Страница 16 из 18
После битвы при Херонее на помощь Архелаю пришли отряды из Лаконики и Ахайи. Бруттий сообразил, что тягаться с ними не может: слишком велики потери, понесенные при Херонее.
Почему же пропретор Македонии Сентий не выслал новые подкрепления? Он вел тяжелую войну с фракийцами. Те большими силами напали на Македонию и Эпир. Сентий оказался зажат между Архелаем и фракийскими племенами. Кажется, в этой войне участвовал юный тогда Спартак из фракийского племени медов. Это значит, что Митридату удалось склонить фракийцев на свою сторону и побудить их выступить против Рима.
Между тем сын Митридата Ариарат VIII (царь Каппадокии) вторгся в Македонию с востока и без труда захватил значительную часть страны. Филиппы и Абдеры стали понтийскими городами. Дальше Ариарат не пошел – не было сил.
Но на юге дела римлян складывались хуже. Бруттий двинулся к Пирею, чтобы закрепиться там и переждать бурю. Но Архелай опередил его, захватил Пирей с войском и флотом. Бруттий вынужден был уйти в Македонию.
С другой стороны, он выиграл время. Пока Архелай со своей небольшой армией маневрировал в Аттике и Беотии, на Балканы переправился из Италии Луций Корнелий Сулла с пятью легионами (весна 87 г. до н. э.). В его распоряжении имелось 30 000 солдат. Численность войск Архелая неизвестна. Однако она явно меньше, чем у Суллы. К тому же Архелай понес потери в битвах.
Сперва Сулла явился в Эпир, затем перешел в Фессалию. Этолийцы и фессалийцы оказали ему помощь людьми, деньгами и продовольствием. Те и другие дали хорошую конницу. Для римлян это было крайне важно. Сами они не имели многочисленной профессиональной кавалерии.
Когда Корнелий Сулла заключил, что собрано достаточно войск, он двинул легионы в Беотию. Беотийцы тотчас переметнулись на его сторону. Лишь несколько городов безрассудно оставались на стороне Митридата. В их числе были свободолюбивые Фивы. Архелай попытался задержать авангарды Суллы, но в битве у Тильфосской горы потерпел поражение и ушел в Аттику. После этого Фивы и многие другие города сдались Риму. Они откупались людьми, деньгами и продовольствием. Только бы не подвергнуться более суровому наказанию. Сулла не разменивался по мелочам, принимал подарки, формировал вспомогательные отряды и проследовал в Аттику. О том, чтобы сражаться с ним в открытом поле, не было и речи. Аристион заперся в Афинах. Архелай засел в Пирее. Надеялись на помощь со стороны Митридата или на новую вспышку гражданской войны в Риме.
Луций Корнелий предусмотрительно разделил силы, чтобы атаковать противника сразу во многих местах. Один его отряд под началом Гортензия занял Фессалию и проник в Македонию. Другой под командой Мунация занял позиции у эвбейского города Халкиды, чтобы воспрепятствовать атакам понтийцев с моря.
Сам Сулла оставил против Афин наблюдательный отряд и вплотную занялся Пиреем. Стены города возвышались до сорока локтей. Они были сделаны из больших четырехугольных камней, которые трудно пробить и разрушить. Возвел их еще Перикл во времена могущества Афинского морского союза.
Сулла мог взять Пирей блокадой. Но он торопился, потому что из Италии то и дело приходили донесения о происках врагов. Противники-«демократы» подняли против Суллы страну. Луций Корнелий вынужден был торопиться. Оттого попытался захватить Пирей с ходу. Несмотря на высоту стен, удалось очень быстро изготовить подходящие лестницы. Сулла бросил солдат и союзников на штурм. Но не тут-то было. Понтийцы и каппадокийские воины, составлявшие гарнизон, сражались умело.
Осада протекала тяжело. Несколько раз Сулла бросал легионеров на приступ, добивался частных успехов, но потерпел множество неудач. Наконец, утомленный сражениями, он отвел значительную часть войск в Элевсин и Мегары. Там стали сооружать осадные орудия, чтобы сделать в стенах проломы. Кроме того, посоветовавшись с греческими инженерами, Луций задумал подвести к стенам Пирея земляную насыпь.
Римский полководец не останавливался перед смелыми вылазками, многочисленными сражениями и громадными расходами. Плутарх пишет, что только на работах по сооружению осадных машин ежедневно были заняты 10 000 пар мулов. Многие машины выходили из строя – рушились под собственной тяжестью, сгорали, подожженные снарядами врагов. Леса для них не хватало. Да и вообще каменистая почва Афин рождала слишком мало деревьев. Тогда Сулла приказал вырубить священные рощи Академии и Лицея. Между Афинами и Пиреем еще существовали Длинные стены. Сулла их приказал разрушить, а камни употребил для строительства инженерной насыпи. Рабочих, оборудование, железо и катапульты он получал в основном из Фив.
Нуждаясь в деньгах, Сулла не оставил в покое храмы. Он посылал в Эпидавр, в святилище бога Асклепия, и в Олимпию за самыми богатыми приношениями. Даже дельфийским амфиктионам написал, что сокровища Аполлона лучше перевезти к нему. Они, мол, будут целее: даже если он, Сулла, воспользуется деньгами для нужд армии, то возместит взятое в прежних размерах. Затем Луций отправил в Дельфы своего друга, фокейца Кафиса, чтобы тот принял каждую вещь по весу. Кафис, как честный человек, попытался спасти священные для каждого эллина храмовые сокровища и написал Сулле из Дельф, что подан знак: сама собой зазвучала находящаяся в храме кифара. Этот инструмент был посвящен Аполлону. Бог гневается на самоуправство Суллы. Луций Корнелий насмешливо написал в ответ: неужели Кафис не понимает, что своим пением Аполлон выражает веселье, а не гнев? Пусть поскорее везет сокровища, бог доволен, что они попадут в надежные руки. И великое святотатство свершилось.
Все понимали, что при малейшем сопротивлении Сулла заберет ценности силой. Причем в гораздо большем объеме. Ну а Сулла сохранил лицо, ведь храмы расставались с золотом добровольно.
Среди греков царил разброд. В осажденном Пирее нашлись, например, два раба, которые сообщали римлянам обо всех действиях осажденных греков и понтийцев. Для этого избрали остроумный способ: прикрепляли послания к свинцовым пулям, которые метали из пращей.
Некоторое время на выстрелы не обращали внимания. Затем до Суллы дошло, что пули мечут неспроста. Он подобрал и прочитал послание. Предатели сообщали, что на следующий день пехота нападет на тех, кто занят строительством насыпи. В то же время конница атакует фланги римлян с двух сторон.
Сулла спрятал в засаде большой отряд. Когда неприятель пошел на вылазку, сделал контратаку. Многие понтийцы погибли, другие были опрокинуты и сброшены в море.
Насыпь уже сильно поднялась. Тогда Архелай стал сооружать башни и поставил на них много орудий. Отправил гонцов за подмогой на острова Архипелага. Вооружил даже гребцов и выставил на стены: людей у него было совсем мало против армии Суллы, хотя наши источники говорят обратное.
Среди ночи Архелай сделал вылазку. Его воины сожгли одну из двух черепах, предназначенных для штурма стен. Погибли все орудия, расположенные внутри нее.
Но дней через десять Сулла соорудил другую черепаху. Правда, к этому же времени Архелай успел построить башню напротив.
Митридат Евпатор собрал и перебросил морем подкрепления. Ими командовал стратег Дромихет. Судя по имени – фракиец. Тот высадился в Пирее и поступил под начало Архелая.
Отметим, что Евпатор избрал верную тактику: не лез в открытое поле против превосходящих сил римлян, но пытался истощить их осадами. Зато Архелай после подхода подкреплений вдохновился и повел солдат на вылазку. На стены он выставил пращников и стрелков. Пехота ринулась в бой. Среди траншей и осадных орудий закипело сражение. В резерве Архелай держал отряд факельщиков, чтобы ввести его в дело и сжечь римские катапульты и инженерные сооружения.
Долгое время сражение оставалось нерешенным. Отступали то одни, то другие. Архелай всякий раз удерживал своих от бегства и вдохновлял на новые подвиги. Наконец римляне не выдержали и подались назад. Тогда легат Суллы Луций Лициний Мурена бросился в бой, заставил легионеров повернуть и повел в контратаку. Все это было подробно описано в мемуарах Суллы. К сожалению, текст книги до нас не дошел. Остались лишь ссылки у античных авторов.