Неподходящие

Но когда Стэн поднялся назад в комнату, Эрин уже была там. Забравшись босыми ногами на кровать, она была в футболке парня, перешедшей ему от отца — большой и длинной, достающей Дример почти до колен. Волосы ее были еще влажными — Стэнли своим хорошим зрением увидел, как несколько капель воды с кончиков стекли ей за шиворот. Эрин дернулась и вдруг повернула голову. Кажется, что она мылась в очень горячей воде, так как лицо и шея у нее были слегка красными. Губы Дример изогнулись в едва заметной улыбке, когда она увидела Уриса. Девушка, взмахнув распущенными волосами (Стэн почти никогда не видел их распущенными и даже не представлял, что они такие длинные), поднялась с кровати и подскочила к нему.

— Спасибо, Стэнли, — поблагодарила Дример, выхватая из его рук поднос с двумя кружками чая и вазочкой овсяного печенья. Иза Урис сегодня испекла его и, как всегда, бесподобно.

— Ты взяла футболку в шкафу? — спросил Стэн, проморгавшись. Почему-то вид Эрин привел его в небольшой ступор. Кудрявый задал вопрос с целью интереса, но Эрин, изобразив вину на лице, решила, что он ее попрекает.

— Извини, я не должна была брать ничего без спроса, но, просто, я вышла из ванной раньше и не знала, что надеть, к тому же, не при тебе же переодева…

— Успокойся, Рина, — перебил ее Стэн. Кажется, что он сама не замечала, как иногда ее пробирает словесный понос. Стэн, оторвав от одного печенья маленький кусочек, отправил его в открытый рот Дример. — Кушай. С набитым ртом не говорят.

Русоволосая только кивнула, радуясь, что ее кожа после душа всегда красная. Ибо на ней теперь не так странно выделялись красные щеки. Иногда ей казалось, что, проявляя заботу, Стэн таким образом с ней флиртует. Ричи недавно сказал ей «Будь Эддс моим, я бы сделал все, чтобы он чувствовал себя комфортно!»

Душ, чай, печенье, футболка и бесстыжие поправки в сочинении прямо на ее глазах — неужели?..

— Я тут пару фраз изменил, чтобы звучало лучше. Не обижайся, а прими к сведению, — объяснил Стэн, вырывая несколько листочков с ее работой из тетради. — Потом заново перепишешь.

— Ох, давай только не сейчас, — застонала Эрин. Она сделала большой глоток чая и тут же закашляла. До чего же у нее была дурацкая привычка пить взахлеб даже практически кипяток!

— Хорошо, — только согласился Стэн, вкладывая листки в тетрадь Дример и закрывая ее. После, он отложил все тетради, учебники, ручки и карандаши на прикроватную тумбочку и, снова обратившись к Эрин, невинно спросил. — Чем займемся?

Руки Дример начали лихорадочно поглаживать волосы. Она думала, что они переместятся на шею или вовсе покинут свое тело — и такие сумасшедшие мысли в такой сумасшедшей ситуации были полностью оправданы, не надо тут! Стэн избегал с ней взгляда, будто ему было неприятно на нее смотреть. Эрин стало не по себе от такой мысли и, не зная куда вообще деться, она от волнения дернула несколько волосков слишком сильно, тут же оставляя те на пальцах.

— Ай! — вскрикнула она.

— Что такое? — встрепенулся Стэн. Он начал осматривать Дример на наличие опасности так, как коп место преступления. Ему было несвойственно так открыто показывать свое волнение и, вообще, интерес, но последние события вынуждали его это делать. Все уже в курсе, что с Риной что-то не то. Но никто не знал, что Урис волновался за нее больше, чем все, вместе с ней самой, вместе взятые.

Просто он слишком скромный и воспитание ему не позволяет как-то показывать свои чувства. Маршалл Урис говорил, что мужчина должен быть сдержанным и сам ожидать первый шаг от женщины. Наверно, это казалось странным, но Стэнли с детства впитал эти учения. Но он понимал, что с таким изгойным характером когда-нибудь ему будет тяжело в жизни.

— Просто волосы зацепила, — какое-то время спустя ответила Эрин. Стэнли не спускал с нее глаз. Ему хотелось еще взять ладошку девушки в свою, показывая тем самым, что она может ему доверить свои проблемы. Вслух в этом он даже под дулом ружья никогда не признался бы.

Эрин чувствовала жалость, чуть ли не сбивающую ее с ног, исходящую от Уриса. Мысли о том, что на самом деле это — забота, исчезли тогда, когда Стэн на ее ответ неодобрительно покачал головой.

Эрин-Эрин. Какая ты все же жалкая.

«Неудачница!»

Стэнли, отправив последнее печенье в рот, отставил тарелку вместе с кружками. Дример напряженно наблюдала за ним, будто боялась, что парень что-то вытворит. Прежде чем кудрявый оглянулся на нее, сероглазая тут же опустила глаза, утыкаясь ими в голые коленки. Кожа ее почему-то была какого-то желтоватого оттенка. Эрин чуть вытянула одну ножку; она была такой же, но на ней кожа почему-то еще казалась сухой. Девушка провела по ней рукой, думая, что сейчас зацепит отошедшие частички, но их не было — все было более, чем гладко. Дример хихикнула, как-то даже гордясь этим.

— Ты точно в порядке? — решил уточнить Стэн. Дример подняла на него глаза, забыв о недавнем смущенном инциденте. И тут же погружаясь в новый. Щеки Уриса, горящие ярко-красным и глаза, расширенные до невозможного размера, сопровождали голос, спокойствию в котором бы позавидовал даже буддийский монах.

— Д-да, правда, все со мной хорошо, — быстро-быстро закивала головой Эрин, как китайский болванчик. До чего же ей было стыдно. Когда же она перестанет так глупо выглядеть?!

«Неудачница!»

— Билл рассказал мне о том, что ты с ним недавно обсуждала, — произнес Стэн, стараясь не придавать значение тому, как серый глаз Дример начал нервно дергаться. Ему нужно было обсудить эту странную тему, не отвлекаясь на еще более странные вещи. И уж тем более не обращать внимания (не обижаясь?) на то, что таким Дример поделилась именно с Денбро.

— О том, что мне надоело быть неудачницей? — уточнила Эрин, звуча удивительно серьезно.

— Именно.

— А о чем говорить, Стэн? Это правда. Ничего с ней не поделаешь.

— Ты хочешь от нас уйти?

Эрин внимательно взглянула на него. Их зрительный контакт какое-то время не прерывался ни морганием, ни еще какими-то словами. До тех пор, пока Эрин вдруг широко не распахнула глаза, будто только сейчас до нее дошел вопрос Уриса.

— Нет, что ты, нет! — поспешно возразила девушка. Дример надеялась, что еще не слишком поздно и что ее затормаживание не слишком бросилось в глаза. Она уже не мечтала о сказках и волшебных мирах, а лишь рыскала по своему подсознанию, как по лабиринту, в поисках ответов на то, откуда взялся этот клоун и как от него избавиться. Она уже привыкла к его неприятному оскорблению и, шутя, мысленно просила чего-нибудь поинтересней.

Однако страшно было представить, что еще «интересней» может быть.

— Билл боится, что ты правда от нас уйдешь, — выдал он предостережение Денбро с потрохами. Ему бы это не понравилось — Билл не любил никому показывать свою сентиментальность. Стэн тоже.

И Эрин.

— О, я смотрю, Билли у нас слишком болтливый! — вспыхнула Дример. Она откинулась на подушки, больно упираясь одним позвонком в спинку кровати. Но боль волновала ее сейчас в последнюю очередь. — Я же сказала потом, что несла чушь. Бывает со мной в последнее время. Привыкайте, ребятки, и не реагируйте так бурно. Смешно просто, блять!

— Р… Рина… Ты че…

— Ой, да. Давай, тоже скажи мне тут, что я неудачница и ничего с этим не поделаешь! Давай, а то до меня, кажется, так и не дошло!

Эмоциональность Дример превышала все допустимые пределы для вечно невозмутимого Уриса. Он был поражен ее поведением. Русоволосая встала на пол. Стэнли откинулся назад, когда она проскочила мимо него. Эрин подняла сумку, которая валялась возле двери, и начала судорожно что-то в ней искать, так, будто у нее было на это времени в обрез. Заведенная неизвестно от чего, она едва ли на месте не прыгала. Стэну хотелось надавить ей на плечи, успокаивая, но сейчас он боялся к ней даже приближаться. Что-то было в Рине не так.

Что-то в ней пугало, и Стэн просто не мог понять, что именно. Эрин не понимала, почему голос клоуна вдруг теперь не только не пугал ее, но еще и дико раздражал. Настолько, что она в первые в жизни серьезно заматерилась и только сейчас это поняла. В сумке наконец нашлось то, что искалось. Эрин вытащила расческу и пару запасных резинок. Она ненавидела ходить с распущенными волосами; всегда у нее была одна или две косы, с которыми она выглядела совсем ребенком, ну и пусть! Кому надо быть взрослым в тринадцать лет?