Неподходящие

— Милому кудряшке? — недобро прищурила глаза Эрин. — Так ты все-таки считаешь его красивым?

— Мы вообще-то закрыли эту тему! — сердито напомнил Ричи, теребя одной рукой спинку дивана. Кажется, что упоминание о его нетрадиционных предпочтениях парню не нравилось. Не мудрено. На следующий день после признания, Ричи заикнулся ей, что считает это своим проклятьем.

— И тему со Стэном тоже! — отвела Дример от этого разговор и весьма удачно.

Грусть в глазах, заметная даже под огромными очками, испарилась, уступив, однако, место злости. Эрин пожалела о том, что сделала. В чем-то она была эгоисткой и ненавидела, когда ее попрекают. Тем более — опять! Не зная, как избавиться от этого (кроме ухода домой, на которой она пока не решалась), Эрин выложила все карты на стол. По иронии, она никогда в них не разбиралась.

— Мне… Мне сегодня очень нужна была поддержка, — начала говорить Эрин, но тут же остановилась, замечая слишком заинтересованный взгляд Ричи. — не спрашивай почему, Ричи, это вообще сейчас не важно, — без привычных насмешливых огрызаний в ответ, Ричи только закивал. — спасибо. В общем, мне нужно было, чтобы кто-нибудь меня утешил. Я хотела позвонить сначала тебе, но потом… случайно вспомнила о Стэне.

Эрин поднялась на ноги, воодушевленная этой очередной игрой. Игрой в воспоминания, не забывающиеся потом, наверно, всю жизнь. Она сделала вид, что взяла в руки телефон и нажимает на кнопки.

— Набираю я, значит, номер. Помню его лучше, чем свой собственный! Гудки. Ту-ту-ту. Ту-ту-ту. И тут… — Дример театрально изобразила на лице радость, а после — грусть. — отвечает мне не Стэн, а мистер Урис. Я такая «Можете позвать Стэна к телефону, Маршалл, понимаете, это очень-очень важно!» А он… — Эрин переместилась на другую сторону и понизила голос, стараясь звучать как можно более правдоподобней. — «Очень-очень? Но Стэнли сейчас занят — молится, читает книгу какому-то неизвестному мужику. Не находи это странным, Эрин!».

Смешок вырвался из Тозиера, хотя он был настроен серьезно. Ричи знал, что Эрин всегда за шутками и приколами скрывала печаль. Она, будто профессиональная актриса, старательно изображала на лице разные эмоции, меняла голоса (до него, конечно, далеко), но взгляд ее наводил тоску. Такую, что Ричи даже улыбнуться не мог. Она сдерживала его от этого.

— В общем, пошел он звать Стэна. Я сижу, прислушиваюсь к шуму в трубке. Думаю о том, о сем. Разговариваю с кло… — сероглазая резко прервалась, а потом закружила руками в воздухе, так показывая, что рулит ситуацией. — разговариваю сама с собой. И с нетерпением жду, когда же ко мне, полоумной, присоединится любимый, — она изобразила в воздухе кавычки, чуть ли не смеясь. — Стэнли.

— Иии? — с нетерпением поторопил Ричи Эрин, что притихла. Парень думал, что она выдерживает паузу для эффектности.

Но у нее просто не было сил произнести это вслух.

— И он не присоединился, Ричи. Я просила отца передать ему, как сильно он сейчас мне нужен. Мой голос дрожал хуже, чем перед каким-нибудь блядским экзаменом! — в конце предложения русоволосая перешла на крик, но тут же затихла. Глубоко задышала, прикрыв глаза. — Но он не пришел. У него были дела поважней.

— Некрасиво, конечно… — задумчиво ответил Ричи. Наверно, он бы таким же тоном ответил на рассказ о вырванном сочинении из тетради. Тозиер точно не находил в поведении Уриса ничего такого. Неизвестно, что это было — мужская солидарность или наплевательское отношение к ней. Дример не горела желанием разбираться, сосредоточенная сейчас на другом.

— Я хочу уйти к Генри, — поделилась девушка новостью. Она звучала для Тозиера хуже, чем недавнее известие о смерти бабушки.

Он мигом подскочил. В отличии от спокойного Билла, который мог успокоить даже бешеных собак или Стэнли, способного своей невозмутимостью пробивать стены насквозь, Ричи сразу дал понять, что никакого мирного разговора с ним не будет.

— Дура! Ты серьезно думаешь о таком?

— Да. Генри в этот четверг сказал, что я ему нравлюсь, — ровно говорила Эрин, вновь покрываясь мурашками после упоминания Бауэрса. И зажигаясь тем же интересом, связанным с чем-то новым, ныне неизвестным ей. Практически заглушающим чувства к Стэнли Урису, к огромнейшему облегчению.

— И что? Мне он, например, сказал, что от души любит бить меня ногами! Так мне теперь тоже к нему бросаться?

— Ричи, я понимаю твои чувства и чувства остальных, после того как…

— Стоп-стоп-стоп. Ты уже все решила? — Ричи преодолел расстояние, разделяющее их, за мгновение. Так быстро, будто телепортировался; Эрин вздрогнула, когда надоедливая мордашка Тозиера оказалась перед ее глазами, закрывая практически все остальное. Она собиралась ответить, но Ричи перебил. — Ты нужна Стэну!

— Нужна? Стэну? Это самое абсурдное, что я когда-либо слышала. А я помню почти все твои шутки, проклятый Балабол!

— Не смей опять менять тему, Рина. Ты всегда так делаешь, когда в чем-то неуверена! И даже не спорь! — неоспоримо выпалил Ричи. В нем зародилась надежда, какой не было никогда в жизни. Он зацепился за ниточку, возможно, последнюю — ведущую к Рине-Мечтательнице и только ей. — Я понимаю, что ты обижена и все такое. Но Стэнли ты нравишься, очень. Пусть я, черт возьми, самый проницательный человек на свете, но даже остальные это поняли. Верь на слово, Рина. Сотни Генри не стоят одного такого Уриса!

— Может, ты тогда сам начнешь с ним встречаться? — процедила Дример с опущенной головой. Она резко подняла ее, ментально прожигая в смятенном Тозиере дыру. — Или отсосешь ему? Что вы там, пидорасы, обычно делаете — не знаю. Сам разберись.

— Рина… — таким же тоном ответил Ричи. Он отошел на шаг назад; будто слова Дример отбросили его в сторону и вообще из нормального общества. — В тебе сейчас говорит злость, и потом ты пожалеешь о своих словах.

— А ты нет? Тебе можно напрямую сказать, чтобы я ждала, когда Стэн удосужится сделать ко мне первый шаг? Ждать, мучиться, терпеть эти «можешь идти» и «ты можешь подождать»! Он скромный мальчик и ему нужны силы, чтобы сделать этот первый, проклятый, чертов шаг, а я?! А мне не нужны силы, чтобы терпеть все это? Орать в пустоту после гудков, после прерванного сигнала? А, Ричи?!

— Ты послушай себя, Эрин! — в ответ заорал Тозиер. Заведенная до невозможности Дример все равно вздрогнула, услышав непривычное обращение. — Ты любишь Стэна, но из-за того, что он не обращает на тебя внимание, готова броситься к ублюдку Бауэрсу! Кто ты после этого?

— Я не нужна Стэну! Не нужна!

— Да какая разница?! — рявкнул Ричи, обращая свой взор на потолок — он чувствовал себя в ебаном мексиканском сериале и ждал, когда уже откуда-нибудь заиграет музыка. — В глубине души, пусть, блять, даже ооочень глубоко, но ты нравишься ему. Не смей уходить, зная это!

— Я поражена, Тозиер.

Это было правдой. Эрин, расположив руки по швам (до этого размахивая ими, как припадочная), смотрела на Ричи странным взглядом. Тозиер тоже был заведенным и мало что сейчас соображал, но отчетливо видел в серых глазах всю ту же ярость и печаль. Но теперь там еще было какое-то разочарование и… ненависть? Открытая? Почему?

— Я что-то не так сказал? — мигая поочередно глазами, спросил Тозиер. Эрин покачала головой. Она прокусила нижнюю губу окончательно, и теперь с нее стекала теплая струйка крови. Она согревала больше, чем этот чертов дом. Эрин поспешила к выходу. — Ты уходишь?

Ричи развернулся к ней, стоя на месте. Зная, что, если Рина что-то решит, то ее уже ничем не остановишь, он смиренно ждал ответа. Ладно, что там скрывать. Если бы Дример так и молча выскользнула отсюда, он бы остановил ее. До тех пор, пока она не сказала бы то, что крутилось в ее глупой русоволосой голове.

— На самом деле, дело не только в Стэнли, — но перевела сероглазая тему, разворачиваясь к нему. Ричи взвыл, после чего окровавленные губы Дример растянулись в усмешке. Кажется, что она намеренно так сделала. Будто ей нравилось издеваться над неудачником. — Я ухожу, потому что не хочу больше быть неудачницей. Не хочу слышать насмешки вслед, не хочу слушать нотации мамы и не хочу терпеть одну личность. С этих пор — две. Вообще, я хотела разойтись мирно, но…