Раскаяние Бабника (ЛП)

— Ты зациклилась на этой части.

— Он купил мне «МунПайз».

— Потому что он любит тебя.

— И разрешил пить «Маунтин Дью».

— И молился каждую ночь, чтобы это тебя не убило.

Она улыбнулась и шагнула в мои объятия.

— Я люблю тебя. Давай просто... подождем и посмотрим, что будет. Дай мне поговорить с моей мамой и... что ж, это хорошие новости. Я на маминой стороне и знаю пару вещей о мести.

— Поверь, я знаю, но ты не можешь просто взять и испортить машину отца.

— Эм, ага, смогу.

— Остин...

— Я знаю очень простой способ: порезать ему шины.

— Я не буду тебе помогать совершать преступление.

— Прекрасно, тогда я позвоню Эвери.

Я выхватил телефон из ее рук и покачал головой.

— Я отказываюсь вытаскивать тебя из-за решетки. Если тебе хочется поквитаться, то, думаю, у меня есть прекрасная идея, но давай просто... подождем и постараемся пережить этот день, договорились?

Она кивнула и нежно поцеловала меня в губы.

— Спасибо, что рассказал мне.

— Спасибо, что не разозлилась.

— О, я ужасно зла за то, что ты думал, если разбить мое сердце на миллион кусочков, то ты для меня все исправишь...

Я медленно отстранился.

— Но еще я знаю, что секс, подпитанный яростью, самый лучший, поэтому тебе придется тяжко в спальне, к тому же я положила глаз на твой стетоскоп. Думаю, ты сможешь принести его домой?

— С тобой что-то не так.

— Или слишком так?

— Нет, — я покачал головой. — Просто не так.

— Ты меня любишь.

— Да, — я снова поцеловал ее. — Пойдем.

Глава 36

ОСТИН

В дверь Тэтча громко постучали.

Я открыла и отступила на шаг. Эвери подняла руку и с трудом перевела дыхание, прежде чем войти в квартиру.

— Подожди... одну секунду... не могу дышать.

Лукас нахмурился и медленно покачал головой.

— Она бежала.

— Ей стоит заняться спортивной ходьбой или чем-нибудь подобным, — пробормотала я, откусывая большой кусок лакрицы «Твизлерс».

— Я все слышала, — прохрипела Эвери. — И я волновалась, ясно? Ты прислала сообщение с двумя «МунПайз», батончиком «Сникерс» и шестью банками «Маунтин Дью»! Это не диета, Остин.

— Диета? Гадость, — я сморщила нос. — И почему это так тебя напугало?

— Тебе напомнить последний раз? — она подняла руки в воздух. — Я должна спасти тебя от этой дряни.

Я отмахнулась от нее.

— Меня не нужно спасать, хотя Тэтч раза два уже имел сегодня честь это сделать.

Эвери изобразила тошнотворный звук и огляделась.

— Где хороший Тэтчер?

— Едет домой, — я пожала плечами. — А что?

— Ты живешь здесь?

Я попыталась подобрать правильные слова. Технически вроде того. По крайней мере, мы с Тэтчем пришли к такому выводу на пути из ресторана. Мне стоило переехать подальше от обезумевшего отца как можно скорее.

— Что-то вроде. — Мне нужно было рассказать ей о родителях, но я не знала, как это сделать, чтобы все не выглядело дешевой мыльной оперой.

И словно этого было не достаточно, Брэйден весь день названивал, будто нам было о чем разговаривать. Предполагаю, что он заполучил мой номер у отца.

И внезапно все встало на свои места.

Отец хотел оградить меня от Тэтча.

Он опасался, что его интрижка станет известна публике.

А будучи диким эгоистом, он даже не погнушался поставить у меня на пути психопата. Мудак.

Я с еще большим остервенением вгрызлась в лакрицу, а Эвери тихо пододвинула ко мне батончик и сочувственно кивнула.

Последние шесть недель я стала буквально одержима нездоровой пищей, а это значит, что стресс меня уже достал!

Вероятно, из-за него у меня и не было месячных. Кусочек лакрицы застрял в горле. Я закашлялась.

Лукас постучал меня по спине.

— Ты в порядке?

— Нет, — глаза наполнились слезами. А еще я была эмоциональной. Слишком. Больше обычного. Я спрятала лицо в ладонях, а потом начала считать на пальцах. Когда пальцы закончились, попросила Эвери и Лукаса поднять свои.

Определенно хорошие друзья, которые просто сделали это и не задавали вопросов по поводу моей невменяемости.

Я досчитала до того дня, когда мы с Тэтчем навсегда расстались.

Но это означало... Я посмотрел вниз.

А потом обратно на друзей. Несколько раз. Вверх-вниз, вверх-вниз.

— У нее что, припадок? — тихонько прошептал Лукас.

— Не знаю, проверь ее пульс, — предложила Эвери.

Я отбросила его руку.

— Вы бы не выжили в дикой природе. Так не проверяют на припадок! Да и если бы у меня он случился, я бы лежала на полу.

Лукас завел руки за спину.

— Воу, просто пытался спасти тебе жизнь.

— Если это была твоя попытка... Я бы уже умерла. Но спасибо. — Полились слезы.

— Милая, — Эвери схватила меня за руку, — Мы играли, а ты нас жутко напугала.

С каких пор это превратилось в игру?

— Э... — Я облизнула губы. — Думаю, я...

Открылась дверь, и появился Тэтч, красивый как сам грех. Под черной рубашкой играли мышцы, а серые слаксы так облегали бедра, что я пялилась на них, как будто несколько лет его не видела.

Картинка сложилась. Я была невероятно возбуждена.

Словно готова накинуться на него только за предложение газеты и кусочка бекона.

— Включите новости, быстро! — приказал Тэтч.

Я все еще пребывала в шоке, пока Лукас и Эвери бросились к дивану. Лукас первым нашел пульт и включил местный канал новостей.

— Последние новости из Сиэтла. Появились фотографии жены мэра, Шаны Роджерс, и ее молодого любовника. На них пара держится за руки и о чем-то беседует. Мэр Роджерс опубликовал заявление с просьбой не беспокоить его в это тяжелое время.

Кадр переключился на фото. Это был Тэтч.

И моя мама.

Настали трудные времена.

И внезапно я уже ни в чем не была уверена.

Прижав ладонь ко рту, я едва успела добежать до туалета, меня вырвало лакрицей и большим количеством «Маунтин Дью».

— Остин? — Тэтч тут же постучался в дверь и рывком открыл ее. А потом я оказалась в его руках. — Прости. Знаю, это ужасно выглядит. — Он пощупал мой лоб. — Что случилось? Это из-за новостей? Или ты простудилась? Я могу найти что-нибудь от тошноты, просто дай мне мин...

— Думаю, я беременна.

Телефон выскользнул из его пальцев и с грохотом упал на кафельный пол.

М-да. Сюжет, достойный Голливуда. Отец подставил мою маму.

С моим парнем.

Ребенка которого я носила под сердцем. Пристрелите меня.

Эвери пошла в магазин вместе со мной.

Я сказала Тэтчу остаться с Лукасом, к тому же, ему не стоит сейчас показываться на людях. Его имени не называли, но невозможно было не заметить высокие скулы и неизменный светлый мужской хвост. К тому же, его фото были на баннерах и парковых скамейках. Парень очень хорошо известен. И я уверена, что через час новости объявят, что доктор Холлоуэй — который, кстати, предполагаемый отец моего ребенка — разрушает семьи.

Я застонала.

Я была так зла на своего отца, что хотелось поставить ему фингал. Он не самый лучший папа, но хотя бы всегда защищал меня. Был спасательным кругом. Внушал веру, что, несмотря ни на что, мы будем держаться вместе, даже если это всего лишь игра на публику. Никогда не думала, что он столкнет меня под автобус — или Тэтча, если на то пошло. И уж точно не маму. Женщину, которую он должен был любить настолько, чтобы жениться. Я знала, мне нужно встретиться с ним лицом к лицу, но сама мысль о том, как он поступил с нашей семьей, вызывала тошноту. Я не была уверена, что именно скажу, но, во всяком случае, «я тебя ненавижу» было фразой номер один.

— Ты в порядке? — Эвери ткнула меня в ногу. — То есть, я понимаю, что все это немного слишком, но все будет хорошо. Верно?

— В полном порядке, — процедила я, когда мы шли по аптеке, и я хватала разные тесты на беременность. Эвери купила их.