Мария

— Чёрный всадник, — выдавил из себя Генрих.

Агнесса опустила голову, взяла Генриха за руку и сама повела его дальше.

— Не пускай её в дом, — громко шептала Анжела.

— Что ты такое говоришь? — возмущалась Ванесса.

— Чует мое сердце, не к добру это. Не та она…

— Что значит, не та?

— Не та, за кого себя выдаёт. Прости меня господи. — Анжела принялась креститься, проговаривая вполголоса молитву.

— Господь с тобой, Анжела, не пугай меня.

— И графа она изводит, чую, чую, до могилы его доведет. Помяни мое слово.

— Анжела!

— И сына своего убереги. Нечистая. Тьфу ты, господи. Вот послал на нашу голову!

— Анжела, прошу тебя, успокойся.

— Папа, папа, — не останавливалась Анжела. — Она так часто упоминала своего отца, ты заметила?

— И что?

— А то, думаю, что её отец это…

Ванесса остановила Анжелу жестом и кивнула головой в сторону дверей. Агнесса стояла и пристально, исподлобья смотрела на Анжелу. Её чёрные глаза искрились.

— Кто мой отец? — спокойно спросила она.

Анжела стала тяжело дышать. Она смотрела на Агнессу и испытывала ужас. Ванесса это видела.

— Кто мой отец? — повторила Агнесса.

Анжела набрала в грудь воздуха и прохрипела:

— Сатана!

Глава 13

— Я хотел скрасить твое утро свежими розами, — шепнул Виктор на ухо Марии, выходившей из отеля.

Мария была удивлена столь раннему визиту Виктора, она молча приняла розы и опустила глаза, пытаясь сдержать улыбку, хотела даже сказать какую-нибудь шутку… Но улыбка не сходила с ее лица, а поднять глаза она почему-то не могла. Она ощутила, что у неё пересохло в горле «Проклятье, — подумала она, — что со мной?»

— Я хотел лишь пожелать тебе доброго утра. Раз сегодня вечером встретиться не получится, я решил, что утро, хоть оно и короткое, в какой-то мере сможет компенсировать потерянную встречу, — продолжил Виктор. — И не стану мешать твоим отпускным делам. Да и я на работу опаздываю. Я пошел. До встречи.

— Спасибо, — просипела Мария. — Спасибо! — громче сказала она.

Виктор развернулся и склонил голову.

— Что же это такое? — Мария села в лимузин, держа букет, и вдруг ощутила что-то влажное на коленях. Она отложила розы, греша на них. Снова ощутила что-то влажное. Она осмотрелась и случайно увидела себя в зеркале. Это были слезы.

— Зачем вам офис, Артур Карлович? — спрашивала Мария, оглядываясь по сторонам. — Вы тут намерены прописаться? Вы сколько людей привезли, двоих? Остальных, что не стали? Сняли бы парочку бизнес-центров.

— Машенька, офис небольшой. Пусть будет, съеду, так съеду. Зато как солидно!

— Вы как ребенок, ей богу.

— Что вы так набросились с утра. Утренний визит не понравился?

— Оставьте, Артур Карлович.

— Это один из них, из карт?

— Что вы говорите?

— У вас четыре карты, о двух я уже знаю. Это третий?

— Ах, карты, — Мария задумалась. — Вы правы, мне нужны еще два действующих лица в нашем кино.

— Постойте, а это кто был?

Мария молчала.

— Машенька, не пугайте меня. Кто это?

— Я сама разберусь.

— Машенька!

— Он скрасит образ одинокой красавицы.

— А кто-то другой это не может сделать, другие, много других?

— Это импровизация. Давайте к делу.

— Что ж, я во всём разобрался и у меня только два вопроса.

— Стоп. Давайте, сначала о местных вопросах. Из вашего перечня я выбрала банк.

— Вам нужен был один банк, всего один?

— Пока достаточно. И, думаю, наше театрализованное действие мы недели через полторы перенесем по месту его нахождения.

— Помилуйте, Машенька, надеюсь, это не Магадан?

— Успокойтесь, это северная столица.

— Санкт-Петербург?

— Именно, Питер. — Мария улыбнулась, подумав о Викторе.

— Пусть ваши люди дадут мне исчерпывающую, живую информацию по нему. Коммерческий банк «Родон».

— Будет сделано.

— Давайте ваши вопросы.

— Вопрос первый. Вы понимаете, что за пару недель мы не сможем взять да из разрозненных течений собрать организованную оппозицию, готовую к перевороту, хочу уточнить, к успешному, да еще бескровному перевороту, оранжевой революции. За пару недель! Мои аналитики изучают регион и страну, в частности, и пока я не вижу слаженности в борьбе против текущего режима, её, по большому счёту, вообще, нет. И что самое неприятное, этот режим всецело поддерживается Россией. Вы…

— Покороче не можете, Артур Карлович? Всё ворчите, да ворчите. Тут я вам помогу. За день всех сладите.

— Вот, можете же одним махом и в дамки, а тут с какой-то мелочью возимся…

— Да остановитесь же. Второй вопрос, я полагаю, касается финансирования.

— Верно.

— Это уже работает. Ранее я посетила ряд компаний, включая банковские системы, которые уже третью неделю планомерно качают туда деньги.

— А как вы их будете…

— Я говорю уже о наличных.

— Речь идет о той сумме, что прописана в инструкциях.

— Разумеется.

— Как вам это удалось?

— Большинство спонсоров мои должники, и главное, никто из них не знает о назначении денег, хотя потоки отследить можно. На начальном этапе.

— Вы действовали осторожно?

— Я была бы рада утвердительно ответить на ваш вопрос, но боюсь, я достаточно наследила, где только было возможно. Очень сжатые сроки. Я поэтому и не обращалась к вам. Взяла и…

— Достаточно наследила.

— Да.

— Достаточно для того, чтобы попасть под колпак «Интерпола».

— Это они в «Audi»?

— Они, родимые.

— Что ж. Не бойтесь, вас не тронут.

— Учитывая, что каждый день меня видят в вашем обществе, предположение чересчур оптимистичное.

— Ладно вам, Артур Карлович, впервые что ли? Давайте вернемся к делам. Вы мне скажите, когда ваши деятели готовы будут стартовать в теплые страны, а я проведу все нужные, от меня зависящие, манипуляции. Как получить деньги, я вам распишу.

— Они уже там?

— Большая часть. Остальное постепенно поступает. Артур Карлович, мне их не печатают, не будьте столь легкомысленны. Пока всё?

— Вроде как. На сегодняшний день.

— Займитесь банком, как тут закончите. Нет, займитесь одновременно. Времени нет. На следующей неделе меня должны там принять. Хочу быть в курсе всего.

— И на следующей неделе все закончится?

— Возьмите в запас еще неделю. Устроить революцию за неделю? Нет, пожалуй, за две. Хорошо?

— Хорошо, юмористка вы моя. Вас куда подбросить?

— Вы дайте мне водителя, а сами не отвлекайтесь. Когда мне нужно будет ваше общество, я сообщу.

— Хорошо. Ой, Машенька, это мне лимузин в Питер гнать?

— Боже мой, это же не Владивосток!

— Так куда вы сейчас?

— Обратно в отель. Вернусь к двум картам. Потом сообщу. Вечером мне нужно встретиться с одной из них в вашем присутствии. Так, ладно, поехала колдовать.

— Это же какое-то колдовство! — восклицал Генрих после того, как рассказал Агнессе историю с лесным воином.

— Но это же было? — спрашивала Агнесса.

— Я даже не знаю, что сказать. Меня словно шатало из стороны в сторону, еще за несколько дней до того, как это произошло. Что во сне, что наяву. Мне казалось, я схожу с ума. А после всё закончилось.

— После того, как ты встретил лесного воина?

Генрих осекся.

— Нет, — произнес он, — после того, как встретил тебя.

Агнесса улыбнулась.

— Ты должен сказать «да»?

— Должен, только я так и не понял, когда и что это значит. Агнесса, я только сейчас заметил, как хорошо ты держишься верхом. Я не видел ни одной из наших дам нигде, кроме карет.

— Меня папа научил.

Генрих с Агнессой катались верхом в окрестностях замка графа Штольберга.

— Нужно узнать о планах наших соседей, — вдруг произнес Генрих.

Агнесса удивленно посмотрела на него.

— Иначе можно без конца дрожать, да сжигать ведьм. Этим мы ничего не добьемся. Нужно выяснить, готовятся ли они к войне, какое у него войско и сможем ли мы противостоять им. И если не сможем, исходя из численности войска, какой можно найти выход, если он, вообще, есть.