Владислав

Влад, не отрываясь, смотрел на высокого стража со шрамом через все лицо. Мужчина сказал ему что-то насмешливое, но мальчик не разобрал слова – было не до того. Юный некромаг, наконец, почувствовал опасность, и пожалел, что вообще выбрался из замка. Сейчас он только мешался.

Чертово упрямство.

- Иди сюда, моя прелесть...

В горло стража вонзилось тяжелое копье, от которого разило холодом. Мужчина, захрипев, повалился на землю; шея его обратилась в кусок льда.

Владиславу показалось, что рядом мелькнула тень черноволосой девушки в ярко-алом платье – а в следующую секунду другого стража сшиб выдранный с корнями вековой дуб, до сих пор мирно росший в ближайшей рощице.

- Благодарю, – поклонился юный некромаг.

Он видел свою спасительницу сквозь темную дымку; девушка, ухмыльнувшись, кивнула и тут же телепортировалась.

Рано телепортировалась.

Из замка к ним, громко ругаясь, мчались преподаватели...

- Стоять, – противным писклявым голосом произнес Кощеев.

Приставив к горлу мальчика нож, скелет в доспехах с неким торжеством смотрел на его опешивших родителей. В пылу схватки они потеряли из виду своего сына – а тот, между тем, находился в очень дружеских объятиях председателя Магщества.

- Зачем тебе это нужно, Кощеев? – тяжело дыша, отозвался Сарданапал, – почему ты продолжаешь? Ты проиграл. УЖЕ проиграл. Сам видишь – даже стражи телепортируют.

- Потому что они – Черные крылья тьмы! – взвизгнул Кощеев, – и Жуткие ворота распахнутся перед ними! Они нужны мраку!

- Ты так хочешь, чтобы Жуткие Ворота открылись? – недоуменно вопросил директор Тибидохса.

- Я...

- Ты знаешь про Хаос. Что тебе вновь наплел Лигул? Что пообещал? Тебя обманут, что бы не посулили.

- Это неважно! Они должны присягнуть мраку!

- Мы никому ничего не должны, – ответил Бейбарсов.

Сейчас он был воплощением мощи Тартара...

“ОТОЙДИ ОТ МОЕГО СЫНА”.

Ментальный сигнал, направленный Бессмертнику Кощееву, услышали все, кто был рядом. И, судя по всему, на многое расстояние отсюда...

- Грозная малютка Гроттер, – пробормотал Тарарах, потирая ноющие виски, – вот уж от кого... не ожидал.

- Никогда не недооценивай род Гроттеров, – громко возмутился перстень Феофила.

Таня приближалась к Бессмертнику медленно, нехорошо кривя губы. Она – прежде один из самых сильных светлых магов Тибидохса, в которой дремали силы Чумы-дель-Торт – была той, кто мог если не размазать Кощеева, то сделать ему очень, очень и очень плохо. Черные крылья Тьмы показали себя – если она окончательно решит объединить силы с Глебом, хорошего следовало ожидать мало. В особенности председателю Магщества.

Владислав с некоторым сочувствием покосился на скелет – нормально посмотреть мешал кинжал у шеи. Секунду спустя нотка сочувствия испарилась, как ни в чем не бывало: некромагам, даже юным, это было несвойственно. А шея чесалась.

С другой стороны к руководителю Магщества направлялся Бейбарсов.

- Мы никому ничего не должны, – повторил некромаг.

Бессмертник пискнул.

- Я убью мальчишку!

- Магию ты ему, может, и заблокировал, как и способность к регенерации. Но попробуй нанести ему хотя бы царапину, – издевательски произнес Глеб, – и то, что могу сделать с тобой я, покажется тебе цветочками... Ты успеешь убить мальчишку. А потом тебя убью я.

- Я бессмертен.

- А я – мастер смерти.

Мамзелькина, все это время отдыхающая в сторонке на поваленном Прасковьей дереве, отсалютировала ему флягой с медовухой. Наглый юнец ей нравился... Да и его благоверная впечатляла.

Преподаватели наблюдали.

Поклеп неожиданно присел на траву, скрестив ноги и сложив ручки пирожком.

- Ты чего? – не понял Сарданапал.

- А чего тут делать? – резонно отозвался завуч, – эти двое сами разберутся. Битва-то выиграна. Без нас. А тут мы явно лишние. И тебе советую не лезть во внутрисемейные разборки...

Ягге хохотнула.

- Хорошо на тебя Милюля влияет. Садись, академик, а то эти голубки никогда иначе не помирятся.

- А...

- Ты прекрасно знаешь, что наследник Тантала заставит Кощеева пересчитать все собственные кости, если он прикоснется к мальчишке или к Тане.

- Нет, я не убью тебя... Я запихну тебя в Тартар... – нехорошо продолжил Глеб, – куда-нибудь пониже. И прокляну так, что Лигул очень нескоро извлечет тебя оттуда... А когда извлечет – пожалеет.

“А я добавлю”, – пообещала Таня.

Воздух вокруг Кощеева стал каким-то плотным и заряженным.

Мать, охраняющая своего ребенка, была очень, очень и очень зла. Факт, что этот ребенок в обычное время мог нанести тяжелые разрушения, роли не играл: сейчас он был абсолютно беззащитен.

С двух сторон Кощеев был окружен не на шутку раздраженным некромагом и взбесившейся фурией. С третьей стороны бездействовали преподаватели Тибидохса, готовые в любой момент прийти на помощь. Магфицеры валялись штабелями.

Стражи мрака телепортировали, как только осознали проигрыш.

Расклад сил давно был не в пользу Кощеева...

Бессмертник прочитал в изумрудных глазах очень нехорошее, мрачное желание насладиться смертью. Интуитивная ментальная магия и искрящий зеленым и красным перстень лишь подтверждали это. Чертыхнувшись, Кощеев толкнул ребенка вперед.

- Может, мы и Черные крылья тьмы. Но мы – сами по себе, и никому не будем служить, – сказал Бейбарсов, проворачивая тросточку.

- Нельзя остаться в стороне, – прохрипел Кощеев.

- А мы и не останемся, – возразила Таня, – но мы выбираем – свободу, а не ваши игры с Тартаром.

Не получится выслужиться перед Лигулом...

- Нам пора, – прошептала юная девушка, кладя руку на плечо своего златокрылого спутника, – это не наша битва. Тот кивнул, и поднес к губам флейту.

- Мы еще встретимся... – самой банальнейшей в мире злодеев фразой Бессмертник попытался прикрыть свое позорное бегство.

“Буду ждать”, – банально пообещала менталистка.

Бейбарсов провел рукой перед лицом юного некромага, точно снимая невидимую паутину.

- Если бы ты сидел в замке, а не полез куда ни надо, этого бы не случилось, – сказал Глеб, отходя на шаг, – как ты вообще смог вылезти?

- Тайный лаз в подвалах Тибидохса.

- Ты в порядке? – спросила Таня, опускаясь на колени перед сыном.

Ответом ей стала быстро затягивающая царапина на щеке ребенка (Бессмертник таки задел его) и довольная ухмылка.

- Вот и славно, – пробормотала Таня.

С кольца ее скользнула искра, устраняя дыру на порванных джинсах мальчика.

И тут Таню осенило: перстень теперь сыпал только красным.

====== 15. Последняя глава. ...И буду любить вечно ======

- Да, ты теперь темная, Таня, – с грустью сообщил академик, – но я уже говорил, что быть темным магом – не значит служить мраку.

Сарданапал отошел к черномагическим книгам.

- Черные крылья мрака… Союз величайшего некромага и могущественной ведьмы, перед которыми разверзнутся Жуткие ворота; те, кто может своим выбором с легкостью переломить баланс сил. Не скрою – больше десяти лет назад я был несказанно рад, когда Глеб бросил тебя... Мог ли я предположить, что ваше чувство окажется настолько сильным, что переломит проклятие некромага, сделав возможным появление Владислава?

Я сомневался и потом. Думал – некромаг утащит тебя в Тартар, в объятия мрака… Что твой сын заранее обречен на гиблый путь. Никак не понимал, почему все так отчаянно пытаются связать ваши судьбы.

Я потерял веру, что любовь – спасает. Я не верил любви некромага.

Мало ли во что я верил, во что не верил… Черные крылья тьмы – не приговор, Таня. То пророчество – не о твоей гибели, не о гибели мира, не о падении Глеба, оно о любви. А уж к чему приведет ваша любовь – зависит только от вас.

- А Влад? Чем же он так насолил Лигулу? Я понимаю, что он был поводом, чтобы напасть, но…

- Влад – подтверждение, что для искренней любви не существует никаких законов и проклятий. Даже Смерть и кодекс магов смерти... – при этих словах Мамзелькина вновь приподняла бокал, – склоняются перед волей любви. Любовь – это то, на чем зиждется мир. Даже любовь некромага и темной ведьмы. Владислав – олицетворение любви и ее последствий. Темной, страстной, безнадежной, нежной, преданной и всеспасающей.