Страница 92 из 113
Людо меж тем перехватил его взгляд и нахмурился. Понятно, или сам заметил, как сир Рихард пытался обхаживать его любовницу, или добрые люди наябедничали. Вот тоже… головная боль: фаворит — соломенный вдовец. Подравшийся за свою женщину не с кем-нибудь, а с боевым магом. Дать в морду сиру Рихарду он конечно не посмеет, но есть ведь и другие способы отвадить соперника. Генриху вовсе не требовались откровения Лоренцо Стреги, чтобы понять: Людо Росс умеет добиваться своего без всякой крови сирен в жилах. Достаточно вспомнить, кто был его отец — и кто стал тестем. И кто время от времени спит в его постели, пусть даже и не запуская руки ему в подштанники.
Генрих мотнул головой: а, ладно! Стоит ли забивать этим голову в ночь Солнцеворота? Он налил себе ещё серпентовского бальзама и подошёл поближе к сиру Эммету — послушать, над чем так хохочут наёмники. Будет ещё время для забот и тревог.
А пока — праздники.
Комментарий к Праздники почти уже барона
* Опять Хайям, да
========== Часть третья. Глава первая, в которой случаются кое-какие перемены ==========
Почти месяц спустя после Солнцеворота вернулась с очередным обозом Мадлена. Привезли её двое новых охранников Меллера, потому что братцы-хищники, Беркут с Каракалом, решили возвращаться в Серебряную Лигу. Наверняка с докладом главе семьи. А новая пара, кажется, именно парой и была: крепкий, хоть уже и весьма немолодой дядька-мечник и такое высокомерное, без ума от себя, от своей одарённости и силы, существо невнятного пола, что на его фоне даже серебряный маг выглядел не то что скромным — прямо-таки неуверенным в себе и застенчивым типом. Впрочем, к моему немалому огорчению, этот гад Рамон имел все основания задирать нос, потому что силищей от него разило — мне с ним рядом первое время просто находиться было тяжко, так давила чужая магия.
А в остальном всё шло как прежде, разве что я взялась-таки учить Мадлену и классическому «Серебру», и основам настоящей, не на уровне хозяйственных подсчётов, математики. Мадлене нравилось, кстати (а то бы я отказалась — какой смысл запихивать такие сложные вещи в голову сопротивляющемуся ребёнку?). Математика нравилась дальше больше языков, хоть Старшего, хоть официального наречия Лиги: несложные, сплошь на арифметические действия, уравнения Мадлена щёлкала, как орешки, к недоверчивому восхищению сиры Катрионы, даже не пытавшейся понять, чем таким мозголомным занята дочь её покойного брата. Тётушка разве что поражалась, откуда у дочери простого деревенского сеньора и совсем уж тёмной крестьянской девки, такие способности. Я пожимала плечами и напоминала о собственном происхождении, тоже вроде бы подобных талантов не обещавшем.
И я съездила-таки с Мадленой и, разумеется, её дядюшкой в Огров Палец. Просто так, без всякой цели, прокатиться-проветриться, а вовсе не присмотреть место под башенку. Я, надо сказать, настроилась на прямо-таки суровые холода, когда нос лишний раз из дому не высунешь, но ничего такого уж страшного в местной — нынешней по крайней мере — зиме не было. В степи, на то пошло, зимы гораздо противнее, почти бесснежные, зато с резким ледяным ветром, пробирающим до костей. А высоко в горах, куда меня отродья Бездны несколько раз затаскивали, ещё и дышать было тяжело, словно воздуха там было слишком мало, даже морозного, сухого, обжигающего носоглотку. Здесь же зима заботливо укрыла поля и сады одеялами и шалями, и снег то летел большими хлопьями, красиво танцуя на ветру, то сверкал радужными искрами под ярким солнцем. А метели… ну, в метели я в самом деле добиралась только от казармы до крепости и обратно, и даже в Ведьмину Плотину в такие дни ходить мне не хотелось. На белые вихри только из протопленной комнаты хорошо было любоваться, а брести по колено в наметённом и ещё не накатанном снегу, натягивая капюшон как можно глубже… да ну его.
Метель как раз и кружилась всю ночь, понемногу слабея к утру, так что рекрутов, видимо, подняли вместе с кухарками, чтобы разгребли заносы с лестниц и дорожек — до крепости я добралась без особых проблем. Я зарядила для Дромара очередной кристалл, позанималась с Мадленой, а потом до самого обеда проверяла меллеровские накладные и амбарные книги. Да, он всё так же подсовывал их мне на проверку, а я соглашалась отчасти от скуки, отчасти потому, что на мои левые заработки мой наниматель смотрел сквозь пальцы, хотя в любой момент мог прямо и недвусмысленно запретить мне работать на кого-то ещё, кроме него самого.
Нет, денег с Дромара я по-прежнему не брала, но главы отделений не зря вечно ворчали про что-то слишком уж дорогие подарки поклонников гильдейским магам: презентованный мне к Солнцевороту гарнитур с мелкими, бледными, но тем не менее сапфирами, а не голубыми топазами, я, понятно, восприняла как задаток. Дромар вроде бы подтвердил, что да, это аванс, а вовсе не дар состоятельного поклонника красавице, умнице и вообще чудесной женщине Веронике из Засолья. Уточнил только, что это от его семьи, не от него лично, в высшей степени добропорядочного вдовца (а у гномов повторных браков, оказывается, нет вообще — жениться или выйти замуж можно только один раз, и даже овдовев через неделю после свадьбы, всё равно на дальнейшей семейной жизни следовало поставить жирный крест). Вот только меня это «от нашей семьи» слегка насторожило: если это просто задаток, так ли важны попытки сохранить видимость приличий? Впрочем, возможно, у гномов существуют правила, которые не смеют нарушать даже сумасброды из семейства Азуилкартушерандс.
Так, что-то я опять отвлекаюсь… Словом, увидев за обедом солнце в окнах столовой, я решила, что хватит киснуть взаперти — надо прогуляться хотя бы до трактира.
Там было почти пусто, только в углу сидела небольшая компания по дневному времени не накрашенных и не слишком вызывающе одетых девушек из «флигелька», да несколько наёмников играли на мелочь в карты — без особого азарта, явно просто от скуки.
Фил сделал мне глинтвейн (у него на столике за стойкой стояла гномская горелка, позволявшая в любой момент вскипятить пинту-другую воды) и насыпал в блюдце орехового печенья. Но поболтать мы с ним не успели, потому что в трактир вошёл Отто.
— Всегда надо делать то, что первым в голову пришло, — сказал он, поздоровавшись со мной и Филом и отвесив общий кивок Бирюковым наёмникам. — Ведь хотел же сразу сюда заглянуть, а вместо этого поехал в вязовскую крепость. А там мне сказали, что ты ушла в «Ведьмину плотину».
— Глинтвейн или покрепче? — перебил его Фил.
— Покрепче.
Фил налил в стакан бренди, а я вопросительно посмотрела на Отто: что за нужда погнала его в Вязы по заметённой дороге?
— Что-то с кладовыми? — спросила я.
— Нет, — морщась, сказал он. — Я хотел спросить про твои руны для освещения. А то просмотрел я твои записи о том, как они сочетаются, и подумал, что лучше попрошу готовые цепочки, чем составлю неправильно.
Говорить о своей бесталанности ему явно не хотелось, и он спросил, кивая на моё блюдце с печеньем:
— А что, у Росса тебя больше бесплатно не кормят?
Я дёрнула плечом. Не жаловаться же несостоявшемуся жениху на то, что любовник уделяет мне недостаточно внимания, потому что гномы, распробовав на Солнцеворот то и это, завалили его заказами на какой-то свой подгорный праздник, с годовым Колесом никак не связанный или связанный очень уж опосредствованно (Дромар был невнятен, а у меня нет привычки во что бы то ни стало добиваться ответов от тех, кто отвечать не хочет). Нет, я прекрасно понимала, что Людо нужно заработать как можно больше и как можно быстрее, так что просто грешно упускать такую возможность, как гномский праздник. И всё-таки обидно было чувствовать себя извечно второй. В лучшем случае.
Однако Отто я этого говорить не собиралась конечно.
— М-м… — насмешливо протянула я, — а что я не хочу злоупотреблять расположением мужчины с приёмным сыном, но без собственного угла, тебе не приходило в голову? Каспар немолод и нездоров, а Людо живёт в его доме по договору аренды, который наследник Каспара при желании может расторгнуть. И переехать, если что, Росс никуда не сможет, потому что некуда переезжать. И ты мне предлагаешь потеснить сира Генриха и устроиться рядышком на шее Людо? У него хватает расходов и без меня.