Страница 43 из 74
Когда все уходили с полигона на завтрак, я отправлялась с таргами на пруд и уже там медитировала и восполняла свой резерв. Оказалось, что это упражнение странным образом помогало развивать мой дар. Постепенно я смогла улавливать эмоции других людей, не только направленные на меня лично, но и сильные чувства, которые были адресованы кому-то другому. Эмоциональные всплески средней и слабой степени выраженности мне пока были недоступны. Но я была уверена, что со временем я смогу распознавать все самые тонкие оттенки людских ощущений.
Периодически к моим медитациям присоединялся Эрнест. После моего объяснения брат уловил принцип этого упражнения, и уже самостоятельно адаптировал его для водного источника. Мы не так много времени находились вместе, но я ценила каждый миг, проведенный с братом. Наверное, именно наше общение помогло мне не сломаться под натиском тяжелых физических нагрузок и бесконечных обязанностей, навалившихся на меня в первое время в крепости. Ощущение того, что брат рядом, и с ним всегда можно поболтать обо всем на свете и ни о чем конкретно, странным образом поддерживало меня и помогало двигаться дальше к намеченной цели.
Ежедневно после ухода за животными я работала в лазарете. Большую часть времени я проводила в лаборатории зельеварения, поскольку лечебной работы было немного, и другие сотрудники справлялись пока без моей помощи. Вместе с заведующей у меня получилось собрать бригаду девушек, которые хотели работать вместе со мной постоянно. Мы хорошо поладили и все задания выполняли быстро и грамотно.
Доктор Сомерс показал мне свою лабораторию протезирования. Я была просто потрясена количеством искалеченных людей в крепости. У кого-то не хватало части конечности, у кого-то руки или ноги, а у некоторых и двух рук или ног. Выглядело это жутко! Создавалось впечатление, что хиласы способны рвать людей на куски. Начальник лазарета тщательно работал с каждым своим пациентом и уже смог далеко продвинуться в своих изысканиях.
В тропическом лесу было найдено растение, которое получило название каучис. Его особенностью была удивительная способность из мягкого состояния переходить в твердое. Толстые древоподобные стебли каучиса срезали и замачивали в специальном растворе, разработанном Ирмой Сомерс. Под действием раствора растение превращалось в некую массу, напоминающую по консистенции мягкую глину. Профессор Сомерс из нее вылеплял будущую конечность пациента. Затем заготовка сушилась на воздухе и приобретала упругость. А уже после этого доктор вживлял новую конечность больному. Каучис обладал почти стопроцентной совместимостью с организмом человека и практически не отторгался. Конечно, протез это не своя нога или рука. Но разработки начальника лазарета позволили многим вести привычный образ жизнь, хоть и с некоторыми ограничениями.
Лили теперь тоже на постоянной основе работала в лазарете. Но ее перевели под начало Винса Ханиса, который обучал ее растениеводству и сбору лекарственного сырья. У нее с каждым днем все лучше и лучше получалось этим заниматься. С Винсом они почти не расставались, что очень радовало девушку. На тренировках Пармс все еще была крайне слаба. Создавалось впечатление, что ей вообще не подходят физические нагрузки в таком количестве.
Раз в неделю с открытием стационарного портала я отправляла отчет со своими наблюдениями наставнику. Естественно, делала это тайно ото всех. В ряд ли начальнику гарнизона понравилась бы моя шпионская деятельность, узнай он о ней. Поэтому я ловила жука покрупнее, прикрепляла ему на брюшко голосовое заклинание, и давала насекомому установку лететь на ауру наставника. Пройдя через портал такой жучок будет лететь прямо к Ульриусу. Конечно, при условии, что учитель будет поблизости от портала. Но думаю, у него с этим проблем не должно возникнуть. Когда насекомое достигнет адресата, голосовое сообщение будет озвучено, и жучок освободится от чар. Если же такого гонца поймает кто-то другой, то заклинание просто развеется.
За эти две недели в крепости я сдружилась с Мартинесом. Командор пятого отряда при более близком знакомстве оказался веселым и приятным в общении мужчиной. Не могу сказать, что мы виделись часто, но при каждой нашей встрече райс рассказывал что-нибудь интересное или забавное, старался как-то развеселить или порадовать меня, когда замечал мою усталость и апатию. И я ему была благодарна за это. Периодически я пыталась уловить эмоции Альберта, но от него исходили только дружелюбие и интерес. Никаких других сильных эмоций я считать не могла. Поэтому постепенно перестала его подозревать в каких-либо замыслах на мой счет.
От командора Сельвантеса я старалась держаться как можно дальше, насколько это было вообще возможно. Я чувствовала его влечение ко мне, желание быть ближе. Но он слишком меня волновал и пугал этим. Поэтому я его избегала, от чего Кристоф только все больше раздражался, хотя никогда не использовал свое служебное положение, чтобы принудить меня к общению. Иногда я улавливала вспышки ревности командора, когда он замечал меня в компании Эрнеста или Мартинеса, что только еще больше убеждало меня в необходимости дистанции между нами.
С другими членами третьего отряда отношения складывались ровными и непринужденными. Мы сблизились и лучше узнали друг друга за последнее время. Только Миранда Каро оставалась для меня темной фигурой. Она никогда не пыталась заговорить со мной первой, общалась только в рамках необходимости. На обеденный перерыв мы ходили с Лили вдвоем, а Мира кушала отдельно от нас. Часто я чувствовала ее неприязнь ко мне, хотя каких-то явных причин для этого не было. Мне казалось это странным, но я старалась не обращать внимания на особенности Миранды.