Страница 23 из 49
Слезы смущения. Отверженности.
Прекрасно, он заботится обо мне, а я чуть не реву.
Он снова мягко провел ладонями по щекам, а затем снова поднялся.
Я же осталась на полу, неуверенная, что смогу встать.
Пару минут спустя он вернулся и сел рядом на колени. Что-то холодное коснулось щеки, а потом он приклеил на порез маленький лейкопластырь.
— Ариэль? — поинтересовалась я.
— Подумал, что Железный человек будет выглядеть круче.
Я улыбнулась, но тут же застонала. Больно даже от улыбки.
Он осмотрел лицо профессиональным взглядом своих ясных голубых глаз и сразу отвернулся, словно боясь смотреть мне прямо в глаза.
— Это просто порез. Выпей на ночь ибупрофен, и если что-то будет беспокоить, звони. Хорошо?
— Беспокоить? — повторила я. Щеку жгло, а пластырь возле рта стягивал кожу.
— Просто позвони, если будет больно, — он поднялся и протянул руку.
Позвонить, если будет больно.
Мне всегда больно. Всегда.
Но что делать, если помощь предлагает тот же мужчина, что и вызвал эту боль изначально? Я отказывалась снова говорить ему, как он разбил мне сердце и разрушил наши отношения. Что я все еще расстроена и вынуждена сражаться со своими чувствами, когда в одиночестве засыпаю в родительском доме.
— Спасибо за это, — слабо пробормотала я, указывая на щеку. — Думаю, мне нужно поработать над своим заданием, да?
— Ага, — он качнулся на каблуках. Между нами повисло молчание. — Во сколько завтра придешь?
Я облизнула губы, он окинул меня взглядом, лицо не выражало никаких эмоций.
— После учебы, — наконец дала ответ я. — Может, как раз успею сделать интересные заметки о ринопластике.
Уголки его губ растянулись в игривой улыбке.
— Звучит захватывающе.
— Не сомневаюсь.
— До завтра, — он наклонился, словно собираясь поцеловать меня, но замер. Я боялась пошевелиться.
В итоге, Тэтч поцеловал меня в лоб и вышел из дома точно так же, как и вошел в мою жизнь — медленно и уверенно, вызывая боль во всем теле.
Особенно в сердце.
Глава 18
ОСТИН
Перед глазами мигал курсор. Мой новый блог издевался надо мной.
Потому что единственные глупости, которые я могла написать, были о том, какие мягкие его руки, когда он обхватывал мою грудь, как его большой палец находился в дюйме от соска во время измерений. Он был таким теплым. Я сглотнула. Большим.
Я печатала и тут же удаляла предложения, потому что, знаете ли, не эротический роман пишу.
Я положила голову на стол и вздохнула. Из-за пореза я решила сразу лечь спать и проснуться пораньше, чтобы перед занятием написать первый пост.
И вот мне остался час до выхода.
А я все так же смотрела на пустой экран без единого слова и гадала, как можно грамотно излагать мысли, когда от каждого прикосновения я готова накинуться на этого замечательного доктора.
Самое трудное — я знала вкус его губ. Помнила прикосновения.
Поэтому мое тело не справлялось, оно жаждало Тэтча.
— Будь профессионалом, — повторила я себе и принялась сухо описывать консультацию и свои эмоции по этому поводу.
Я заменила слово «эротичный» на «деликатный».
Добавила, что было неуютно, но благодаря присутствию медсестры все прошло не так неловко.
Статья оказалась не очень пикантной, но в ней говорилось о сиськах, о Тэтче как о хорошем докторе, и я знала, что желающие найдут в моем блоге правдивую информацию из личного опыта.
Я нажала «опубликовать» и схватила свои вещи. А потом застыла на минуту, огорошенная одним из тех воспоминаний, когда мозг выдает «подожди, мы же еще не анализировали вчера этот момент, а ну быстро, давай сейчас».
Я застонала.
И закрыла глаза.
Я все еще чувствовала касание его губ на лбу. Что это, дьявол побери, означало?
И зачем!
Зачем он это сделал?
Поцелуй в лоб, наверно, хуже, чем в губы, потому что в нем присутствует еще и нежность.
И грусть. Любовь.
Он просто взял и испортил хороший сон и продуктивный день, поцеловав меня в чертов лоб.
Ладно. У Тэтча был шанс, но он отверг меня, у него даже был шанс объясниться, но он решил этого не делать.
Так что, целуй, не целуй — я не его девушка.
Мне лишь хотелось, чтобы тело и разум легче мирились с этим простым фактом.
К тому же, как только я закончу этот тупой курс, у меня не останется ни одной причины проводить с ним время.
Мысль немного расстраивала. Поэтому я сосредоточилась на более радостной.
Например, что сегодня я с ним увижусь. Да-а, дела отстой.
— Ну, как ты? — с беспокойством спросила Эвери и подмигнула, протянув «Мун Пай». — Помимо странного пластыря на лице и мечтательного выражения глаз.
Она прислала мне сообщение капсом, что если я не расскажу о ситуации с Тэтчем, нашей дружбе придет конец, и мне придется неделю кормить ее в «Старбакс», пока она не смилостивится. Кроме того, может, она что-то знает о Тэтче. Одному Богу известно, как мне нужно быть во всеоружии, когда я вхожу в кабинет этого мужчины.
Особенно после этого дня.
Он держал ребенка за руку и говорил, что собирается исправить его расщепленное небо. Мне пришлось выйти из кабинета, чтобы он не увидел мои слезы. Пост в блоге будет убийственным. Я не могла дождаться, чтобы начать статью и включить в нее исследование о расщелине неба, а так же информацию о частных клиниках, работающих с детьми. Перед уходом Тэтч дал мне кучу прекрасного материала, черт бы его побрал.
— Шоколад? — поклянчила я. — Пожалуйста.
Эвери закатила глаза.
Я впилась в «Мун Пай». Да. Это то, что мне нужно. Сахар.
Подруга хмыкнула и вытащила баночку «Маунтин Дью». У меня все поплыло перед глазами.
— Ты меня любишь.
— Эти штуки, в конце концов, тебя убьют, осознаешь, да?
Я выхватила банку из ее рук, пальцы тут же замерзли от холода, и, открыв ее, отпила как минимум половину, прежде чем поставить на стол.
— Как ты узнала?
Вздохнув, Эвери положила руки на столешницу и наклонилась вперед.
— Когда тебе грустно, ты начинаешь слать мне всякие смайлики, заметила? Тостер. Дай пять. Курицу. А сегодня ты отправила мне десять креветок. — Я поморщилась. — Подряд.
— Прости. Это мой крик о помощи.
— Ага. Твой вариант Бэт-сигнала, — она улыбнулась. — Поэтому я здесь, в четверг вечером, в твоем как всегда пустом особняке, и поддерживаю тебя.
— Ты хорошая подруга.
— Лукас сказал, что переедет тебя на машине и спрячет тело, если задержишь меня дольше, чем на час.
— Боже, такой собственник?
— А еще сказал, что если я не покажусь, он сам сюда заявится.
Я застонала.
— Неужели так тяжело делиться?
— Забавно. Можно подумать, что пока был бабником, то со всеми делился, а теперь в отношениях забыл все правила детского сада.
Я откусила еще кусочек шоколадного счастья и вздохнула.
— Честно, я в порядке.
— Ну вот, опять это твое «честно».
— А?
— Правда. Честно. — Ее брови поползли вверх. — Ты так говоришь, когда на самом деле не в порядке, и ставлю десять долларов, что найду у тебя под кроватью недоеденный «Сникерс».
У меня вспыхнули щеки.
— Ха, — она забарабанила ноготками по столу. — Ну, будем смотреть фильм и игнорировать Тэтча или обсудим, как тяжело каждый день видеть его и не трахнуть?
Я нахмурилась.
— Не могу трахнуть его на работе!
Она помолчала.
— То есть... — я пожала плечами и откусила кусочек печенья, — у него очень крепкий стол, который, уверена, может выдержать нас обоих, и я, наверное, совру, если скажу, что не думала об этом хотя бы раз.
Она кашлянула.