Отдых и восстановление

А на вопрос сиры Катрионы я только молча дёрнула плечом, не желая пояснять очевидное: терпеть не могу кого-то о чём-то просить. Договориться о равном обмене, как те же мои ледышки в обмен на помощь с ритуалами — это пожалуйста. А клянчить у жены нанимателя меховой коврик, каких я полдюжины могу купить?.. Я тихонько фыркнула себе под нос, вытаскивая объёмистый тюк из розвальней, на которых вернулась в Вязы из Волчьей Пущи. Тут за какие-то четыре дня, оказывается, столько снегу намело, что крестьяне поменяли телеги на сани. Хотя по Захолмью и его окрестностям всё ещё вполне можно было проехать хоть в фуре, хоть в карете.

Мужичок, который меня довёз, оттёр меня от саней и сам ухватился за тюк, бурча: «Никак спина давно не болела, ваша милость, а? Это чего ж вы такого набрали, аж на верный пуд потянет?» Я хмыкнула: скажи-ка главе семейства, что это всё отрезы на подарки, тут же начнёт ворчать про «бабам бы тряпки одни». Я ведь как следует прошлась по полкам в лавке Кааса, накупив у него тканей простых, недорогих, но добротных и качественно прокрашенных. Заодно поделившись своими наблюдениями о том, что даже в Захолмье выбор меньше. «Так ведь сударь Вебер тут у нас сам бывал, — приосанился Каас. — Сперва купить хотел мою лавку, да я упёрся, что не продам. Так он с обозами супруга своего, ну который дядя сударю Меллеру, посылает всякого понемногу. Потому у меня и выходит подешевле, напрямую-то. Он же, сударь Вебер-то, гномов всё завлечь желает, вот у меня и не только бязь с сатином, а и подороже ткани имеются». — «А берут? — полюбопытствовала я. — Гномы?» — «Берут понемногу, — кивнул Каас. — А ещё дриады в последние годы тоже начали заглядывать. Тем всё шёлк да атлас, да муслин надобны, а гномы всё больше на бархат да на дорогое сукно налегают. Что посолиднее, словом». Я не замечала, чтобы тот же Дромар одевался посолиднее, но гномы могли и домой покупки отправлять — не в бархатном же камзоле на стройке работать. Так что и Дромару в подарок были куплены десять локтей тёмно-синего с чуть заметной искрой ферровского сукна: Елена Ферр с сыном тоже были не против заиметь в постоянных покупателях гномов из Дома Морр и тоже посылали кое-что из своих товаров в Волчью Пущу.

Мой возница собрался тащить покупки в крепость, но я возразила, что мне нужно в егерскую казарму, и попыталась отобрать тюк. Мне этого, ясное дело, не позволили, сира Катриона могла бы и не приказывать: мужичок совершенно точно желал получить с меня хоть пару медяков на кружку пива у Фила, а на глазах своей сеньоры он вряд ли бы рискнул просить с меня деньги. Или хоть намекнуть, что неплохо бы угостить помощника пивом или чем покрепче.

Так что он велел какому-то мальчишке присмотреть за лошадью и санями, а сам, благослови его Истар, не только донёс мой куль до казармы, но и втащил на третий этаж. Я поблагодарила и выдала ему монетку, мужичок сунул её куда-то за пазуху, и мы расстались, вполне довольные друг другом. Я, не разматывая холстинку, в которую были завёрнуты отрезы, впихнула всё это богатство в сундук и хмыкнула над тем, что недолго же он простоял полупустым.

Сундук, кстати, перебрался в изножье кровати, а его место под окном занял письменный стол с выдвижными ящиками, с углублениями под чернильный прибор и лампу, с лесенкой небольших полочек в правом дальнем углу и наклонной доской внизу, на которую оказалось очень удобно ставить ноги. На минуту я даже пожалела, что придётся это чудо оставить тому, кто займёт комнату после меня и кому наверняка стол понадобится разве что кружку с грогом на него приткнуть мимоходом. Стул мне пущинский столяр смастерил ничуть не хуже — основательный, удобный, с мягким кожаным сиденьем и такой же мягкой высокой спинкой, на которую можно было привольно откинуться, прикрыв глаза и заложив руки за голову. Я попросила у Истар, а заодно и Сот Трижды Мудрейшей благословения для такого понимающего и рукастого человека, решив, что в качестве премии за отличную работу зачарую ему кусок необработанного кварца — на столе этих кусков разных размеров и оттенков полный небольшой ящичек стоял.

Посидев за новеньким, ещё пахнущим свежим деревом столом, потянувшись к полочкам (как раз на расстоянии руки) и повыдвигав ящики, я спохватилась, что время к полудню, а я ещё даже не переоделась. Умываться после поездки по свежему снегу нужды не было, и я сменила стёганые штаны на «мануфактурские» чулки из тонкой шерсти, — Каасу я их заказала ещё в конце лета, не желая колоть себе ноги деревенскими, грубыми и неуклюжими, — а вместо суконной рубашки надела платье. Ну вот, проклёпанная куртка расправлена на вешалке, перевязь наброшена поверх неё, штаны разложены на горячей трубе сушиться… Наёмница вернулась из поездки и опять должна изображать приличную девицу. Не опаздывать к обеду, например.

На обед я всё же немного опоздала: все уже сидели за столом. Причём стол становился откровенно тесноват, потому что у сира Эммета появился помощник, и пока что они оба находились в Вязах. Сеньора с консортом, её маршал с женой и помощником, гувернантка, Дромар, я… Помнится, Аларика рассказала мне, что после похорон брата и отъезда его вдовы сира Катриона ела на кухне, чтобы не сидеть в одиночку за столом в пустой комнате. «Вот потому ей и не нравилось, что вы уходите в Ведьмину Плотину, когда мы и так всего втроём оставались», — объяснила она. Я покивала, принимая объяснения, но подумала, что сира Катриона слишком уж привыкла требовать и приказывать. Даже то и тем, на что и кому, собственно, прав никаких не имеет. М-да, девятое колено владетелей — это вам не травницына дочка. Женщина с рождения привыкла, что она благородная сеньора, а не кот начхал. Мне вот так никогда не суметь, даже если появится у меня в конце концов своё владение: не то происхождение и воспитание не то. А мажеская заносчивость и самоуверенность — это всё-таки не врождённая привычка требовать почтения и послушания.

Меня, ясное дело, взялись расспрашивать о поездке. Я отозвалась в том смысле, что трактиры по всему миру одинаковы, а о пожертвовании вообще высказалась в высшей степени аккуратно. Не те были слушатели, чтобы жаловаться на жену и невестку барона. Один Меллер понимающе хмыкнул и продекламировал:

О мудрец! Если тот или этот дурак

Называет рассветом полуночный мрак,

То не будь дураком и не спорь с дураками:

Каждый, кто не дурак — вольнодумец и враг.*

Сира Катриона озадаченно посмотрела на консорта, не сообразив, к счастью, к чему это было сказано. А меня больше заинтересовало, где Меллер нашёл эти стихи: среди тех, что я записывала для Дромара, именно этого четверостишия не было. Честно сказать, я такого не помнила вообще, только по стилю и опознала, поэтому уточнила:

— Ваш поверенный в Серебряный Лиге купил для вас сборник рубаи?

— Нашёл хорошего переводчика, — кивнул Меллер, чуть усмехаясь, — а потом в местной типографии заказал крошечный, в полсотни экземпляров, рукописный тираж. Я, простите, сира Вероника, позаимствовал вашу идею со стилизацией под тамошний алфавит. Прекрасные получились подарки для тех, у кого и так уже есть всё, только луны с неба не хватает да книг с экзотическими стихами.

— Мне не надо луну, — быстро сказал Дромар, — но эту книгу я хочу для отца. Что возьмёте за неё господин Меллер?

— Ничего. Одна сразу предполагалась вам в подарок, — заверил Меллер. — А то что’, собственно, бакалейщик может подарить гному на Солнцеворот? Незнакомая пища, какая угодно приятная на вкус, может и не понравиться с непривычки, а ви’на, сколько я заметил, вы вообще не оценили. Спасибо сире Веронике, что нечаянно подала мне замечательную идею.

— Сира Вероника вообще идеями разбрасывается так, будто они ровно ничего не стоят, — неодобрительно заметил Дромар.

Я пожала плечами.

— Мастер Дромар, это надо иметь такой склад ума и характера, как у вас или господина Меллера, чтобы превращать в деньги или иные ценности то, что я ляпнула вообще не думая. А личный вопрос позволите? — Гном согласно наклонил голову, и я спросила: — Какие подарки у вашего народа считаются… ну, слишком личными, непозволительными для посторонних? — А то, может, зря я купила отрез сукна. Вдруг почтенному вдовцу не пристало принимать такое от чужой бабы, да к тому же человечки? Нет, сукно у меня в любом случае не пропадёт, и если что, я зачарую для Дромаровой матушки такой же светоносный фиал, как для Аларики. Просто не хотелось бы по незнанию влипнуть в скандальную ситуацию.