Страница 6 из 8
Карибай всегда поддерживал внутреннюю духовную связь со своими предками, хранил в памяти каждую тропинку, ведущую к родным местам. Свою любовь к памяти предков он подтверждал достойными поступками. Карибай сам похоронил своего старшего брата Сулеймена, жившего с ним под одной крышей на самом отдаленном отгоне Тугискенского сельского совета. Он в одиночку перевез в знойную пору его тело на телеге по степному бездорожью и похоронил в родных краях рядом с могилами родителей в заранее обозначенном месте.
Когда его тесть Омарали был объявлен врагом народа и отправлен в тюрьму, от него отвернулись все родственники. Лишь один Карибай оказал ему поддержку. Рискуя своей жизнью, он всеми возможными путями заботился о нем и его семье. Ночью на телеге он привез юрту Омарали, соорудил кухню возле тюрьмы, где он сидел, и обеспечивал своевременно едой, добивался свидания с ним, прекрасно понимая, чем это может для него обернуться.
Хорошо зная Карибая, жена Омарали Жаксыбала без колебаний доверила ему своих беззащитных малолетних дочерей, оставшихся на произвол судьбы после ареста отца. Жаксыбала, передавая ему своих детей, сказала Карибаю следующие слова: «Карижан, я получу своих Манар и Турсын из твоих рук на том свете, вверяю их судьбу в твои руки». И Карибай до конца выполнял этот святой завет Жаксыбалы, заботясь о ее дочерях как о родных. Жена его Гульбарам рассказывала, как в любом настроении, заходя домой, он первым делом интересовался, готов ли куырдак для Турсын. Такую же личную заботу, не доверяя жене, он проявлял о дочери Омарали Манар.
Жаксыбала не была родной матерью Гульбарам, которая с малолетства воспитывалась у бабушки Айгары. Гульбарам очень повезло с бабушкой и с мачехой. Обе они были очень талантливыми, обладали поэтическим даром и были воспитаны в самых лучших народных традициях. Гульбарам до самой старости помнила наизусть все поэмы Шакарима, что было заслугой Айгары, которая вырастила, внучку приобщая ее к миру поэзии.
Мачеха Жаксыбала также с детства поддерживала поэтический дар Гульбарам. Умирая, она завещала Гульбарам: «Дом поставь на новом месте. На моем платье сзади есть маленькое пятнышко, отстирай его. Позаботься об этом младенце мальчике, чтобы остался после Омарали хоть один наследник. Вверяю судьбу своего очага в твои руки». Таким было последнее обращение Жаксыбалы к ней. И Гульбарам до конца своей жизни бережно относилась к памяти этих двух выдающихся женщин.
У Карибая был настоящий наследник, родившийся в канун 1937 года. Мальчик был так похож на него, что все ахнули, увидев поразительно схожие черты лица, фактически копию Карибая. Когда Омарали был арестован, Гульбарам, не выдержав горя, расцарапала свое лицо в кровь, а сидящий на ее коленях сын Зарубай стал гладить эти раны, как бы утешая мать. Мальчик был слишком мал и слаб здоровьем, чтобы выдержать настигшее семью несчатье и умер на руках матери, оставив в воспоминаниях родных только ангельскую легкость и сиюминутную радость. Зарубай умер под утро, играя с солнечным лучиком, проникавшим на рассвете в юрту. Очень внимательно, пристально мальчик наблюдал за ним. Вновь и вновь он ловил ослабевшей рукой этот лучик света, улыбаясь от души и полностью преображаясь. В этот самый момент мать смиренно попросила разрешения у Ыскак-кажы поцеловать на прощанье сына в носик.
Вернувшись из командировки с дальнего отгона и увидев пустую колыбель, Карибай понял всю глубину своей трагедии. От горя он громко закричал во весь голос и рыдал три дня подряд, положив голову на колыбель, где лежал его сыночек. Излив свое безутешное горе в обильных слезах, Карибай внутренне собрался и всю дальнейшую жизнь больше никогда не вспоминал о нем.
После ареста Омарали в 1937 году всю ответственность за его семью Карибай взял на себя, объединил две юрты в одну и не дал погаснуть очагу Омарали, согревая теплом и заботой его малолетних дочерей Турсын и Манар. А когда самого Карибая постигла участь Омарали и он оказался в тюрьме, его заменила жена Гульбарам.
Гульбарам была очень привязана к отцу, они хорошо понимали друг друга благодаря воспитанию Айгары. Молодой Омарали слишком рано стал заниматься общественно-экономическими проблемами своего рода, добился больших успехов на этом поприще. Месяцами он находился в пути с огромным торговым караваном как в казахской степи, так и за ее пределами. А за домашним хозяйством и годовалым новорожденным ребенком присматривала его мать Айгара. Гульбарам на всю жизнь сохранила в памяти ее образ, трепетно вспоминая все ее действия и ее наполненные поэзией речи. Наверняка между ними существовала поэтическая связь, сопровождавшая Гульбарам всю ее жизнь. Она запомнила наизусть творчество Айгары, которое проявлялось в импровизаторском даре. До самой старости Гульбарам помнила такие ее выражения, как например: «Омарали садится на пестрого коня, Гульбарам – крыло своего отца», так Айгара воспитала внучку в привязанности к отцу. Омарали похоронил свою дочь, когда ему было 95 лет, он плакал как ребенок на ее могиле.
Айгара каждое утро будила Гульбарам со словами «Бисмилля рахман рахим, Гульбарам, менің шырағым (мой светоч)». В воображении маленькой девочки по рассказам бабушки отец всегда представлялся ей героем народных эпосов. В выборе второй жены Жаксыбалы Омарали не ошибся, она понравилась Айгаре. Не зря казахи говорят «Настоящая невестка сотворена из плоти свекрови». Жаксыбала была такой же искусной поэтессой-импровизатором, как и сын Айгары Омарали. Поэтому они поженились, не соблюдая древних традиций, а по настоящей любви. Они нашли друг друга по духовным качествам, по слиянию родственных душ на публичных поэтических состязаниях, иногда длившихся всю ночь. И только после такой своеобразной проверки своих чувств пришли к решению пожениться. Отец Омарали Калжан, вместе с братом Жумабаем трижды совершивщий хадж в Мекку, также был одаренным поэтом, как и его брат. Жумабай-кажы оставил богатое поэтическое наследие. Он не раз попадал в Караоткельскую тюрьму (находившуюся на месте современного города Нур-Султана), как известный поэт Мади Бапи-улы и другие создавал свои философско-лирические и саркастические стихотворения, порой достигавшие уровня сатиры Абая. Поэтому в народе до сих пор бытуют написанные им строчки из стихов, напоминающих по своей глубине и мастерству басни Эзопа. От этих двух братьев пошли такие же поэтически одаренные потомки, как внук Жумабая Мукан, внук Калжана Касым, племянник Жумабая знаменитый певец Игилик Омаров, продолживший традиции поэзии Жумабая и Калжана. В Игилике Омарове, попавшем благодаря своему непревзойденному голосу в золотой фонд казахской музыки в советское время, Гульбарам находила прямое влияние Жумабая.
Времена Калжана и Жумабая были очень благодатными для творческих личностей, почти ренессансом казахской поэзии, о котором русский ученый Радлов говорил «вся казахская степь поет», а польский революционер Янушкевич в своем дневнике высоко отзывался об устно-поэтическом искусстве таких одаренных личностей, как Кунанбай Барак и поэт-импровизатор Орынбай.
В такой поэтической, глубоко нравственной среде росла Бакыт Карибаева, с детства постигая умом и сердцем все богатство казахского языка. Первым ее именем было Тас, что означает «Камень», но девочку в ауле прозвали Курттай – («маленькая, как червячок»). И уже подростком она получила свое настоящее имя Бакыт, что означает «Счастье», потому что в год ее рождения вернулись из лагерей дед Омарали и отец Карибай. Новорожденная девочка принесла родным, испытавшим немало горя, настоящее счастье. Девочка с детства росла в атмосфере любви к ней близких, а также всего аула. Всю горечь от потери сына Карибаю частично возместила его любимая дочь Бакыт.
Судьбоносным стало в 1961 году решение Бакыт Карибаевой поступать в Алма-Ату учиться по специальности «Казахский язык и литература». Это решение она приняла самостоятельно и настояла на нем. Отец Карибай предлагал ей выбрать профессию бухгалтера или швеи, но с выбором дочери спорить не стал и всячески содействовал ей в ее стремлении достичь своей цели.