Неподходящие

— Оставь это.

— И без тебя бы приняла такое решение, — фыркнула Дример, отстраняясь.

Ей надо было налаживать отношения с Виком. Особенно сейчас, когда тот сам разинул рот в ее сторону, в первые за несколько дней. После наказания их общение совсем сошло на нет. Злость Крисса, которую он клялся выместить на ней, вовсе куда-то испарилась, и он будто перестал ее замечать. А если они сталкивались в коридоре, то парень проходил мимо с таким лицом, будто ему под ноги попался какой-то мусор. Ох. Не будь все время рядом Реджи, этот белобрысый давно бы ходил с расцарапанным лицом. Хаггинс внушал ей, что все в порядке — просто Виктор такой уебок, которому нужно время, чтобы остыть. И «Ты его очень обидела, Эрин, не хочешь извиниться?», а потом «Блять, ты, бешеная кошка, я же пошутил! Ногти подстриги!» Но не смотря на его недальновидность, в некоторых вопросах отсталость и тупизм по жизни, Эрин находила его настоящим другом. Временами она удивлялась сама, что Рыгало Хаггинс порой может быть слишком понимающим. Эрин могла ему рассказать почти о всех своих проблемах и не бояться быть осмеянной. Из всех членов этой компании (беря во внимание и тех, кого давно нет), Реджинальд Хаггинс был самым нормальным. И вовсе, можно сказать, не злодеем.

— Огрызаешься, как прежде, Дример? — удивительно много сегодня говорил Вик. Он поджег папироску, скрученную из дешевого аналога марихуаны и закурил. За короткое время дым наполнил всю машину, после чего Реджи поспешил открыть окна. — Общение с неудачниками все же плохо на тебя не влияет?

— Вот ты даун, блять, — парировала Дример, с размаху открывая задние двери. Реджи хотел что-то сказать насчет такого возмутительного отношения к его машине, но громовой голос Дример заглушал не только его, но и музыку, а так же все остальное, еще и в нескольких кварталах отсюда. — Может, мне выбить тебе на лбу эту ебаную фразу «Я, сука, не общаюсь с неудачниками Тогда до тебя наконец дойдет? Ты ведешь себя, как мелкий уебок!

— Черт, Вик, — досадно хмыкнул Реджи, пытаясь вслушаться в «hells bells», но крики Дример, повторюсь, заглушали все. — Вот зачем ты ее завел? Теперь не успокоится.

— Пусть эта сука бесится, — тихо ответил Вик. Эрин завела разговор про какую-то воровскую честь и уже никого не слушала. — Так хотя бы понятно, что она все еще с нами.

— Ну, — протянул Реджи, находя слова Вика странными. — конечно, она с нами. Мы же одна банда. Навеки вечные, чувак!

— У нее уже была одна банда навеки вечные, кретин, — огрызнулся Вик, хлопая параллельно Дример по руке, с призывом прекратить истерику. Он в пол оборота снова обратился к Реджи. — Если ты уже забыл.

— Хватит меня обсуждать, уроды, — прошипела Эрин. Она начала рыться в своей сумке, наверно, вспомнив о чем-то. — Глаза б мои ваши блядские рожи не видели.

— Можно еще поспорить насчет того, кто здесь блядь, Эрин, — безмятежно ответил Вик. Он все еще курил эту какую-то бесконечно длинную папиросу. Эрин сидела на заднем сиденье, и ее отражение Крисс видел через зеркало. Казалось, что от ее вида оно треснет пополам. На фоне в музыке очень вовремя пронеслась строчка «я ненавижу вас всех».

— Что ты несешь? Когда же я изменяла Генри?

— А кто говорит про отношения, — пожал плечами белобрысый, явно получая удовольствие издеваться над потерянной Эрин. — Блядство распространяется не только на них, но и на много чего другое.

— И где же я еще блядую? Расскажи! — с наигранным спокойствием попросила Дример, потянувшись к нему. Реджи за водительским сидением вообще потерялся в пространстве и не знал, стоит ли и как вообще ему вмешаться в этот диалог. Но, когда он захотел что-то сказать, Эрин молча развернула его голову к окну. Она начала играть с Криссом в пристальные гляделки. Парень будто наслаждался их зрительным контактом и некоторое время ничего не говорил. Минута прошла, а то и две, прежде чем он удосужился объяснить свои наезды:

— Например, в обещаниях, Эрин. Даешь всякие разные направо и налево, а в итоге не сдерживаешь ни одно.

— Это какие я обещания не сдерживаю? — дрогнувшим голосом спросила Эрин. Ее мозг заранее начал лихорадочно подбирать какие-нибудь остроумное ответы, но ничего дельного не находил.

— Про Генри, например, — после ответа Крисса он и вовсе, кажется, отключился.

Эрин сокращенно покачала головой, не намереваясь дальше вести диалог с этим белобрысым. Музыка на фоне кончилась, и оба парня молчали. В этой затихшей обстановке, в машине, скрытой практически в самом лесу от любопытных глазах, Эрин вдруг почувствовала себя взаперти. Ладони ее вспотели, но саму резко бросило в жар. Дример знала, что за этим последует. Какого черта приступ клаустрофобии начался именно сейчас? Он же появлялся лишь тогда, когда онa была одна!

Она что, действительно сейчас одна?

Под недоуменный взгляд Реджи и безразличный Вика, Эрин выскочила из машины. Она вдохнула свежий воздух и помахала на себя руками, всей душой желая, чтобы сейчас еще пошел дождь и как-то охладил эту накалившуюся обстановку. Хотя вряд ли она была намерена пробыть в ней хоть еще немного.

— Будешь? — в открытое окно Хаггинс протянул руку, держа в ней пиво.

Он не поинтересовался, что не так с ее поведением и с ней самой вообще. Просто Эрин Дример бешеная — драная кошка — и это уже не поддается объяснению. Эрин отрицательно покачала головой и нырнула назад в машину. Глядя, как девушка начала рыться в своей сумке, Реджи даже жалобно попросил:

— Дай хоть один кекс, Эрин. Тебе жалко что ли?

— Мне не жалко, — уверила Эрин, нащупав в сумке сооружение из двух тарелок, связанных между собой толстыми нитками. Джейми почему-то никогда не хотела покупать нормальные контейнеры. — Но эти кексы мне нужно отнести кое-каким дурацким друзьям, и мать убьет меня, если хоть один из них пропадет.

— И как она узнает? — непонимающе спросил Реджи.

— О, она узнает! — страшно ответила Эрин и закатила глаза. Тут Крисс повернул к ней голову.

— Грохнула бы ты свою ебанутую мамашу, Эрин, и проблем бы больше не было, — просто заявил он. Таким тоном, наверно, он обсуждал покупку новой стиральной машины со своими родителями. Его слова, должные звучать самым неправильным образом, только воодушевили Дример.

— Я думаю над этим, — кажется, действительно серьезно заявила она.

— Только обещание не давай, — ухмыльнулся Крисс, наблюдая, как лицо русоволосой вновь вытягивается в недовольстве. — Ибо тогда точно не грохнешь.

— Я сдержу свои обещания, Крисс, — твердо ответила Эрин. При ее интонации, девушке не хватало только положить руку на сердце и дать совсем торжественную клятву. — Может быть, не все из них. Но какие-то — точно.

— Вы что, в тюрьму хотите? — поразился тот, кто всегда был самым безобидным хулиганом. — Да и, к тому же, какая не была — она все же мать. Не слушай его, Эрин. Он временами совсем пургу городит.

— Знаешь, малыш, — издевательски вытянула Эрин последнее слово, после чего Вик громко заржал. — не будь это твоя машина, то я бы тебя давно из нее выкинула.

— Может ты прав, Рыгало, — похлопал парня по плечу Крисс. Хаггинс, кажется, слегка обиделся и не радовался последующим словам. — Наша крохотулька, похоже, все та же. Возможно, я зря панику навожу.

Эрин ничего не могла поделать с открытой лыбой, растянувшейся на половине ее лица. Девушка, довольная услышанным, взглянула на ненавистные наручные часы. Приближался шестой час. Кексики чете Урисов, прямиком от Джейми Дример, она пообещала доставить до вечера. Реджинальд включил какую-то неизвестную ей песню — противный и режущим по ушам металл — под которую Крисс затянулся очередной самокруткой. От вновь накатившего дыма она не сдержалась и закашляла. Почему-то саднило горло, и Эрин только поняла, что ее решение не курить — правильное. Почти единственное, из множества неправильных.

— Сиди, Эрин, мы подвезем, — остановил ее Реджи, когда сероглазая окончательно вылезла из машины, собираясь идти к ненавистному Стэну. То есть, Урисам.