Неподходящие

— Из тебя бы не вышла прекрасная Джульетта, Рина, — начал Стэн, протягивая девушке руку, к которой она покорно прижалась, как котенок. — Потому что потом ты начала бы биться в конвульсиях, а из твоего рта, с большой вероятностью, начала бы лезть пена, из-за которой ты бы и умерла, захлебнувшись, как алкоголик водкой или пивом. Со мной была бы та же история, — дальше Стэн понизил голос и, сомкнув пальцы на щеках Эрин, потрепал за них и проговорил следующее в ее губы наставническим тоном. — Никто бы не счел этот момент милым или, упаси боже, романтичным. К тому же, ты не была бы идеальной Джульеттой, точно так же, как я не был бы идеальным Ромео. Я мог бы сравнить тебя с Бонни Паркер, дорогая, но не стану этого делать. Потому что я не тот Клайд, который тебе нужен. И я не хочу, чтобы ты продолжала своим дурным характером идти против всего мира. Одна. — Стэн закончил свою речь таким образом, словно она была наполнена сплошными комплиментами и похвалой. Он продолжал держать пальцы на ее щеках и сейчас потянулся к ним, чтобы поцеловать одну, но Эрин ловко вывернулась и отвернулась. На фырканье Дример можно было только ясно спросить. — Обиделась? Будет тебе. — Урис без разрешения заключил ее в объятьях, так, что голова Эрин оказалась на его плече, а руки тут же начали свободно тарабанить по спине парня, как по закрытой двери. Стэн говорил спокойно и уже сам выглядел не особо нормальным. — Мы не умрем сейчас, Рина. Еще слишком рано, к тому же, наше существование более-менее сносное — жить можно. Но, когда станет плохо — настолько, что я готов буду уйти из этого мира один, без тебя — вот тогда будь рядом, пожалуйста. И мы сделаем это вместе.

— Обещаешь? — спросила девушка, когда Стэн отпустил ее. Бледно-розовые губы, вытянутые до этого в трубочку, сейчас расслабились и изогнулись в легкой улыбке. Она повторила свой вопрос.

— Я ничего не обещаю, — но Стэн ответил совсем не то, что ей хотелось услышать. — Это делают только неуверенные люди, а я полностью уверен в своих словах.

— Жаль только, что ты не обо всем мне рассказываешь.

— Ты о секретах? Если так, то у тебя их гораздо больше, чем у меня.

— Пфф. От кого я это слышу?

— И то верно.

Последующее молчание подтолкнуло ее к дальнейшим действиям. Невнимательный Стэн (или, наверное, еще не пришедший до конца в себя) не сразу заметил, как Эрин сняла с ноги кед, а следом носок. Он остановил девушку, когда она потянулась к другой ноге. Ей все еще хотелось зарыться ногами в листья, и она ничего не могла поделать с этим желанием. Это можно было считать даже еще одним обещанием.

— Вик был прав. Я никогда не держу слово, — говорила она, когда Стэн с тихим чертыханьем натягивал носок назад на ее ногу. Эрин любезно сама просунула ее в кед, не желая высказывать никаких благодарностей. Раздражение ее было слишком очевидным, хоть и в голосе не было привычного шипения, а то и рычания. — Но одно обещание мне бы очень хотелось сдержать, будь у меня на него время.

— Почему это у тебя нет времени?

— Не знаю, — пожала Дример плечами, не внимая тому, как голос Уриса напрягся. — У меня странное предчувствие.

— Ладно, — будничным тоном, как будто такое происходило каждый день, ответил Стэн. Он ненадолго отвернул голову, чтобы Эрин не видела его закатившиеся, почти до черепа, глаза. — А какое именно обещание? Их было слишком много.

— Подъебываешь меня, Урис? — еврей чуть не заржал, услышав эту непередаваемую интонацию. Теперь она не раздражала, а пробивала на смех лучше, чем шутки в «Симпсонах».

— Нет, — Стэн еле придал голосу прежнюю серьезность. — Мне просто интересно, чтобы ты выбрала, Рина. Для очистки кармы одним обещанием не отделаешься.

— Для очистки кармы… А кто сказал, что я стала бы ее очищать? Забыл с кем имеешь дело, Стэн?

— Ты бы убила нелюбимую мать? — через какое-то время спросил Стэн, а следующая его фраза непонятно как звучала — то ли очевидным вопросом, то ли неоспоримым фактом. — Я прав?

— Сам ответь на свой вопрос, Урис. Ты ведь очень хорошо меня знаешь.

Эрин послала Стэну воздушный поцелуй, граничащий со все той же красной тряпкой для быка. Урис не отреагировал. Эрин подметила, что сегодня он был чересчур расслаблен. Наверно, это было связано с тем, что первые уроки и обед Стэнли провел дома под крылышком толстой мамочки и только сейчас пришел к школу. Вечером по телефону он говорил ей, что Иза не хочет пускать его в школу после таких страшных травм. Но он обещал выбраться из толстых лап старухи. Тогда Эрин, кладя трубку, была счастлива, что более-менее избавилась от такой чрезмерной опеки. Она вернулась назад в реальность тогда, когда Стэн потрепал ее за плечо, а после сунул к лицу раскрытую ладонь. Он опустил ее пониже, чтобы Эрин могла увидеть в центре капли, очевидно, воды.

— На меня что-то капнуло, — сообщил еврей. Он точно шутил. Эрин уже и забыла, насколько несмешными были его шутки. Но дальнейшего сарказма от Дример не последовало, так как в следующий момент ей на щеку тоже приземлилось что-то мокрое. А потом еще на темные джинсы, после чего все язвительные комментарии совсем отпали. Стэнли спросил. — Это что, дождь?

— Нет, снег, — абсолютно серьезно ответила Эрин. Они синхронно подняли голову. Тут же снежинки начали приземляться им на лицо, в частности — в глаза, из-за чего пришлось опустить головы назад. Дример, под чих Уриса, вызванный попаданием одной снежинки в ноздрю, недоуменно спросила. — Какое сегодня число?

— Шестнадцатое октября, — мигом выдал Стэн, как настенный календарь. — Рановато для снега.

— Так символично… — бессвязным шепотом проговорила Дример. — Он засыпает меня, словно могильной землей.

— Рина-Мечтательница уже тронулась умом? — хмыкая, спрашивал Стэн, так скрывая свое волнение, вызванное таким странным поведением девушки.

— Мечтательница, да… — слова Эрин все еще были лишены хоть какого-либо смысла. — ТА ЕЩЕ мечтательница!

— Мне не нравятся твои разговоры. Депрессия, апатия? — спрашивал Стэн.

— Месячные, — отвечала Эрин. Пунцовые щеки Уриса нелепо сочетались с ее серьезным настроем. Она подняла палец вверх, дальше беспрекословно заявляя. — Но это тут не причем.

— Тогда в чем дело? Тебе хочется уйти из этого мира? А не рано?

— Какой ты иногда глупый, Урис. Не рано. Там, наверху, вон, уже даже снег пустили — мол, поторапливайся, чертова Дример, пока еще всю погоду не испортила! Вечно ты все портишь! Особенно херово, что кроме меня под удар еще вечно попадают близкие люди. Их всех… уже даже сложно пересчитать.

— Я знаю главного! — воскликнул Стэн. Он поднял руку, как ученик, желающий с нетерпением дать ответ на какой-то сложный вопрос от учителя. — Генри!

— Ха-ха, Стэн, — Эрин хлопнула несколько раз в ладоши, стараясь не показывать, как ее впечатлила его ревность. Был идеальный момент для того, чтобы подъебать его. Но он исчез тогда, когда Дример начала говорить следующее. — А я знаю, что Генри вообще под удар не попал. Мне тут пришло осознание: слишком поздно, но лучше так, да? Очень странно, что Бауэрс проявил ко мне внимание как раз в тот момент, когда я в нем так отчаянно нуждалась. Он взял меня под свое крылышко, избавив от страданий… Чтобы потом пустить камнем в воздух, разбить и, к чему все и в итоге пришло, уничтожить… — она наклонилась к листикам, чтобы подцепить самый красивый — красный — и чтобы Стэнли ее не услышал. — Чертов клоун… Он все-таки победил.

— Рина, ты говоришь слишком загадочно, чтобы я мог что-либо понять… — ответил Стэн. Лицо его, правда, даже не говорило о том, что он пытался это сделать. Эрин взяла красивый листик в руки, а свободной рукой провела по щеке парня, еще не знавшей прелести подростковой щетины.

— Люблю тебя, Стэнли. Надеюсь, что это правда взаимно, как говорят все остальные. Все, кроме тебя самого. Хотя, в церкви ты в этом признался. Так, мимолетно, еще кроя меня оскорблениями, но это, черт возьми, уже что-то.

Начавшийся снег повлек за собой ожидаемые изменения погоды. Ветер, ставший еще более холодным, теплая рубашка Дример уже не останавливала. Стэнли не знал, насколько она теплая, когда выдергивал куртку из-под симпатичной (если честно, конечно) задницы русоволосой. Она выхватила ее из рук еврея, больше не желая, чтобы ее опять укутывали, как маленькую. То Стэн, то Ричи, то Билл и Эдди в прошлом — да сколько можно-то?! Вы, главное, посмотрите: не важно где и при каких обстоятельствах, но полуголую Дример всегда одевает назад кто-то другой. Благо, это распространяется только на верхнюю одежду.