Страница 65 из 113
— Ох, бля… ха медная моя, — со смешком выдохнул мужичок слева, слушавший меня чуть ли не внимательнее, чем сам Лоренцо. — До чего ж знакомо-то всё. Точно про королевские войска послушал.
— А, везде одно и то же, — махнул рукой Фил. — Думаешь, в той же Империи прямо порядок-порядок? Ни хрена, такой же бардак, только ещё и бумажек целые горы.
Они принялись бурно обсуждать солдатскую, видимо, юность, а Лоренцо посверлил меня пристальным взглядом, убедился, что я не прониклась, и с тяжким вздохом отцепил от ворота фуфайки то ли слишком скромную брошь, то ли фибулу из гагата, обточенного скруглённым квадратом. По серебряной рамочке крошечными росинками посверкивали какие-то совсем мелкие бесцветные камушки, и я подумала, что использовать такую вещь в качестве простого накопителя — ну не глупость ли? Гагат, да ещё такого качества, просто просится же зачаровать его как амулет против сглазов и проклятий. А серебро оправы ещё усилит его действие. Зачаровать и Людо на Солнцеворот подарить, что ли? Штучка-то совершенно мужская, у меня даже на плаще смотреться будет грубовато и тяжеловесно.
— У вас есть, на чём записывать? — спросила я, и Лоренцо продемонстрировал мне пухлую растрёпанную тетрадь в когда-то тёмной (видно было по складке у корешка), но порыжевшей от времени кожаной обложке. — Давайте сядем где-нибудь, где потише. А потом выйдем на пригорок, чтобы потренироваться.
— Ну да, — согласился он. — А то если у Фила пиво прокиснет или просто кому-то брюхо прихватит, виноваты будем мы, злые колдуны. И плевать, что это был просто активный щит, а не проклятие.
Комментарий к Глава восьмая, в которой героиня находит дополнительные способы заработка
* Стихи автора Табакера
========== Глава девятая, в которой героиню используют кто как может ==========
Меллер опять попросил меня проверить, всё ли он правильно посчитал, а потом переписать данные из черновиков в безупречно вычерченные, словно в типографии отпечатанные таблицы. Я старалась не дёргать его лишний раз, потому что наниматель мой откровенно рвался на части, пытаясь разбираться одновременно со стройкой, поставками для гномов и вязовскими налогами-десятинами заодно. Но хозяйственных книг я никогда не вела, иных документов, кроме контрактов и долговых обязательств, не подписывала и поневоле отвлекала Меллера, уточняя, всё ли я правильно делаю и не лучше ли поручить составление отчётности его супруге или её помощнице. Хотя, возможно, ещё проще было бы сделать всё самому.
Оказалось, что да, всё правильно, и нет, самому сделать не проще. Буквально ни времени, ни сил не хватает, а просить вязовских сеньор…
— Да простят меня милые дамы, — вздохнул Меллер, — но я не могу позволить себе позориться, подавая налоговому чиновнику документы, заполненные с грамматическими ошибками.
— А сира Клементина недостаточно грамотна?
— Я не знаю, насколько хорошо она считает — не до ста, а всерьёз. Зато знаю, что дотошного внимания к мелочам в ней и на мизинец ваш не наберётся.
— Это вы меня сейчас так вежливо обозвали занудой и придирой?
— Ну да, — охотно подтвердил он. — Совершенно бесценные качества для помощника или секретаря. Из магов вообще бы отличные секретари получались, мне кажется.
— Секретари? С нашим-то самомнением?
Мы оба посмеялись, и я спросила, почему он до сих пор не завёл помощника или секретаря. Он же без конца уезжает в Озёрный и пропадает там неделями.
— В начале следующего лета мой кузен заканчивает обучение в Королевской Школе торговли и права, — сказал Меллер, безотчётно, кажется, прикрывая ладонью уставшие глаза. — Осталось продержаться ещё полгода, и можно будет половину забот спихнуть на него.
— Глазами вверх-вниз и вправо-влево раз по пять-шесть, — подсказала я. — Ещё по диагонали туда-сюда, и так хотя бы дважды в день, а лучше делая для этого перерывы в работе.
— Знаю, — кивнул он. — Просто иногда забываю, а чаще — ленюсь. Давайте лучше на чай прервёмся.
— Вы поставьте пока, я как раз закончу этот лист заполнять, — охотно отозвалась я.
Чай — это хорошо, на чай я согласна в любое время дня и ночи. Особенно с орешками в карамели для лучшего питания мозга. Ну или с пастилой — свеженькой, из урожая яблок этой осени. Меллер вытащил из нижнего ящика стола неизменную жестянку с уже заметно облупившимся рисунком, снял с неё тугую крышку, а в маленький, пинты на две всего, чайничек, налил свежей воды, я тем временем заклинанием разожгла гномскую переносную горелку. Заварка была вчерашняя, с позднего вечера оставшаяся, но мы решили пренебречь и не возиться со свежей. В конце концов нам обоим требовался всего лишь сколько-то убедительный повод оторваться от вычислений и писанины.
В общем, мы пили чай и вспоминали годы учёбы, сравнивая свои школы, когда пришёл Дромар. Наверняка он хотел поговорить с Меллером по поводу строительства, но заодно принёс мой заказ и попросил зажечь огоньки: ему хотелось оценить, как ночник будет выглядеть в активированном состоянии. Получилось даже лучше, чем я рассчитывала — нарядно, не слишком ярко и совершенно безопасно. Максимум, ребёнок, сумевший как-то сдёрнуть такую штуку со стены, разобьёт об какой-нибудь выступающий угол гранёные стекляшки и порежется осколками. Но с тем же успехом он может грохнуть об пол чашку или бокал.
— Чудесно, — пробормотал гном. То есть, сперва он что-то сказал на родном языке, а когда я переспросила, поправился на это «чудесно».
— Какая миленькая вещица, — тут же загорелся Меллер. — Сира Вероника, вы позволите? — Я отдала ему дощечку, которую неизвестный мне мастер опять покрыл чем-то вроде бесцветного лака. Меллер повертел её так и этак, любуясь переливами цветных огней, дробящихся в гранях стеклянных звёздочек. — Это для Каспара?
— Да, ночник для детской. Потом покажу Текле, как подпитывать руны, когда выдохнутся.
— А зажечь и погасить его по своему желанию можно?
Я задумалась. Меллер с Дромаром уставились на меня с хищным интересом.
— Если активировать руны не напрямую, а от кристалла-накопителя, — не очень уверенно проговорила я, — то можно, наверное. Не знаю, надо посчитать.
— А если рассчитать что-то похожее, но не плоское, — сказал Дромар, — а скажем, шести-или восьмигранную призму? Шесть тонких металлических пластин с выгравированными рунами и такими же вот хрустальными деталями, а в центре призмы, как я уже говорил на днях, кристалл-накопитель, который можно менять по мере надобности?
— Или две призмы, вставленные одна в другую, — подумав немного, подхватила я. — Наружная — стеклянная или хрустальная, гранёная или с гравированными узорами. Или не цельная призма, а подвески. Много, целый каскад, а?
Дромар, вместо того чтобы порадоваться моей фантазии, душераздирающе вздохнул и сказал:
— Сира Вероника, вот слушаю я вас, и всё сильнее во мне желание вас похитить и посадить под замок. В очень, очень комфортную темницу, с ванной, рабочим кабинетом и библиотекой. Чтобы вы занимались тем, что у вас лучше всего получается, а не бродяжничали, глупо рискуя здоровьем, а то и жизнью. Я бы вам даже настоящий рунный стол из чёрного мрамора там установил, — мечтательно жмурясь, добавил он. Надо же, как его зацепило «совершенство линий».
— И приводить туда разок-другой в неделю красивого юношу, — хмыкнул Меллер с нескрываемым одобрением посмотрев на Дромара. Вот ведь… деловые партнёры! Гном, правда, покраснел, будто девочка из хорошей семьи, впервые услышавшая слово «член», когда речь шла не об уравнениях или каком-нибудь Совете. — Не на стол, конечно, — поправился мой наниматель, — в темницу эту.
— Тогда уж не красивого, а умелого, — ехидно поправила я. — Всё равно же глаза закрою.
— Зачем? — в недоумении спросил Дромар.
У-у, как всё печально-то. Бедная его жена, если он женат. Или будущая жена. У гномов настолько всё сурово?
Меллер тоже, кстати, глянул на Дромара этак… то ли сочувственно, то ли наоборот, осуждающе.