Искатели

— А мне кажется, мы выступили совсем неплохо. Всё-таки двоих индейцев нам удалось уложить. Я помню, что когда был ещё мальчишкой, мы с отцом отправились на фургоне в прерию. Неожиданно на нас напали индейцы. Их было не меньше двух сотен. Целый день они кружили вокруг нашего фургона, в котором мы спрятались, как в крепости. А мы отбивались от них. Сколько мы потратили пуль и пороху — и не счесть. К вечеру они отстали от нас и ускакали прочь. Но в прерии не осталось лежать ни одного убитого индейца. Как мы ни старались, мы не смогли поразить ни одного краснокожего. А тут — сразу двое... — Мозес Харпер резко повернулся к сыну:

— Зак, у тебя что, ноги к земле приклеились?

Зак непонимающе уставился на него.

— Позаботься о своей лошади! Ты что, не видишь, что её ранило?

Зак по-прежнему непонимающе смотрел на отца. Он явно не представлял, что тот хочет от него. Покачав головой, старый Мозес Харпер вытащил револьвер, подошёл к лошади и пристрелил её, оборвав агонию животного.

Мартин Паули посмотрел на Эймоса:

— Эймос, можно задать тебе вопрос?

— Ну конечно, — кивнул Эймос.

— Когда индейцы убили моих близких, они тоже кричали так же страшно?

Эймос задумался.

— Меня не было в том месте, — сказал он наконец. — Но я думаю, что всё примерно так и было. — Он в упор посмотрел на Мартина: — Тебе тяжело к этому привыкнуть, верно?

— Я не знаю, — дрожащим голосом произнёс Мартин, — смогу ли я вообще когда-нибудь привыкнуть к этому.

Эймос прищурился.

— Это не должно никак на тебя влиять. И как-то сдерживать тебя. — Он усмехнулся: — Меня это точно никак не будет сдерживать!

Вскоре команчи вновь атаковали белых. На этот раз они пронеслись всего в десяти ярдах от них. И их было намного больше. В несколько раз. На белых людей обрушился такой ливень пуль и стрел, что многим стало по-настоящему страшно.

— Боже, их же целый миллион! — выдохнул Зак Харпер, судорожно стараясь спрятаться от пуль и стрел за трупом своего коня.

— Да подними ты свою чёртову голову! — заорал на него отец. — Не хнычь, а стреляй в них! Вот что тебе надо сейчас делать!

Во время этой атаки сразу несколько индейских пуль попали в лошадь Эда Ньюби, которая рухнула на него всем своим весом, придавив Эда к земле. Но у людей не было ни секунды времени для того, чтобы попытаться прийти на помощь Эду — команчи атаковали так яростно, что приходилось отчаянно отбиваться от них, не думая ни о чём больше. Один индеец побежал прямо на Эймоса, стараясь размозжить ему голову прикладом своего ружья, и Эймосу лишь в самый последний момент удалось пристрелить его. Белые убили ещё одного индейца, всадив в него целый веер пуль, и уложили одну индейскую лошадь. Правда, никто так и не понял, что случилось с её всадником. В какой-то момент индейцы внезапно развернулись и ускакали прочь.

Белые смогли наконец перевести дух. Все бросились на помощь Эду.

— Как тебя угораздило оказаться под конём. Эд? — спросил Мозес Харпер.

— Пуля попала мне в ногу... нога подвернулась... а затем они убили коня, — процедил Эд сквозь стиснутые от боли зубы. — Я ничего не мог с этим поделать...

Эймос вставил Эду между зубов обломок индейской стрелы. Вместе с Заком Харпером он стал вытягивать ногу Эда. Когда им удалось сделать это, они увидели, что Эд от боли так стиснул стрелу зубами, что она разлетелась в щепки.

В этот момент отряд из дюжины команчей откололся от основной группы и стал вновь приближаться к позиции белых, намереваясь опять атаковать их.

— Не стреляйте! — приказал Эймос. — Вы все слышите меня? Не надо стрелять в них. Просто укройтесь за тушами коней и подпустите их поближе. Ясно?

— Чёрта с два! — запальчиво воскликнул Зак Харпер. Он не очень-то хорошо сражался, но в эту секунду решил показать, что он настоящий мужчина. — Я хочу уложить ещё одного индейца, и я обязательно сделаю это!

— Если ты только посмеешь выстрелить, я сам застрелю тебя, — холодно пообещал Эймос. Заку пришлось неохотно опустить своё ружьё. То же самое сделали и все остальные.

Команчи подъехали совсем близко. Но они не стреляли. Им словно не было дела до белых. Они молча и быстро подняли с земли своих убитых и тут же умчались прочь.

Эймос перевёл дух. Он всё понял правильно.

— Всё, бой окончен, — медленно проговорил он. — Всё, конец. Сюда они уже больше не вернутся. — Он закусил губу: — А мы должны следовать за ними. Следовать за ними, чтобы... — Он не докончил фразы, и она повисла в воздухе.

— Всё правильно, — кивнул Мозес Харпер. — Они больше не будут воевать с нами. Здесь, по крайней мере. Но если ты хочешь следовать за ними и дальше, нам придётся разделиться. — Он кивнул на раненого Эда Ньюби: — Кто-то ведь должен остаться с ним.

Эймос молча наклонил голову в знак согласия.

— Думаю, будет лучше всего, если с ним останусь я, — сказал Мозес Харпер. — От такого старика, как я, во время погони всё равно будет не слишком много толку. Но кое-кто из команчей может и вернуться. Поэтому мне обязательно будет нужен ещё один человек. Полагаю, будет лучше всего оставить со мной Зака.

— Да, так будет правильно, — кивнул Эймос.

— И мне будет нужен ещё кто-то на хорошей быстроходной лошади, чтобы я мог послать его за помощью, — продолжил Мозес Харпер. Он кивнул на Эда Ньюби: — Без помощи он долго не протянет.

— Да ладно, — нетерпеливо взмахнул рукой Эймос, — мы же не задержимся надолго. Мы вернёмся сюда максимум через два дня.

— Через два дня? — качая головой, переспросил Мозес Харпер. — Те, кто бросается в погоню за индейцами, иногда не возвращается не то, что через два дня — они порой не возвращаются никогда. Нет, так дело не пойдёт. Надо, чтобы со мной остался ещё кто-нибудь. Например, Брэд Мэтисон. Или Чарли Мак-Корри.

— Пусть с вами останется Брэд, — быстро произнёс Чарли Мак-Корри. — А я поеду вперёд.

Брэд резко повернулся к Чарли. Его лицо было красным от ярости. Чарли не мог поверить своим глазам — он никогда не видел Брэда таким.

— Считаешь, что вперёд должен поехать ты, а я должен оставаться здесь? — задыхаясь от бешенства, хрипло проговорил Брэд Мэтисон. — Ну что ж, существует быстрый способ разрешить этот вопрос. — И его рука скользнула к револьверу, висевшему у него на поясе.

Чарли едва заметно побледнел. Он вдруг понял, что Брэд в гневе может быть по-настоящему страшен. Кривя губы, он сплюнул ему под ноги и отошёл в сторону. Если он так хочет, пусть едет вперёд... Чарли не станет спорить с ним из-за этого.

Спустя минуту все трое — Эймос, Мартин Паули и Брэд Мэтисон — уже мчались по прерии вслед за индейцами. Команчей не было, но видневшийся далеко на горизонте неясный пыльный след говорил о том, в каком направлении движется отряд индейцев.

— Ничего, парни, — хрипло проговорил Эймос. — Скоро мы найдём ответы на все наши вопросы. Очень скоро. Чёрта с два я позволю команчам оторваться от нас.

Мартин Паули промолчал. Он не хотел спрашивать у Эймоса, что они станут делать, когда нагонят команчей. Мартин боялся, что и сам Эймос этого не представляет.

Глава 9

Они весь день следовали за облаком пыли, которое клубилось в отдалении, указывая на след индейцев. Но, остановившись на ночной привал, утром уже его не увидели.

Облако пыли исчезло. Всё, что осталось, — это следы индейских лошадей да трупы павших животных, оставшиеся на этом пути. Это было единственным, что указывало на то, что здесь совсем недавно прошёл отряд команчей. Не теряя ни минуты, трое белых устремились вслед за ними, нещадно погоняя своих лошадей.

По мере того как они двигались вперёд, впереди всё отчётливее начала вырисовываться гряда невысоких холмов. Среди них лежали огромные голые валуны. Все понимали, что преследовать команчей здесь, на этой суровой пересечённой местности, будет гораздо труднее.

На загорелом лице Эймоса мелькнула кислая гримаса:

— Порой мне кажется, что команчи не едут на своих лошадях, а плывут по воздуху, причём без всяких усилий. Это какая-то мистика. Их лошади точно никогда не устают. — Он махнул рукой: — Да что там говорить — бывает, ты скачешь, выжимаешь из своей лошади всё, она падает, ты снимаешь с неё седло и идёшь пешком. А потом тебя вдруг нагоняет индеец... на твоей же собственной лошади. И спокойно проезжает на ней ещё двадцать миль. А потом убивает её, съедает и идёт дальше.