Непрощённая

Рейчел застыла. Возможно, у индейца, который полз сейчас под полом, пулей был перебит зрительный нерв и он ничего не видел, и представлял собой просто незрячее тело, которое слепо ползло куда-то, тыкаясь в любую подходящую щель, не ведая, что оно делает, ползло, ведомое одним лишь инстинктом.

Внезапно она увидела, как стоявший в углу огромный секретер покачнулся, приподнялся над полом на пару дюймов и затем тяжело опустился вниз. Глаза Рейчел расширились. У этого могло быть только одно объяснение. Под шкафом-секретером находилось то, что в семье Закари называли Славной Норкой. Специально вырытое в земле углубление, где они хранили деньги. Сверху лаз в Славную Норку был тщательно заделан досками пола. Значит, тот, кто крался сейчас под полом, был вовсе не слеп и не ранен. Он прекрасно понимал, что он делает, и знал, что ему надо. Он сумел проникнуть под полом в Славную Норку и сейчас стремился вылезти из неё, чтобы проникнуть в дом. Он отлично представлял, что стоит только ему каким-то образом разобрать или сломать доски пола у себя над головой, и он окажется внутри дома — лицом к лицу с двумя его последними защитниками. И, судя по тому, с какой лёгкостью он сумел только что приподнять тяжеленный шкаф-секретер, этот человек обладал настоящей звериной силой.

Рейчел затаилась возле кровати, на которой лежал Энди, и навела ружьё на пол в районе шкафа-секретера. Ей оставалось только ждать. И она дождалась. Рейчел увидела, как шкаф опять начал медленно приподниматься.

Глава 44

Бен выехал рано и проскакал верхом весь день. Его измученная лошадь уже еле плелась. Мул, освобождённый от большей части поклажи, наоборот, двигался достаточно свежо и резво.

К родному дому он приблизился на закате. Бен увидел его ещё издалека, со стороны южного берега Реки Пляшущей Птицы. Дымок из трубы дома не вился как обычно, и внезапно со всей ясностью Бен ощутил запах беды. Он на мгновение остановился, а затем развязал поводок, на котором вёл за собой мула, выхватил ружьё и, пришпорив лошадь, бросился вперёд. Перед самым домом он спрыгнул с лошади и, сжимая ружьё, побежал вперёд. Но, увидев, что стало с домом, Бен сначала невольно перешёл на шаг, а затем и вовсе остановился.

Вход в дом, как обычно, закрывала дверь, висевшая на своих петлях, но окна представляли собой теперь одни лишь тёмные провалы, лишённые ставень и стёкол. На крыше дома, среди груды искорёженных досок, лежал труп лошади, который уже успел наполовину разложиться на жарком солнце. Стены дома были словно оспинами испещрены следами от пуль. Ни одно место, которое Бен видел, даже разграбленный индейцами Ноу-Хоуп, не выглядел таким безжизненным и мёртвым, каким выглядел теперь его собственный дом.

Ружьё выскользнуло из его ослабевших рук и упало прямо в пыль. Медленно переступая ногами, словно слепой, он побрёл к дому. Бен перешёл обмелевшую Реку Пляшущей Птицы и, увязая по колено в грязном иле, перебрался на противоположный берег. По пути ему попадались лужи высохшей крови, но он, точно не замечая их, наступал прямо в кровь и брёл дальше.

Когда до дома осталось не больше десяти ярдов, оттуда вдруг раздался незнакомый человеческий голос. Этот человек стонал и бормотал на неизвестном языке, похожем на какой-то из языков индейцев. Бен выхватил из кобуры револьвер и, осторожно ступая, приблизился к стене. Он на мгновение замер, а затем стремительно ворвался в дом с оружием наперевес.

Его взору предстала картина невообразимого хаоса. Весь пол дома покрывали пятна и целые лужи крови. Шкаф-секретер лежал на полу лицевой стороной вниз. При этом он был единственным целым предметом мебели. Везде валялись искорёженные доски, щепки, кучи мусора, битое стекло. Стены усеяли глубокие отметины от пуль. С потолка вниз свешивалась нога дохлой лошади, застрявшая в крыше. Под ногами валялись обломки часов, в которые попала пуля, в углу стояла бочка для воды, вся продырявленная выстрелами. Невозможно было представить большего разрушения и беспорядка. Такое впечатление, что целый полк ожесточённо сражался здесь битую неделю без перерыва.

Теперь Бен наконец-то понял, что голос, который он принял за голос индейца, на самом деле принадлежал его родному брату Энди. Просто Энди лежал почти без чувств, в жару и бредил, произнося какие-то бессвязные обрывки слов. Бен подошёл к нему и потрогал лоб брата. Энди весь горел. Похоже, он даже не увидел его.

Услышав какой-то шорох, Бен резко обернулся и увидел Рейчел. Рейчел стояла в дальнем углу комнаты, сжимая в руках ружьё, и казалась похожей на привидение. Её глаза глубоко утопали в тёмных глазницах. Всё лицо Рейчел было в кровоподтёках, губа распухла, а нож, похоже, был сломан. На подбородке девушки запеклась кровь. Её одежда была больше похожа на лохмотья, которые тоже были все заляпаны кровью.

Бен попытался заговорить с ней, но не смог. Ему пришлось сделать над собой громадное усилие, чтобы произнести:

— Всё закончилось, Рейчел. Теперь всё будет хорошо.

Рейчел медленно отставила от себя ружьё, точно прислонив его к какой-то невидимой стенке, и разжала пальцы. Ружьё с громким стуком упало на пол. Рейчел медленно, точно механическая кукла, двинулась к кровати. По пути она споткнулась и растянулась на полу. Она сделала попытку подняться, но у неё ничего не вышло. Бен подскочил к ней и, бережно подняв девушку, понёс её к кровати. Положив Рейчел на кровать, он осторожно снял с неё лохмотья старой одежды и прикрыл чистыми простынями. После этого он возвратился к Энди.

Глава 45

На следующий день сразу после полудня к дому прибыли работники, которые занимались клеймением скота на дальних пастбищах. Они тоже услышали звуки выстрелов и сразу поняли, что дома что-то происходит, но когда они попытались вернуться и прийти на помощь оставшимся в доме людям, то наткнулись на вооружённых индейцев. Им пришлось выдержать нелёгкий бой, в ходе которого получил пулю и погиб повар. Эти люди были убеждены, что им самим очень крепко досталось, пока не увидели того, что творилось сейчас в доме.

Они помогли Бену обмыть Рейчел и снова уложить её в постель и заняться лечением Энди. Рейчел почти всё время спала. Когда она просыпалась, то ела суп, который подносил ей Бен и, почти ничего не говоря, снова засыпала.

О том, что произошло в доме, Бен узнал от Энди. Но Энди тоже не знал всех деталей того, что случилось в доме в самом конце. Он не знал, почему шкаф-секретер валялся на полу и что делала Рейчел. Он помнил лишь, что перед тем, как окончательно потерять сознание, слышал звуки многочисленных выстрелов, которые гремели совсем рядом. Но кто стрелял и почему, он не знал.

Сообща вырыв могилу, они похоронили в ней Матильду, а вскоре после этого прискакал гонец от Роулинсов с вестью о том, что в прерии нашли мёртвое тело Кассиуса. Но гонец не знал никаких деталей происшедшего с Кэшем и, не слезая с лошади, тут же ускакал прочь. После обеда к дому Закари подъехала Джорджия Роулинс. Спрыгнув с лошади, она подошла к Бену и, сделав заметное усилие, произнесла:

— Рада видеть тебя, Бен.

В лице Джорджии не было ни кровинки — это чувствовалось даже под плотным слоем летнего загара. Она взяла Бена за руку и отвела его к берегу Реки Пляшущей Птицы.

— Я послала к вам гонца. Он до вас добрался? Мы обнаружили в прерии тело Кэша.

Бен кивнул.

Джорджия рассказала ему о той ночи, которую провела в их доме, обороняясь от индейцев.

— Потом Кэш решил отправить меня обратно домой, к моим родителям. Мы выехали вместе. Он всю дорогу сопровождал меня. Мы расстались с ним, когда до моего дома оставалось уже несколько десятков метров. Кэш развернулся и поскакал обратно. Он не сказал мне, куда едет. Но я решила, что он поскакал на дальние пастбища, чтобы разыскать там работников и вместе с ними броситься на выручку Энди и Рейчел, которые остались в доме. Так, наверное, и произошло, но только по пути он наткнулся на превосходящие силы кайова. Завязался бой. Под Кэшем убили лошадь. Но он продолжал драться. Он дрался очень долго и убил немало индейцев. Вся земля там была изрыты конскими копытами и усеяна кровавыми пятнами. Но в конце концов краснокожие одолели его. — Голос Джорджии дрогнул. — Он был так изуродован, что его не сразу могли опознать. Только когда я прискакала туда, я убедилась, что это действительно Кассиус. Мы завернули его в саван и похоронили на пригорке рядом с тем местом, где он погиб.