Страница 11 из 21
– Да, Драко, я абсолютно уверен, что хочу жениться на ней, – Люциус влетает в комнату в вихре парчи и одеколона. Гермиона так испугалась, что едва удержалась от падения с дивана. Драко только закатывает глаза.
– Здравствуй, отец, – парень продолжает игнорировать Люциуса и наклоняется вперёд, изучая свою шахматную доску с преувеличенным вниманием. В конце концов, он кладёт свои пальцы на Чёрную Королеву.
– Я не делал бы этого на твоём месте, – Люциус нависает над доской.
– Я не уверен, что ты сейчас принимаешь правильные решения, отец, – Драко решительно двигает королеву.
Люциус громко вздохнул:
– Всегда такой нетерпеливый, – бормочет он и наклоняется, чтобы сдвинуть Белого Рыцаря. – Шах и мат, – самодовольно говорит он, когда Белый Рыцарь обезглавливает Чёрную Королеву. Драко выругался себе под нос. Комната задрожала от тестостерона.
– Ради всего святого! – Гермиона поднимается на ноги, поставив руки на бёдра. – Что вы двое собираетесь делать дальше? Борьба за большой палец? Дуэль?
– Не думаю, что это плохая идея, – Драко встаёт на ноги. – Что скажешь, отец? Как насчёт дуэли за руку Грейнджер и брак с ней?
– Как насчёт того, чтобы сесть и заткнуться? – Гермиона выхватывает палочку из подвязки и бьёт Драко особенно злобным желеобразным проклятием. – Что касается вас… – она надвигается на Люциуса, не обращая внимания на вспышку жара, отразившуюся в его холодных глазах при виде обнажённого бедра девушки. – Что, чёрт возьми, вы здесь делаете?
Люциус поправляет манжеты, выглядя невозмутимым её агрессией.
– Я здесь, чтобы отозвать своё разрешение на ваш брак.
– Что? Вы не можете этого сделать… контракт уже подписан!
Драко пытается встать и эффектно падает на пол.
Гермиона хмуро смотрит на Люциуса:
– С какой стати вам отказываться от своего согласия на данном этапе?
– Я бы подумал, что это очевидно. Драко не может жениться без моего разрешения, не рискуя своим наследством. Если я откажусь от своего согласия, вам придётся выйти за меня замуж.
– Это, наверное, самое романтичное предложение, которое я когда-либо слышала, – Гермиона опускает палочку и трёт глаза.
– Технически, я сделал вам предложение раньше, когда вы сказали, что подумаете об этом. Не самый романтичный ответ, который я когда-либо слышал.
– Ну, я думала об этом, – Гермиона понижает голос до шёпота и смотрит в сторону Драко. – Я решила, что приму ваше нелепое предложение, пока вы не ворвались сюда и не начали вести себя как полный придурок, – её голос резко повышается в конце предложения.
– Как вы смеете… – начинает Люциус, прежде чем он ясно понимает по челюсти Гермионы, что агрессия – это очень неправильный ответ. – Мне очень жаль, – он выплёвывает извинение, как будто оно особенно неприятно на вкус. – Я просто хотел получить дополнительную уверенность в том, что вы примете правильное решение.
– Нет, ты этого не делал, – Драко снова встал на ноги и, шатаясь, встал между ними. – Ты просто хотел подцепить меня, как всегда. Это жалко, вот что это такое…
Ещё до того, как девушка поняла, что происходит, два Малфоя навели палочки друг на друга. Драко бросил первое заклинание, но затем они летят так быстро и густо, что ей едва удается избежать перекрёстного огня. Гермиона никогда раньше не видела ничего подобного. Если бы ей сказали, что она станет свидетельницей дуэли между Драко и Люциусом Малфоем, она могла бы вообразить, что повсюду будут лететь тёмные проклятия, но это совсем не так. Они оба, кажется, имеют обширный репертуар школьных проклятий, которые они бросают с самозабвением. Ведьма полагает, что должна испытывать облегчение оттого, что они не пытаются серьёзно ранить друг друга.
Наконец, не в силах больше терпеть эту глупость, она бросает Редукто в сторону дивана возле Драко. Оба Малфоя одновременно повернулись и уставились сначала на взорванный предмет с разлетающейся во все стороны начинкой, а потом на саму Гермиону.
– Мне нравился этот диван, – бормочет Драко.
– Хватит, – говорит она очень твёрдо, как будто обращаясь к детям. – Вы оба ведёте себя отвратительно, вам должно быть стыдно. Я не игрушка, за которую можно драться, – она сердито смотрит на Люциуса. – Вы должны извиниться перед сыном, а ты, – она поворачивается к Драко, с лица которого мигом исчезает подобие ухмылки, – должен извиниться перед своим отцом. Теперь, через сорок пять минут волшебный мир будет ждать, когда я выйду замуж за Малфоя. Я не особенно хочу выходить замуж ни за кого из вас прямо сейчас, но на следующей неделе, на работе меня ждет повышение, и я бы очень хотела, чтобы о нём подумали. Так почему бы вам двоим просто не разобраться между собой? – она выбегает из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Я не знаю, о чем я думала, – говорит Гермиона несколько мгновений спустя потрясённой Джинни, которая предлагает ей стакан воды.
– Ей нужно что-нибудь покрепче этого, Джинни, – Джордж галантно предлагает Гермионе выпить из своей фляжки.
– Нет, спасибо, Джордж, я лучше сохраню ясную голову.
– Твоя голова явно не была такой ясной, если ты трахалась с Малфоем-старшим в тот день, когда должна была выйти замуж за его сына, – говорит Гарри, его зелёные глаза смущённо прищуриваются.
– Ей пришлось, Гарри, разве ты не слушал? – Джинни успокаивающе похлопывает Гермиону по спине. – Это скверное дело, ритуал Primae Noctis.
– Вы слышали о нём? – спрашивает Гермиона.
- О, да. Это уже не так распространено, как раньше, но я помню, как мама рассказывала мне об этом. Хорошо, что Уизли не приняли его. Представьте, если бы маме пришлось трахаться с дедушкой Уизли! – Уизли и Гарри дружно захихикали. – Но вот чего я не понимаю, так это почему ты просто не сказала, что хочешь выйти замуж за Люциуса. Если бы он был тем, кого ты хотела?
Гермиона закрывает лицо руками в ответ на безобидный вопрос Джинни.
– Я была зла на него, – причитает она. – Я не хотела доставлять ему удовольствие от победы над Драко.
– Тогда почему ты не выбрала Драко?
– Потому что я хочу выйти замуж за Люциуса, – всхлипывает она, хотя где-то на задворках сознания мелькает мысль, что это всего лишь предсвадебная истерика, и кто-то из её друзей должен дать ей пощёчину.
– Ты действительно уверена во всём этом, Гермиона? – Гарри, кажется, в ужасе от того, что ему пришлось занять освободившееся место голоса разума. – Я могу понять, что ты выходишь замуж за Драко… вроде как… но Люциус… или оставить всё на волю случая? Это совсем на тебя не похоже.
– Ну, я уже постелила себе постель, – Гермиона расправляет плечи и вытирает слёзы, из-за которых потекла тушь, – теперь мне придётся лежать в ней с одним Малфоем или с другим.
Того же многострадального домового эльфа разыскивают, чтобы привести в порядок лицо Гермионы, и она возвращается к своему прежнему виду во второй раз за этот день. Она проклинает себя за неуместный приступ раздражения. Что, если ни один из Малфоев не захочет жениться на ней сейчас? Девушка отбрасывает эту мысль. Их семья может извлечь из этого союза не меньше пользы, чем она сама. Она говорит себе, что это действительно не катастрофа, если она выйдет замуж за Драко, а не за Люциуса. В конце концов, таков был план с самого начала. Последний год Гермиона провела в качестве невесты Драко Малфоя, поэтому она не могла жаловаться на то, что стала Миссис Драко Малфой.
И всё же каждый раз, когда ведьма закрывает глаза, суровое лицо Люциуса оказывается на переднем плане её сознания. Между ними, несомненно, что-то есть. По крайней мере, физическая химия, управляемая феромонами, но она не может не задаться вопросом, может ли это быть чем-то большим.
«Наверное, я никогда этого не узнаю», – говорит девушка себе. Печальная правда заключается в том, что, хотя Драко знает и любит её достаточно хорошо, чтобы мириться с её предсвадебным стропом, Люциус этого не сделает. Вероятно, в этот самый момент он поздравляет себя с тем, что едва избежал гормонного брака с ворчливой строптивицей. И мне повезло, что я не выхожу замуж за злого, коварного, манипулирующего ханжу, уверенно думает Гермиона.