Страница 9 из 21
ЭТУ КНИГУ НАПИСАЛИ ЧЕТЫРЕ СОВЕРШЕННО РАЗНЫХ ЧЕЛОВЕКА, ТРОЕ ИЗ КОТОРЫХ РАССКАЗАЛИ О СВОЕМ ВОЕННОМ ОПЫТЕ, А ЧЕТВЕРТЫЙ ПОДЕЛИЛСЯ НАШИМ ВОСХИЩЕНИЕМ И СТРАСТЬЮ К ДЕЛУ, КОТОРЫМ МЫ ЗАНИМАЛИСЬ.
XXI в. является совершенно новой средой по сравнению с XX в., и Заркави действительно появился в нужное время. Это было чем-то большим, нежели просто чат-комнаты и YouTube: сама структура АКИ (связанная в сеть и не имеющая иерархии) олицетворяла этот новый мир. С какой-то стороны у нас было больше общего с компанией из списка «Форчун-500», которая пытается бороться с тучей образовавшихся стартапов, чем с командой коалиции, которая сражалась с нацистской Германией во Второй мировой войне.
Если мы не могли изменить среду таким образом, чтобы она лучше подходила нам, то нам необходимо было измениться самим, чтобы подходить среде. Вопрос был только в том, как это сделать. Мы не были горсткой предателей, которые действовали вне закона, придумывая все с лету. Оперативное подразделение было большой, оформленной, дисциплинированной военной машиной. Несмотря на то, что мы были быстрее большинства других подразделений, мы все еще оставались сущим Левиафаном по сравнению с АКИ. Как можно научить Левиафана импровизировать?
Управление хаосом
Как и многим другим солдатам, мне нравилось изучать военную историю. Даже самые давние битвы могут хранить в себе открытия с неожиданными примерами практического применения. В 2004 г., когда меня втянули в войну против наиболее неуловимого и неуправляемого из всех врагов, я был воодушевлен книгой Адама Николсона «Поймать огонь: Героизм, долг и Трафальгарская битва» (Seize the Fire: Heroism, Duty, and the Battle of Trafalgar), которая описывает британского адмирала Горацио Нельсона и его отвагу, когда он лицом к лицу столкнулся с превосходящим его франко-испанским флотом.
21 октября 1805 г. Нельсон, который имел рост в пять с половиной футов и которому было 47 лет от роду, стоял на палубе своего корабля сопровождения HMS Victory и смотрел на своего врага. Нельсон, потерявший в предыдущих боях глаз и руку, знал, что франко-испанский флот Наполеона надеялся уничтожить его, что привело бы к нейтрализации британских военно-морских сил и помогло проложить дорогу флотилии, которая обеспечила бы начало вторжения на британскую землю. Если падет флот Нельсона, падет Англия. Британцам ничто так не угрожало с тех пор, как они приняли бой с испанской армадой в 1588 г.
Шансы были совсем невелики. У Нельсона насчитывалось 27 кораблей, а у врага – 33. Однако у него в рукаве был козырный туз – один из самых необычных планов за всю историю войн.
Обычно адмиралы вели морские бои, выставляя свои корабли параллельно кораблям врага. Обе стороны выстреливали залп за залпом, пока один из флотов, существенно ослабленный из-за потерь в команде, потопленных кораблей и нехватки снарядов, не сдавался. Такая постановка обеспечивала максимальное использование пушек, расположенных по всей длине кораблей. Это также обеспечивало возможность централизованного контроля: адмиралы, которые находились в середине линии, могли наблюдать за всей битвой и относительно четко отдавать приказы, сигнализируя флагами. Встреча лицом к лицу превращалась в дуэль кукловодов. Однако Нельсон планировал подойти двумя колоннами под перпендикулярным углом и пробиться через франко-испанскую линию, разбив ее на три части. Он надеялся застать флот врасплох, разбросать корабли и создать такой хаос, чтобы вражеские командиры не смогли отдавать слаженные приказы.
Нарисованный на бумаге или выставленный небольшими фигурками на столе, его план мог быть исполнен даже дилетантом. Однако разница между средой, в которой находился рисующий или выставляющий фигурки, и тем, в каком положении находился человек, который шел по морю от самых берегов Испании, делала управление таким маневром сложным. На корабле Victory, огромном, 227 футов в длину, сделанном из дерева, железа, парусины и канатов, служили 850 моряков, которые постоянно суетливо бегали из трюма на реи на трех огромных мачтах. Моряки использовали 26-мильную паутину пеньковых канатов, необходимых для того, чтобы поднять и настроить 6510 квадратных ярдов парусины, из которой сделаны 37 парусов, которые нужны для движения судна. Управление парусами при погрузке, наведении и залпе из тяжелых орудий в точном совпадении с движением корабля требовали четкого взаимодействия прекрасно обученного экипажа. Управление любым движением каждого отдельного члена команды на восьми палубах было сложным даже при обычном плавании, а в битве это было практически невозможно. Это не было похоже на то, что рисовали в комнате на бумаге.
Традиционный подход к морским битвам контрастировал с тем, что предложил Горацио Нельсон с его разрушительным подходом, используя который, он хотел столкнуться с превосходящим его франко-испанским флотом.
Даже выходить на позицию для атаки было опасно. Корабельные пушки были размещены по бортам, и их нельзя было повернуть так, чтобы стрелять в направлении бака или кормы. Корабли Нельсона были бы абсолютно беззащитны перед огнем врага при таком подходе. Как только они преодолели бы линию, они смогли бы стрелять прямой наводкой по ряду французских и испанских кораблей, что привело бы к гораздо большим повреждениям вражеских кораблей, нежели при традиционном подходе друг напротив друга.
В каюте Victory 29 сентября Нельсон представил план капитанам, находившимся в его подчинении, а 9 октября написал секретное послание, изложив то, каким образом по колоннам должен разделиться флот, чтобы атаковать врага. Возможно, более важным, чем разработка определенной стратегии, для Нельсона была забота о роли каждого из капитанов. В основе его плана лежало то, что впоследствии было названо «подходом Нельсона»: идея, что отдельные командиры должны действовать в бою, используя собственную инициативу. Заметив, что планы могут легко срываться, он дал последний простой совет: «Капитан не сделает ничего криминального, если поставит свой корабль в непосредственной близости от корабля противника». Историк и археолог Рой Адкинс писал по поводу этих встреч и посланий: «План был принят, и каждый капитан флота знал, что ему необходимо было делать». Нельсон, как говорит Адкинс, «внушил своим командирам идею, проведя с ними большое количество обсуждений относительно тактики до начала битвы. Он разрешил своим подчиненным проявить инициативу и на самом деле ожидал, что они сделают это. В то же время ему удалось сократить зависимость флота от ненадежных способов передачи информации», таких как сигналы.
Франко-испанский флот
Британский флот
С этим подходом контрастировал франко-испанский флот, который подчинялся более авторитарным правилам. Как заметил Николсон, Наполеон запретил вице-адмиралу Пьеру-Шарлю де Вильневу на каком-либо из этапов сообщать капитанам, какая грандиозная стратегия по разгрому Англии могла быть использована. Адкинс добавляет, что «эта зависимость от приказов высшего командования доказывала слабость французского и испанского флотов, где традиционно капитаны отдельных кораблей дожидались команд, передаваемых при помощи сигнальных флажков, которые могли быть незаметны из-за дыма, оборваны вражеским огнем или просто не поняты».
Солнце встало, массивные корабли подняли свои паруса, и Нельсон, чье судно было впереди таранной флотилии, повел свой флот в бой. Много чего могло пойти не так: небольшое изменение ветра могло лишить их преимущества или позиции по ветру, которую они занимали. Однако ничего не случилось. Они прорвались через франко-испанские линии и заставили корабли крениться во всех направлениях. Они далеко продвинулись благодаря стратегии, которая разрушила все планы: из-за опасности столкновения французское и испанское командование не могло грамотно координировать свои действия. Несмотря на техническое превосходство, сторона Наполеона проиграла: 19 кораблей были захвачены британцами, а сторона Нельсона при этом не потеряла ни одного корабля. Это и по сей день остается одной из самых успешных стратегий в истории морского флота, однако урок, который она преподает, часто бывает не понят.