приятного мне ему было нечего. Начать хотя бы с того, что он снова перекладывает ответственность. Сначала его босс был главным, и то, что он делал, априори считалось правильным, а значит, его решения не подвергались сомнениям, потом появился жестокий монстр Мукуро, который загнал его в угол так, что Ланчия и не думал ослушаться. Мукуро его, конечно, контролировал и присматривал, но за пять лет не раз и не два мог выдасться удобный момент, чтобы сбросить контроль или хотя бы сбежать. Теперь вот просит совета, и этот его выбор, пожалуй, самый абсурдный. Я могу принять решение за себя, иногда — ещё и за моих друзей и знакомых, но за «вон того парня» … Советчики обычно остаются крайними. Выбор-то был сделан ими, а просивший будет считать себя невиновным. Но Ланчия совершенно не хочет решать самостоятельно.

— От твоих соболезнований никому ни холодно, ни жарко, — наконец сказала я и сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Вроде бы он просто слушает, жаль, не смотрит в мою сторону, но можно продолжать. — Если семья погибшего была связана с мафией, они сами вскоре узнают, как всё было пять лет назад. Если нет, то за пять лет они уже привыкли к этой мысли, и что бы ты ни говорил, что бы ни делал, неприятный осадок всё равно останется. Ты бередишь их раны. Переживая это снова и снова, просто накручиваешь себя и методично загоняешь себя же чувством вины. Поэтому мне не интересно тебе помогать. Ты движешься к тупику, а увидишь ли выход, даже если тебе прямо на него указать… ну, гарантий нет.

Ланчия опять думал довольно долго, пока, наконец, не спросил прямо:

— Если это бессмысленно, то как мне иначе искупить свою вину? Я не могу просто смириться с этим.

— Это тебе решать, — снова пожала плечами. — Ты должен найти хорошее, по твоему мнению, дело. Я бы, на твоем месте, выбрала что-то более мирное, хотя бы на пару лет, но я не на твоем месте.

— Хорошее? — парень отчаянно нахмурился. — Мирное?

Я могла наблюдать, как несчастный пакетик сжали кончиками пальцев, и он таки лопнул, расплескав свое содержимое ему на колени и на асфальт. Ланчия чертыхнулся под нос, очевидно, он это не специально.

— Какое хорошее и мирное дело с моими навыками? — пробасил он, не став отряхиваться. — Я только и умею, что драться и уничтожать.

— Грузчику только и надо, что перетягивать вещи с одного места в другое, — нейтрально пожала плечами.

— Ты не понимаешь, — вздохнул он, мотнув головой. — Найдутся люди, которые не захотят, чтобы я забыл про мафию. У меня слава сильнейшего в северной Италии… и меня приглашают в семьи всеми правдами и неправдами, после того, как оправдали.

Точно, как я могла забыть, что из мафии только вперед ногами.

— Ну, значит, ищи себе нового хозяина, — безразлично пожала плечами, посмотрев на него. — По крайней мере, у тебя есть выбор на этот раз.

Молодой мужчина резко поднялся на ноги, сжав кулаки, отчего я приготовилась к ожидаемой драке, но не спешила начинать ее первой.

— Не говори так! — рявкнул Ланчия, потемнев лицом. — Я не собака!

— Если ты человек, то учись отвечать за свой выбор самостоятельно, — не выдержала и отрезала, так как эти сопли уже надоели. –Ты можешь выбрать, как ты хочешь жить, поэтому не проси меня решить за тебя! Хочешь найти хозяина, который позаботится о тебе — вперед, сможешь жить самостоятельно — тебя никто не держит!

Ланчия резко развернулся и, разозленный, направился прочь.

От меня не укрылось, что он в полном раздрае — даже руки дрожат. Стало его немного жаль, ведь парень в расцвете лет, а жизнь его существенно так спустила в унитаз. Но пора бы уже выбираться из него.

— Удачи, — тихо сказала ему в спину, думая, что он не услышит.

Но мужчина сделал два широких шага и остановился, обернувшись назад, чтобы затем вновь продолжить путь.

А я после этой встречи всё продолжала думать о Мукуро. Его ведь должны были выпустить. Он нужен Вонголе, его пригнали в Намимори для проверки Тсуны и самого Мукуро, но почему-то не дали больше шанса. Похоже, наш садист-домочадец широкого разлива всё-таки шепнул что-то наверх. Мукуро оказался слишком неподвластным их методам, да?

Такеши спешно собирался на последнюю тренировку перед предстоящим чемпионатом. Он беспорядочно бегал, раскидывая вещи, потом бросался их сложить аккуратно, почти дошел до прихожей, потом вернулся, что-то забыв. Его отец поглядывал на это с легкой улыбкой, понимая волнения сына.

Вдруг, практически собравшись, Такеши замер, завязав шнурки кроссовок, но продолжая сидеть у порога. Эта заминка сильно контрастировала со взбудораженным состоянием буквально минуту назад, выдавая волнение.

— Хорошо постарайся! — крикнул ему Тсуёши с широкой улыбкой.

— Ага! — отозвался сын, но не спешил подскакивать на ноги и покидать дом.

У Тсуёши были довольно хорошие отношения с сыном, да и на внимательность он никогда не жаловался. Наверное, поэтому он смог заметить нечто тревожащее. Такеши всегда отличался легким характером, как и отец. Даже волнение перед матчем никогда не было раньше таким. Тогда это действительно важно. Это вещь, которая тревожит больше, чем чемпионат по бейсболу.

— Что-то произошло? — спросил он.

— Нет, всё в порядке, — спустя секунду обернулся сын, сияя улыбкой.

Такеши поднялся на ноги, закинув спортивную сумку на плечо. Но шага так и не сделал.

— Отец… У тебя было такое чувство, будто что-то проходит мимо тебя? — спросил он. — А ты не уверен, как следует поступить.

У Тсуёши засосало под ложечкой. Конечно, он всё понял. Этого он и опасался.

— Может, расскажешь? — пересилив себя, предложил старший Ямамото.

Определенно, тренировка могла обождать.

Конечно, я и не надеялась на создание идеальных условий, но это я определенно удачно зашла. Почти прямо перед моим носом Такеши покинул дом и бегом куда-то отправился, явно спешил. К счастью, из-за спешки или просто угла обзора он меня не заметил в полусотне метров. Я спокойно подошла к их дому и зашла в суши-бар. На звон колокольчика у двери с глубин служебных помещений вышел Ямамото Тсуёши. За столиками сидели только какая-то парочка бальзаковского возраста и трое офисных рабочих в костюмах, но их обслуживал помощник.

— Рад тебя видеть, Акира-чан, — широко и радушно улыбнулся старший Ямамото подходя, чтобы поприветствовать. — Если ты к Такеши, он буквально только что ушел на тренировку.

Мои брови немного приподнялись в легком удивлении. С чего он сразу заговорил о Такеши, я ведь не то, что не часто, а вообще редко сюда заходила. Тем более за бейсболистом. Легкое удивление быстро прошло, и я ответила:

— Вообще-то, я к Вам, Тсуёши-сан.

— Ко мне? — теперь пришел его черёд удивляться.

— Да. Мне надо с Вами поговорить, но не здесь, — показала я взглядом на посетителей.

— Хорошо, Акира-чан. Идем.

Похоже, старший Ямамото понял, что я не о всяких мелочах пришла поговорить. Он повел меня не на кухню, куда мог зайти помощник, а на второй этаж, где был жилой дом. В подобии просторной гостиной пригласил присесть на подушечку для сидения у низкого столика.

Видимо, мне предлагалось повторить позу седза на подушечке, но от сидения на своих ногах у меня уже через десять минут они начинали затекать. А ведь реакция Тсуёши-сана на разговор не известна. Вполне возможно, что мне придется показать свое пламя или защищаться. Поэтому я села по-турецки, скрестив ноги, порадовавшись, что в штанах. Наплевала на приличия, но в данном случае мне было важно другое.

Оставив меня на пару минут, старший Ямамото сходил за чаем и печеньем к нему. По правилам приличия, мы отдали ему дань, просидев ещё минут пять, неторопливо отхлебывая жидкости. У меня возникли подозрения, что он тянет время, но всё было в рамках правил гостеприимства.