Искатели

— Эймос, ты уверен, что это сова?

— А почему это тебя так волнует?

Мартин почувствовал, как на лбу у него выступил пот.

— Я не знаю... — неуверенно произнёс он. — Мне кажется, её голос как-то не похож на голос настоящей совы. Может быть, это индейцы?

Эймос несколько секунд ехал молча.

— Нет, это сова, — сказал он после долгой паузы. — Просто часто бывает, что голоса животных меняются. И тогда их крики кажутся какими-то необычными. Но это ничего не значит. Это сова, а не индейцы, — повторил он.

Эймос хлестнул свою лошадь, и, обогнав Мартина, скрылся в темноте. Мартин видел лишь смутные тени тех, кто был рядом с ним. Он некоторое время продолжал движение вперёд, но затем, к своему удивлению, обнаружил, что его руки сами невольно натягивают поводья лошади, заставляя её замедлять свой бег. Что, чёрт побери, случилось? Неужели он боялся предстоящей схватки с индейцами? Неужели его охватывала паника при мысли о том, что вскоре им придётся сойтись лицом к лицу с команчами? Да нет... он совсем не боялся их... или по крайней мере так ему хотелось думать. Но почему же тогда его руки сами не давали ходу лошади? Может быть, он всё-таки боялся краснокожих? Или боялся осрамиться в глазах других, когда дело дойдёт до схватки с ними? Он и сам толком не понимал, что с ним сейчас происходит.

Мартин попытался настроить себя на предстоящую схватку и еле слышно забормотал на манер библейских изречений: «Я проникну в самую их гущу. Я проберусь в их лагерь ночью. Я буду сражаться с ними и уничтожу их. Пусть меня разрубят на сотни кусков, но я буду биться с ними до конца». Однако и это, похоже, не очень-то помогало... Мартин по-прежнему чувствовал страшную неуверенность, и ничего не мог с этим поделать.

Ему оставалось только двигаться вперёд — вслед за всеми остальными и надеяться на то, что что-то, быть может, изменится.

В тот момент, когда до рассвета, по расчётам Мартина Паули, оставалось уже не больше часа, с ними поравнялся Брэд Мэтисон.

— Мне кажется, мы проскочили мимо лагеря индейцев, — прошептал он на ухо Мартину.

Мартин Паули посмотрел на восток. Но небо там даже не начинало сереть, оставаясь всё таким же непроглядно-тёмным. Затем он почувствовал на своей левой щеке дуновение тёплого ветра.

— Ветер сместился к югу, — сказал Мартин. — Думаю, что Эймос поменял направление движения. Он хочет зайти к ним с подветренной стороны...

— Да, я так и понял. Это очевидно. Но только...

В это мгновение Эймос остановился. Он поднял вверх правую руку, призывая остальных приблизиться к нему.

Шестеро преследователей подскакали к Эймосу и встали, напряжённо застыв в своих сёдлах. Эймос взмахнул рукой, и они опять тронулись вперёд. Теперь они ехали одной тесной компактной группой. Пятнадцать минут спустя Эймос опять поднял вверх правую руку, и все встали.

Теперь, когда они стояли тихо и не двигались, в воздухе было явственно слышно кваканье сотен лягушек. Значит, они подошли к самому болоту? Ведь только здесь могло обитать так много лягушек.

Эймос очень тихо заговорил, обращаясь ко всем:

— Растянитесь цепью по прерии насколько возможно. И следуйте за мной. Я постараюсь приблизиться к лагерю индейцев настолько близко, насколько это позволят обстоятельства. Вперёд!

Преследователи растянулись призрачной цепью на ночной прерии и медленно поехали вслед да Эймосом. Кваканье лягушек становилось всё более громким. Затем Эймос поднял вверх правую руку, призывая всех приглядеться к тому, что делает он, и повернул в другую сторону. Полярная звезда оказалась справа от них. Потом Эймос сделал ещё один поворот, и Полярная звезда стала светить за спиной белых мужчин. Эймос снова сменил направление движения, и звезда очутилась слева от них. А потом — спереди. Потом Эймос сделал последний манёвр, и Полярная звезда опять оказалась справа от группы преследователей.

На востоке начало светать. Это было самое подходящее время для того, чтобы совершить задуманное... если только лошади команчей были где-то рядом.

Мозес Харпер подъехал к Эймосу:

— Эймос, я тут наткнулся на угли от индейского костра. Но они совсем остывшие. Индейцы действительно были здесь. В этом самом месте. Но, похоже, они уже давно ушли отсюда...

— Тихо, Мозес! — прошептал Эймос. — Мне кажется, я что-то услышал...

Мозес Харпер заговорил ещё тише, но не менее настойчиво:

— Ты слышишь меня, Эймос? Я говорю, что они были здесь, но потом ушли отсюда. Ушли довольно давно.

— Вот что, парни, — сказал Эймос, кусая губы, — поймайте всех наших свободных лошадей и всех мулов и привяжите их, чтобы они не могли никуда убежать.

— Это всё пустая трата времени, — возразил старый Харпер. — Я же говорю, индейцы уже давно ушли отсюда. Чего толку привязывать лошадей, если здесь уже нет команчей?

— Поймайте всех свободных лошадей и мулов и привяжите их, — уже более резким голосом потребовал Эймос. — Сейчас. Немедленно!

Мартин Паули занимался тем, что стреножил мула, когда рядом с ним опустился на одно колено Брэд Мэтисон.

— Посмотри-ка вон туда, — прошептал Брэд. — Как только у тебя будет для этого время.

Мартин поглядел в том направлении, которое кивком головы обозначил Брэд. Там не было ничего, кроме бесконечного пространства пустой прерии, на которую наползал серый предутренний туман. Прерия казалась совершенно ровной, ничто не нарушало её спокойной безлюдной поверхности. Мартин Паули зажмурился, провёл рукой по лицу и посмотрел на прерию снова. Сейчас ему показалось, что ровную поверхность прерии что-то нарушило. Но что это было? Были ли это на самом деле индейцы? Нет, он так ничего и не смог разглядеть...

— На мгновение мне показалось... — вполголоса начал он. — Нет, это мне просто почудилось.

— Клянусь, Мартин, там что-то было. Что-то точно высунулось из травы. Или кто-то. И потом спрятался обратно.

— Может, это был волк?

— Не знаю. — Брэд Мэтисон кусал губы. — В этом есть что-то странное. Где эти чёртовы команчи? Куда они делись? Неужели они... — Он не закончил свою мысль, и его невысказанный вопрос гнетуще повис в воздухе среди молчания всех остальных.

Все напряжённо молчали, непрерывно вглядываясь туда, где бесконечные просторы прерии сливались с ещё почти неразличимой линией горизонта. Над прерией быстро рассветало. Наконец Эймос тяжело выдохнул:

— Они здесь.

Люди встрепенулись.

— Да, они все здесь. И готовятся напасть на нас. В этом не может быть никаких сомнений, — заключил Эймос.

Мартин Паули крепко стиснул своё ружьё. «Я буду держаться. Что бы ни случилось, — подумал он. — Я сделаю свою долю работы. И не подведу остальных». Он почувствовал, как кровь приливает к его ушам и щекам. Его глаза постоянно рыскали по просторам прерии, надеясь увидеть хотя бы одного индейца. Но пока он ничего не видел.

В эту секунду напряжённую тишину разорвал громкий выстрел из ружья Эймоса. Мартин Паули увидел, в кого он стреляет: далеко от них внезапно появилась целая группа всадников на низкорослых индейских лошадях. Выстрел Эймоса не причинил им никакого вреда. Вслед за ним по всадникам выстрелили Зак Харпер и Брэд Мэтисон, однако тоже безрезультатно.

— Кладите всех лошадей на землю! — заорал Эймос. — Только за ними мы сможем укрыться от индейцев! Кладите их быстрее!

Он первым заставил свою лошадь лечь на землю и распластался на земле позади неё. После этого он ловко связал вместе передние и задние ноги лошади, превращая её в своего рода неподвижный бастион.

Остальные сделали то же самое. Лишь только лошадь Брэда Мэтисона отказалась подчиниться своему хозяину — когда Брэд попытался уложить её на землю и стреножить, лошадь вырвалась у него из рук и отскочила на добрых два десятка футов в сторону.

— Убей эту чёртову лошадь! — прокричал Эймос. — С ней всё равно не сладить!

Брэд Мэтисон вытащил револьвер и всадил пулю в голову лошади. Она тяжело рухнула на землю. После этого Брэд улёгся на землю позади туши убитой лошади, выставил вперёд ружьё и стал ждать.