Страница 9 из 19
В процессе анализа полученных данных был сделан вывод, что проблема бедности провоцирует много высказываний негативного характера. Среднестатистический интернет-пользователь крайне импульсивно высказывает своё негодование по поводу того или иного закона, роста налогов и т. п. Налицо общее превалирование негативных высказываний о бедности (см. рис. 1.1). Однако следует указать и на значительное число нейтральных и положительных оценок, которые, правда, относятся не столько к бедности, сколько к бедным.
Рис. 1.1. Распределение оценочных характеристик в информации о бедности и бедных в России по периодам, %
Негативные оценки связаны в первую очередь с социальной политикой государства. Тем самым интернет-пользователи в целом относятся к людям, «обвиняющим систему» в том, что касается проблемы бедности. Несмотря на существующую тенденцию к индивидуализму, в общественном сознании со времён СССР осталось иждивенческое отношение к государству, которое обеспечивало людей работой, жильём и т. д. Кроме того, пользователи указывают, что общая поддержка действующего президента и правительства обусловлена тем, что большинству «плевать на коррупцию и экономику. Им важны внешнеполитические понты… Люди одобряют действия воровской власти, им нравится этот президент, его друзья, дума, правительство, пропаганда, ненависть к гомосексуалам, мигрантам, Западу».
Органически продолжает критику властей и переводит эту критику в более прагматичное русло отсутствие желания сотрудничать с властями. Если государство не выполняет своих обязательств перед народом, то зачем быть законопослушным, в частности, платить налоги? Так, изрядное количество сообщений в сети оправдывает систему нелегальных выплат за труд или «серых» зарплат. Приведём одно из них: «Учитывая, что пенсии того гляди отменят, а кредит при нынешней ставке брать бессмысленно, то серая зарплата ничем не плоха. Более того, можно самостоятельно выбрать схему сбережений, чтобы затем более рационально инвестировать их… Плюс к этому для работающих граждан экономически выгоднее не пользоваться государством как посредником, а самостоятельно копить себе на пенсию, оплачивать медицину и т. д.».
В рамках исследования было выявлено очевидное отрицательное отношение общественности к феномену бедности, но к самим бедным и неимущим проявляются жалость и сопереживание. Однако, как и в общероссийских опросах, приведённых выше, растёт количество комментариев, в которых пользователи обвиняют бедных в лени, бездействии и асоциальном поведении: «Хочется поговорить о тех людях, которые попрошайничают в переходах. У меня они реально вызывают жалость, но только лишь определённая часть людей: старики, маленькие дети-беспризорники. Недавно шёл в очередной раз в подземке, сидит пацан, где-то годков 28, и клянчит мелочь. Меня это конкретно задело, я подошёл и сказал, почему ты постоянно тут клянчишь? Ты молод, ты не наркоман, даже если у тебя нету дома, ты можешь идти жить в приют для бездомных, паспорт есть, руки и здоровье есть. На что он мне сказал: „Я не хочу работать!"… Бабулям и стариками вообще я всегда дам денежку, но не таким вот лжецам и ленивым „гражданам"». Но всё-таки чаще интернет-пользователи демонстрируют понимание того, что в России в бедность может скатиться любой, и в большей степени это проблема существующей системы, а не личных качеств людей. Этим сегодня нередко пользуются мошенники, запрашивая в сети помощь у сердобольных россиян на лечение несуществующих болезней и пр.
Именно в рамках анализа темы бедности и бедных проявилась главная особенность интернет-коммуникаций – органичное сочетание описательности и прагматизма. В интернете люди прежде всего делятся своим опытом, а не дискутируют на обобщённые наукообразные темы. Они считают, что их опыт может быть интересен другим. Причём в ряде случаев этот опыт пользователь может просто сравнить с собственным или почерпнуть из него что-то полезное для себя. Людей не интересует абстрактная проблема бедности. Они готовы рассказать о том, как стали бедными, а также поделиться своим опытом выживания в условиях бедности. Часть же высказываний носит описательный характер.
«Кризис как грянул неожиданно, так половина заказчиков отвалилась. А потом вторая волна пошла – и всё, вместо хаты в центре – жизнь в области, вместо „Чиваса“ – „Столичная" В первую очередь я отказался от ресторанов. Раньше питался исключительно в них. Потом я в них только ужинал. А потом – всё, жрать только дома. Сейчас экономлю вообще на всём. Мне ничего особо не надо. На мясо денег пока хватает, слава богу, на „Столичную“ – тоже».
«Вот вам история про бедных людей: нормальную зп порезали на 50 %, на аренду [квартиры] уходит 90 %, на еду остаётся 7 тыщ в месяц, и это курочка с макаронами каждый день в лучшем случае и бутылка беленькой по пятницам с друзьями! И никаких поездок, одежды, досуга, развлечений, какое, блин, в кино сходить, щаз, вообще из дома не выйти – за проезд только 2 тысячи в месяц уходит… Если раньше мог себе позволить сходить в бар с друзьями, сейчас только посиделки по домам, бюджет на такие посиделки 1–2 % от оставшихся денег. Одежду не покупаю совсем, эта не порвалась ещё».
Наряду с подобными жалобами интернет наполнен постами, в которых люди описывают, как они планируют (или не планируют) бюджет, используют скидочные программы различных компаний, экономят на еде. В этих высказываниях есть реальная прагматическая сторона – возможность что-то позаимствовать из рецептов выживания в условиях хронического безденежья. К этому типу принадлежит большинство высказываний по теме. Приведём некоторые из них.
«Бюджет я особенно не планирую, но есть финт: стараюсь всё покупать с кредитки, но не вылезать за грейс. Очень дисциплинирует, учит считать деньги. Сейчас я пробую работать дальше, ну а если не выйдет, то бежать. Никогда не поздно заняться духовным ростом в тихой обители».
«…Стараюсь выбирать время сеанса в кинотеатре преимущественно в ранние часы, также тщательно подбираю киноленты к просмотру. Часть фильмов смотрю дома после того, как заканчивается их прокат в кинотеатре».
«В последнее время я перестала совершать импульсивные покупки…
– перестала покупать каждое утро кофе в „Старбаксе“. Поняла, что небольшие на первый взгляд 300 рублей 5 раз в неделю – это 6 000 рублей в месяц!
– урезала бюджет на развлечения, уменьшила количество посещений ресторанов, кафе. Стараюсь не пользоваться столовой в офисе;
– отказалась от покупки колбасы, йогуртов, творожков, снеков».
«Первые два года пытался извращаться, готовить что-нибудь вкусненькое – котлеты с начинкой, курицу в каком-нибудь соусе и всё такое… Последний год начал покупать макароны и полуфабрикаты – котлеты там, наггетсы, сосиски. В целом, если не выпендриваться, не питаться пельменями „Цезарь" со сметаной из „Избёнки", получается 7000–8000 в месяц на еду… Если с деньгами совсем плохо, покупаю пачку фасоли и тушу её также, как макароны, с луком и помидорами… Очень сытно и вкусно».
Любопытно, что, несмотря на наличие огромного числа ресторанов с итальянской кухней, где паста – традиционное и не самое дешёвое блюдо, в сознании соотечественников ещё с советских времён именно макароны ассоциируются с отсутствием денег и урезанием бюджета.
Удивительно, что некоторые социальные практики, направленные на выживание в условиях бедности, практически не нашли отражения в сети. Так, данные репрезентативных исследований показывают, что в первую очередь беднейшие и балансирующие на грани бедности слои населения в условиях кризиса вернулись к практике самообеспечения продуктами питания за счёт приусадебных участков и дач. В 2017 году 47 % бедных и 37 % уязвимых слоёв использовали личное приусадебное хозяйство для улучшения своего материального положения[26]. Обращение к подобной практике в России имеет цикличную природу. Количество прибегающих к ней трудоспособных россиян всегда возрастает в периоды экономических кризисов и резко снижается в экономически благополучные годы. Интересно, что самообеспечение продуктами питания используется разными доходными группами в России (даже 25 % высокодоходных страт имеют личное приусадебное хозяйство), однако способы и мотивы этой хозяйственной деятельности радикально отличаются. При этом среди бедных и уязвимых о таком источнике дохода преимущественно упоминают жители сел, а в остальных доходных группах к ним присоединяются даже жители мегаполисов, имеющие возможность использовать в качестве дополнительного ресурса дачные участки. Но, несмотря на расширение практики использования приусадебных участков и дач для самообеспечения, эта тема остаётся вне зоны внимания в сети. По всей видимости, те, кому это было интересно, включились в сообщества «садоводов и огородников» с соответствующими темами обсуждений и о бедности уже не говорили.
26
Модель доходной стратификации российского общества: динамика, факторы, межстрановые сравнения / В.А. Аникин, А.В. Каравай, Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, Е.Д. Слободенюк, Н.Е. Тихонова. – М.; СПб.: Нестор-История, 2018. – С. 135.