Непрощённая

Непрощённая

Глава 1

«Рекой Пляшущей Птицы» называло семейство Закари небольшую стремительную речушку, которая протекала в десяти милях к югу от Ред-Ривер в дикой местности, лежавшей к западу от городка Уичита. Домик семьи Закари стоял на крутом склоне рядом с этой речушкой, одним своим боком врезаясь прямо в него. Этот дом окружала полоска зелёной травы, которая дальше постепенно истончалась и наконец совершенно исчезала буквально через пару миль, где её полностью вытесняла угрюмая и безжизненная скальная поверхность, не покрытая ни единым островком зелени.

Несколько загонов для скота, окаймлённых по периметру сучковатыми кольями, глубоко вкопанными в землю, свидетельствовали о том, что здесь обитают люди. Однако сам домик семьи Закари был едва виден — он и с самого начала был невысок, а с течением времени ещё больше врос в землю. Его стены были обмазаны глиной и землёй, в которой буйно проросла трава — точно такая же, как и на всём пригорке вокруг, и поэтому он был практически неотличим от окружающей местности. А ближайшее строение отделяло от него целых 18 миль.

Вечером 15 марта 1874 года в этом домике можно было бы увидеть темноволосую семнадцатилетнюю девушку, которая суетилась у плиты, готовя ужин. Её звали Рейчел Закари.

Трое братьев Рейчел, оседлав своих лошадей, уехали ещё до рассвета, и пока ещё не возвращались. В домике оставалась лишь она одна вместе с матерью. Обоих женщин это вполне устраивало: так они меньше ощущали тесноту, царившую в доме, когда все собирались в нём. Дом состоял всего из двух комнат — из спальни, в которой спали Рейчел с матерью, и из гостиной, в которой все ели и в которой стояли лавки, служившие кроватями для трёх братьев Закари. Для того чтобы все могли разместиться в домике, в нём приходилось хранить лишь самый минимум вещей и безжалостно выбрасывать всё лишнее. Однако вещей и предметов всё равно хватало — они лежали под лавками, путались под ногами, свисали с крючьев и гвоздей, вбитых в стены и в потолок, и, как с ними ни боролись, от них всё равно было некуда деться. Когда братья Рейчел уезжали, а уезжали они обычно на целый день, в доме ещё можно было более-менее повернуться. Но когда все члены семейства Закари одновременно собирались вместе, то они сразу чувствовали, что их домик был всё же слишком маленьким для пяти человек, которые были вынуждены как-то размещаться в нём.

Высоко в небе над прерией по небу неслась бесконечная гряда тёмных плотных облаков, ни одно из которых не обещало ни капли дождя. От этих облаков всё небо вплоть до самого горизонта стало сумрачными, и по мере того, как солнце постепенно опускалось вниз, эти сумерки постепенно переходили в ночь. Эти облака неутомимо гнал вперёд северный ветер, который уже несколько дней подряд дул с постоянно неослабевающей силой. Иногда этот ветер превращался в настоящий ураган, и тогда его бешеные порывы поднимали в воздух тысячи тонн мелкого песка, которые перелетали через Ред-Ривер и рассеивались где-то на просторах Техаса, но большую часть времени он дул с постоянным монотонным упорством, из-за чего в воздухе стоял нескончаемый гул, который не стихал ни днём, ни ночью.

Рейчел прекрасно представляла себе, как этот ветер преодолевал расстояния в сотни и даже тысячи миль, едва ли встретив на своём пути хотя бы горстку людей. И лишь только там, где в районе реки Уашита жили индейцы, он мог увидеть сотни покрытых шкурами бизонов вигвамов. В этих вигвамах обитали тысячи индейцев, которых американское правительство снабжало специальной продовольственной помощью, помогая им пережить наиболее трудные месяцы в году. В вигвамах обитало так много индейцев, что из них могла бы быть составлена целая воинская бригада, однако на этих огромных безлюдных пространствах даже такое большое количество людей было всё равно что пара песчинок, затерянных в пустыне. Завывания ветра в верхушках тополей, разбросанных вдоль Реки Пляшущей Птицы, были, наверное, самыми одинокими и тоскливыми звуками на всей земле.

После полудня мать отправилась подремать в спальню. В отличие от многих других домов, где перегородками между комнатами служили лишь развешанные на верёвках одеяла или конские попоны, в доме семейства Закари спальню от гостиной отделяла настоящая стена, сложенная из необожжённого кирпича и обмазанная извёсткой.

Когда мать закрыла за собой сколоченную из толстых досок дверь, Рейчел осталась одна в гостиной. Её одиночество нарушал лишь тоскливый посвист ветра.

Однако несмолкаемое завывание не тревожило Рейчел. По крайней мере в эту минуту она об этом вообще не думала. Рейчел Закари была стройной невысокой девушкой, застенчивой и легко краснеющей. Но при этом характер у неё был сильный. Он сформировался в результате нелёгкой жизни, которую семейство Закари вело в самых диких и неприспособленных для человеческого обитания местах. Закари часто переезжали с места на место и всякий раз обосновывались в самой глуши, там, где до них не ступала нога человека. В этом месте они жили уже целых пять лет, задержавшись здесь дольше обычного.

Тот год начался у них с больших ожиданий. В Техасе наконец появилась устойчивая власть, свой губернатор и сенат, которые весьма быстро навели порядок на большой территории штата, и теперь и рейнджеры, и воинские части, которые раньше все вместе прикрывали неспокойную границу с Мексикой, могли помочь переселенцам в их нескончаемой борьбе с враждебными индейскими племенами. Одновременно вырос спрос на мясо и на крупный рогатый скот, и семейство Закари связывало с этим очень большие надежды — раньше, до того, как спрос на мясо драматически упал, они вели весьма успешную и прибыльную торговлю. В последнее время поголовье их скота вынужденно сократилось, но теперь они рассчитывали сразу купить много животных и по окончании сезона распродать их вместе с приплодом и быстро разбогатеть.

Им надо было лишь дождаться окончания этой зимы и прихода весны, которая всё запаздывала. И тогда можно будет засучив рукава взяться за дело. Бен, старший брат Рейчел, уже месяц назад уехал в Тринити, чтобы нанять там людей, которые должны были помогать семейству Закари справиться с новым стадом коров, которых те рассчитывали совсем скоро завести. Речь шла о том, что Бен должен был нанять как минимум двадцать, а может быть, и тридцать человек. Как только они окажутся здесь, с относительным покоем будет раз и навсегда покончено — здесь снова закипит жизнь, закипит работа, и это будет продолжаться по крайней мере до самой осени.

Бену, самому старшему из братьев Рейчел, было двадцать четыре года. Он казался девушке совсем взрослым мужчиной. Он являлся главой их семейства с двадцатилетнего возраста — с тех самых пор, как их отец трагически погиб вместе с частью их скота во время неудачной переправы через бурную реку. Бен был тем человеком, к которому все остальные члены семейства Закари постоянно обращались за помощью и поддержкой в самых разных ситуациях и на которого все рассчитывали, когда бывало трудно. Сейчас, когда Бена не было с ними, все чувствовали себя как-то одиноко. И иногда их охватывала страшная мысль — а что они будут делать, если Бен, не дай бог, не вернётся? В дороге с ним всякое могло случиться... Нет, конечно, он вполне мог постоять за себя даже в таком большом городе, как Форт-Уорт, где было полным-полно разбойников и всякого рода тёмных личностей, и всё же... Ведь они уже пережили однажды страшную трагедию, оставшись одни, без отца. Правда, пока, казалось, не было причины особенно беспокоиться — сроки, в течение которых Бен должен был вернуться, ещё не прошли. «Или уже прошли?» — с неосознанной тревогой спросила себя Рейчел, и сердце её больно сжалось.

Рейчел нагнулась к очагу и поворошила кочергой поленья, стараясь сбить с них пепел и заставить их гореть лучше, и установила на огне небольшую чугунную кастрюлю с длинной ручкой на трёх металлических ножках, которую в семье Закари в шутку именовали «пауком». После этого она подняла глаза вверх, чтобы посмотреть на циферблат небольших часов, стоявших на каминной полке. Эти часы с маленьким белым корабликом, который качался на нарисованных синих волнах вместо маятника, были одной из самых красивых вещей во всём доме Закари.