Неподходящие

— Оставайся, чай попьем.

— Чай? — переспросила девушка. Она опешила от такого предложения, но вполне уверенно шагнула внутрь нелюбимого дома.

— Ага, чайник, вот, вскипел, — крикнул еще Стэн, когда Дример закрывала дверь.

Дом Урисов был небольшим и, кажется, прямо в духе еврейских традиций. На стенах висело множество непонятных картин, какие-то тканевые украшения, портреты, очевидно, всей семьи, вплоть до седьмого колена. Сразу при входе начиналась гостиная; прихожей, фактически, не было и Дример до сих пор удивлялась такому минимализму, считая его крайне неудобным. Но зачем она все это рассматривала? Опять? Дример прикрыла глаза, уверяя себя, что просто не хочет смотреть на это дерьмо. И даже с закрытыми глазами она точно знала, где кухня и как к ней пройти.

Стэн уже сидел за импровизированной барной стойкой и поглощал один из кексов. Эрин хотела возмутиться и напомнить, что их Джейми передавала исключительно для его матери. Но вместо этого, поймав какой-то насмешливый взгляд Уриса, Дример просто присела сбоку и тоже отправила один из них к себе в рот.

— Они с карамелью, — запоздало ответил Стэн. Эрин чуть не подавилась, понимая то, что он, кажется, специально ее не предупредил. Русоволосая терпеть не могла карамель и беспардонно выплюнула остатки дрянной сладости прямо на руку. Мусорка под раковиной нашлась очень быстро. Она всегда там была.

— Спасибо, что предупредил, Урис, — с фальшивой признательностью поблагодарила Эрин. Она включила воду и подставила под нее испачканную руку, стоя к Стэнли лицом.

— Прости. Я так увлекся, что совсем забыл. Для меня эти кексы очень вкусные.

— Конечно, — Дример закатила глаза. — Ведь когда мы с тобой были в чем-то похожи?

— Почти никогда, — согласился Стэнли. Эрин упустила тот момент, когда он поднялся и начал разливать чай. Дример не любила чай в пакетиках, но в доме Урисов всегда был только такой — наверно, в целях экономии. Подумав об экономии, Эрин уже выключила воду, не забыв перед уходом включить ее снова и еще включить в гостевом туалете. Надо же было как-то нагадить напоследок.

Стэнли протянул ей кружку с чаем, наверно, совсем не подозревая о дурных мыслях в растрепанной голове Дример.

«Паскуда Дример сумасшедшая!» — сказал когда-то Эдди.

«Ты знаешь, а я согласен.» — хотел тогда добавить Стэн, но что-то его остановило.

Эрин отхлебнула чаю и тут же сморщилась, закашлявшись. Кипяток каждый раз обжигал ей горло, и каждый раз Эрин пила так, будто была арабским солдатом в плену и в пустыне. Смешные шуточки прервал голос Крисса. Эрин услышала его сегодняшние подъебы так четко, будто он и сейчас был рядом. Стэнли взирал на нее с легким беспокойством. Похоже, что лицо Дример стало каким-то неприятным. И она так себя чувствовала. Слишком поздно к ней в полной мере пришло осознание того, что она находится в доме Стэнли и сейчас вместе с ним пьет чай, будто они настоящие друзья. Раньше, а сейчас — тем более, Эрин меньше всего на свете хотела быть ему другом.

Она поставила кружку на пол, думая, чтобы сначала сказать. Среди обвинений Уриса в том, что он ублюдок и вопросах о том, зачем он все это делает, Эрин потерялась и совсем не могла решить, что выбрать сначала. Стэн выбрал за нее, говоря, однако, совсем о другом.

— Хочешь на крышу?

На крышу можно было попасть по лестнице через комнату Стэнли. Это для неудачников не секрет, а для Эрин — «не неудачницы» — тем более. Она знала, что крыша — любимое место провождения Стэнли. Она знала, что за это его каждый раз ругали родители и она точно, блять, знала, что это самое романтичное место, какое только можно представить. И, убеждая саму себя в том, что она просто бросает себе вызов, Дример уверенно ответила:

— Хочу.

Комната Стэнли нисколько не изменилась. Еврейское начало его родителей даже не купило ему новую кровать, хотя она уже даже издалека казалась слишком маленькой. Эрин хотела спросить, не свисают ли пятки или вообще половина ног Стэна, когда он спит. Но она промолчала и после посмеялась над абсурдностью подобного вопроса. Паскуда Дример — сумасшедшая! Стэнли открыл дверь, ведущую на маленький балкон. Настолько маленький, что больше одного человека туда не помещалось. Дример считала, что он залезет первым, но Урис подтолкнул сначала ее. Она обернулась к нему, вскинув бровью и получила в ответ согласное кивание. Эрин не нуждалась в его одобрениях, просто хотела понять причину такого решения. Она убеждала себя в этом, как могла.

До сих пор на эту крышу было страшно залезать. Эрин, присаживаясь, все еще боялась, что соскользнет вниз и никакие зазубренные углы ее не спасут — только жопу обдерет себе. Из-за того, что темнело сейчас слишком рано, Дример сидела с такими мыслями под тусклым лунным светом, будто в самой романтичной обстановке. Она не знала, зачем Стэн привел ее сюда, но уже точно не хотела ходить. Поджав ноги, обняв колени руками, уткнувшись в них лицом (кажется, это что-то напоминает, не правда ли?) Дример просто наслаждалась тишиной. До тех пор, пока рядом не приземлился Урис, бесцеремонно хлопнув ей по спине.

— Не спи, Рина, еще упадешь.

Эрин медленно подняла голову, держа в ней тысяча и один остроумный ответ, но тут заметила в руках Стэнли альбом. Тот самый. В этот раз он спокойно раскрыл его, и Дример уткнулась в первый рисунок еврея, как маленький ребенок. Он усмехнулся такому интересу и, малость, удивился. Дример, не замечая в нем сопротивления, вырвала альбом из рук парня и начала его листать. Странно было то, что она не сразу поняла, что в нем находится. Что до нее не доперло, что ничего, кроме птиц, птиц, птиц и, ах да, птиц там больше быть не может. Синица, воробей, ласточка, какой-то редкий и вымирающий вид, кажется, птеродактеля. И последней была ворона. То ли она была еще не закрашена, как другие, чернилами, то ли просто была самой светлой из всех.

— Не закончил? — спросила Эрин. Стэнли чуть притянул альбом к себе, оставляя его, однако, у Дример на коленях.

— Закончил, — ответил парень. — Она просто белая.

— Белая? Ворона? Хм, весьма необычный выбор. Не думала, что правда интересных птиц так мало.

— Вороны интересные, — возразил Стэнли, чуть улыбаясь. — По своему. Похожи на тебя.

— Что? — распахнула глаза Дример. — Я похожа на ворону?

— Да копия! — выпалил Стэнли, глядя на озадаченную Дример. — Мало кому нравишься и практически только из-за того, что вечно каркаешь. Также противно и не к месту.

— Ах вот как? — прошипела Эрин, как кошка, готовая вот-вот броситься в атаку. — А почему я белая?

— А ты что, расистка?

— Дождалась! — встрепенулась Дример так, что альбом чуть не свалился с ее колен. — Наконец-то твои шуточки. Продолжай, Урис, я как раз сегодня в плохом настроении!

— Вот, ворона. Настоящая, — только ответил Стэнли и приблизился к лицу сероглазой, говоря следующее почти в самые губы. — А белая, потому что вечно скитаешься среди неподходящих тебе людей.

— Неподходящих?.. — промолвила Эрин. — Думаю, что среди всех людей на земле, самый неподходящий мне — ты.

— Это плохо, Эрин, — горько хмыкнул Стэнли. Он взял девушку за подбородок, чуть приподнял голову. — Потому что вопреки словам своей мамы, ты никогда не умела находить с незнакомыми людьми общий язык.

— Мне… Мне иногда так хочется забыть, что ты так хорошо меня знаешь. Не напоминай лишний раз…

Происходящая ситуация, пожалуй, могла стать самой сопливой в самом сопливом любовном романе. Как на зло, Эрин могла еще твердо уверить всех и каждого в том,

что сердце выпрыгивает из груди каждый раз, когда Урис бросает на нее мимолетный взгляд, ненароком приближается слишком близко. И лишь тихая луна была единственным свидетелем этого безумия, этой назревающий любви.

Пиздец!

И Стэнли Урис, очевидно, голову совсем потерял, беря лицо Дример в ладони и накрывая ее губы своими. В легком, практически неощутимом поцелуе, похожим чуть ли не на утешительное чмоканье. И Эрин, как главная героиня этого пиздеца, распахнула свои пронзительные глаза, цвета луж и мерзкой плесени в ванной. Это… счастливый конец?