Пламя моей души

— Благодарю за чай, — воспитанно поблагодарила, отставив полупустую кружку, хотя этот японский порошковый чай мне никогда особо не нравился. — Думаю, теперь мы можем приступить к беседе?

— Слушаю тебя, Акира-чан, — поставил он цилиндрическую кружку.

— Давайте начистоту, — предложила я. — Я знаю, что мой старший брат, Тсунаеши, выбран в качестве наследника босса большой мафиозной семьи. Я в курсе, что ему подбираются в друзья так называемые «хранители». Знаю, что Ваш сын также относится к их числу.

Продолжая в течение всей своей речи следить за его мимикой и движениями, я уловила только небольшую напряженность. Отец Ямамото весь подобрался и чуть нахмурился.

— Если это не секрет, то что заставило Вас предложить сына на этот пост? — решила я попытать удачи.

Не факт, что мне ответят, да ещё ответят честно, но попробовать стоило. И не зря.

— Что заставило? — переспросил мужчина. — Это очевидно, Акира-чан: честь, уважение, деньги и власть. То, что получают приближенные, как ты сказала, наследника большой мафиозной семьи. Тебя не пугают эти знания?

Он видел, что я не спешу с криками поднимать истерику. Скорее, старший Ямамото хотел узнать, почему это меня не пугает.

— У меня было время подумать над этим, — уклончиво ответила я. — Что ж, я понимаю Ваши мотивы и не могу их осуждать. Я могу Вам рассказать результаты моих наблюдений и, думаю, Вам будет интересно их услышать.

Тсуёши-сан внимательно слушал, а когда я взяла паузу, кивнул, чтобы я продолжала. Он был готов слушать. Я глубоко вдохнула для храбрости, постаравшись сделать это как можно тише.

— Как Вы понимаете, я живу в одном доме с Тсуной и могу наблюдать за развитием событий из первых рядов. Предупреждая Ваши вопросы, я хотела бы, чтобы этот разговор остался между нами. Думаю, вы отлично поймете почему. С чего бы начать… — я ненадолго замешкалась, так как вариантов разговора было несколько. — Начну, пожалуй, с перечисления знакомых мне других хранителей. Насчет первого я не уверена, так как кандидата было, по-видимому, два. Методом исключения выбрали почему-то пятилетнего малыша. Предположу, что хранители должны выполнять функции близких помощников и охраны. Какой из него помощник и защитник?

Старший Ямамото смотрел на меня непонимающе. Нет, лицо у него оставалось непроницаемым, но вот по глазам я уже научилась читать.

— Второй рос почти сам по себе, родители не принимали видимого участия. Соответственно, о мире мафии, да и вообще о мире, он знает не так уж много. Третий, судя по поведению, некоторое время жил на улице. Может, и знает о жизни мафии, но из-за характера и возраста вряд ли хорошо влился. Скорее, наоборот, он был настолько неуправляемым и диким, что ему одному устроили особую проверку на вшивость. Четвертый, пусть и сильнейший из них по боевым навыкам, имеет серьезные проблемы с семьей и атрибутом. Не думаю, что в случае чего семья придет ему на помощь. Он сам по себе. Пятого вообще в любой момент могут посадить в тюрьму. Если, конечно, когда-нибудь из нее всё-таки выпустят, — закончила несколько ядовито. — Статистика впечатляет и вызывает не то чтобы вопросы, а некоторые сомнения. Поэтому меня… — слово подбиралось с трудом, — забеспокоило то, что Такеши, который выгодно выделяется наличием беспокоящегося за него родственника, входит в эту статистику.

Замолчав, я стала ждать его реакции на это. В общем-то это всё, что я хотела сообщить, но я надеялась увидеть, как именно он на это отреагирует и попытаться по этой реакции что-то понять.

Тсуёши-сан держал лицо не хуже Реборна. Казалось, я не о тревожащей судьбе его сына сейчас говорила, а о ценах на рис в дальней префектуре. То есть ему до лампочки. Но взгляд старшего Ямамото был острым, проницательным, как тогда, когда Емитсу зашел в его заведение.

Почему, собственно, я так уверенно заявилась сюда? Не то, чтобы я была уверена в отце Ямамото, я могу допустить ошибку, не зная всего и рассчитывая на с виду отличного отца, беспокоящегося о судьбе сына. Просто я решила рискнуть, да и поздновато так тщательно скрываться. Если все хранители собраны, скоро начнутся другие действия. Да и возраст согласия начинается с тринадцати, и этот рубеж я уже прошла…

— Я благодарен тебе за то, что беспокоишься о моем сыне, Акира-чан, — Ямамото Тсуёши медленно проговорил это, словно осторожно подбирая слова. — Думаю, он очень оценил бы твою поддержку.

— Я Вам говорю о том, что уже все шестеро хранителей собраны, скоро начнется самое горячее и, очень возможно, опасное для жизни, — мой голос звенел от поднимающегося гнева.

Я почувствовала, что меня попытаются оставить за бортом. Конечно, я предполагала, что он может посчитать лучшим вариантом решить проблему самостоятельно, а может вообще ее проигнорировать, потому быстро взяла себя в руки и твердо продолжила:

— Объясню ещё раз, к чему я всё это рассказала. У всех хранителей не только поразительные проблемы. Единственное, что их всех объединяет — это легкая заменимость. Половина абсолютно не подготовлена к миру мафии и вообще об этом знает минимум информации, другая часть как раз прекрасно знакома с самой неприятной стороной этого мира, но не имеет особого веса. Мой Вам совет — берите Такеши и уезжайте при первой же возможности, пока ещё есть время.

Я должна быть уверена, что Ямамото Тсуёши не поступит как истинный самурай, покорившись судьбе или с шашкой наголо бросившись на врага. Конечно, я прекрасно понимаю, что побег — решение временное, а то и вовсе не решение. Но в моем случае всё куда хуже, а в случае Ямамото их могут и отпустить. Конрад говорил, что атрибуты Урагана и Дождя встречаются чаще других. Легко заменяемый элемент, поэтому пусть задумается о том, чтобы рискнуть.

— Ты знаешь больше, чем можно было бы подумать, — ответил медленно Тсуёши-сан, не перестав держать лицо даже после моей небольшой вспышки. — Знаешь ли ты о том, какой выбор должен сделать мой сын?

Старший Ямамото смотрел пристально, остро, пытливо. Конечно, я уже всё поняла. С атрибутами намешана какая-то магическая муть. Понимаю, что мне становятся близки люди, которые освобождали мои источники и, наверное, их можно назвать моими «хранителями». Первое условие — они должны испытывать какие-то чувства ко мне. Какие именно, сказать сложно: привязанность ли это, желание идти рука об руку или что-то ещё, кто знает. Второе условие зависит от меня. Я должна понять, принять и поддержать. И всё же я надеялась, что Такеши удастся соскочить с этого поезда прежде, чем тот сойдет с рельсов. Пусть хоть кто-то из нас получит шанс жить долго и счастливо. А уж мы с Тсуной как-нибудь обойдемся или найдем кого-нибудь другого. Последнее я и озвучила.

— Ты можешь так сделать, — признал Тсуёши-сан, — но Такеши не сможет. Он всю жизнь будет терзаться потерей того, что так и не смог получить из-за меня. Нет, Акира-чан, мы не можем покинуть Намимори.

Внутри заворочалось пламя. В такой ситуации я не рискнула прикрывать глаза, чтобы их насыщенный оранжевый цвет не был замечен. Как ни странно, старший Ямамото едва заметно вздрогнул.

Я не спешила подниматься на ноги или уходить, мне требовалось вначале успокоиться, а уже потом что-то делать. Тем более, нельзя светить цветом глаз на улице средь бела дня. Отводить глаза тоже было как-то глупо, когда всё уже было замечено, поэтому я просто смотрела ему в лицо, ставшее каким-то каменным. Царившее напряженное молчание немного нервировало, но спокойствие и уверенность, принесённые пламенем, сглаживали эффект.

— Дай ему шанс, вакаданна, — едва слышно попросил Ямамото Тсуёши, склонив голову.

В наше время редко кто пользуется уж совсем древними традициями и обычаями. Даже при встрече кланяются только в особых случаях. Мне же потребовалось некоторое время, чтобы перерыть память на предмет обращений. «Вака» — это у нас значит «молодой», второе обращение, «данна» — это обращение жены к мужу. Не догоняю… Обращение явно уважительное, так что, наверное, имеется в виду ассоциация: муж — главный — высокий статус. Э-э-э… молодой господин? Я даже опешила.