Начало и Конец

— Присоединяйся ко мне! — предложил мужчине «вампир» и шагнул к ним. А Рей наконец обратила внимание на других. На тех, вонючих. Они стояли полукругом, перекрывая единственный выход. Смотрели вперёд себя кто гнилыми бельмам, а кто и подавно провалами глазниц. Их всего четверо, так же, как и «вампир», одетых в чёрное, но Рей откуда-то знала, что когда-то их было шестеро, и одеты они были иначе.

Красные колпаки, красное на белом, деревянный кол со стальным наконечником… Полузатертые воспоминания мелькали перед глазами, словно просачивались сквозь мелкую сетку тяжёлого похмельного сна.

Ах, как же в груди тесно! На глаза сами собой навернулись слезы, шум в висках усилился, а комната замельтешила, зарябила помехами перед глазами.

Рей пропустила момент, когда Люк с проклятиями вскочил на ноги и выбросил руки в направлении «вампира». Но даже не видя его толком сквозь пелену едких слез, Рей почувствовала, как воздух около него сгустился, словно само время и пространство стало оружием: секунды и века существования этого места, междумирья, сжались до точки, став остриём копья чистой энергии, что неостановимым валом покатилась к «вампиру». Но Сноук, Рей наконец-то вспомнила его имя, даже не шелохнулся, как и его жуткое воинство. Их словно невидимый купол защищал. Вся безудержная мощь удара, казалось, просто растворилась в защитном барьере, ухнула в чёрную дыру и рассеялась. Дом содрогнулся от фундамента до крыши. И Рей против воли вскрикнула, когда ей на голову посыпались мелкие песчинки и строительная пыль. Сноук ухмыльнулся, изобразив издевательский жест приглашения. А Люк и не собирался сдаваться. Расставил ноги пошире для лучшего упора и даже присел немного. Выдвинул вперёд подбородок и скрючил пальцы на расставленных в стороны руках.

Рей чувствовала, что он копит энергию для последнего удара. Как оказалось, не только свою. Из неё самой к нему протянулась невидимая, но ощутимая ниточка. Рей видела, как осела на пол Лея, как заострились черты и ввалились глаза самого Люка. К одной нити добавилась другая. Они множились, складывались в паутину. В плотный кокон, который высасывал из неё силы, отдавая её радости и горести, её мечты, взлеты и падения, — всю её жизнь — по капле, ему. Чтобы сокрушить своего врага, Люк не брезговал ничем.

Позади послышалось приглушённое шипение, её нога полыхнула болью.

Через силу, — ведь она так устала! — Рей повернула голову, и дёрнулась в страхе. Черты мужчины, что все ещё стискивал железной хваткой её лодыжку, были искажены презрением и гневом. Если бы взглядом можно было убивать, от Люка не осталось бы и горки пепла. Мужчина ещё сильнее сжал пальцы, его глаза на миг полыхнули жёлтым, вызвав у Рей смутное чувство узнавания. Но имени его она так и не вспомнила. Нити паутины, связующей её с Люком лопнули со звоном на грани слышимости, и Рей опустилась на пол, задыхаясь. В то же мгновение Сноук взмахнул рукой, — небрежно, словно муху отгонял.

— Не пыжься, старик, надорвёшься, — бросил презрительно, а Люк, повинуясь движению его руки, впечатался в стену, да так и застыл, распластавшись, словно пришпиленный к серому камню огромный ночной мотылёк. Взмах руки — и Лея на стене рядом с братом. В такой же нелепой позе, такая же безголосая.

— Ты и твой нелепый орден посвятили себя поиску некого секретного заговора, ритуала, что помогает мне обращаться к Спящему, — медленно протянул Сноук, оглядывая своих пленников. — Так вот, сегодня, в день моего триумфа и его, — он усмехнулся, отечески так, по-доброму, — пробуждения…

Улыбка Сноука стала шире, превратилась в оскал.

— Частичного, — добавил он, показывая что-то очень маленькое длинными костлявыми пальцами. — Но мне хватит, чтобы стать самым могущественным существом во Вселенной… В этот день, я сделаю тебе подарок, старик.

Он хохотнул, страшно довольный собой и, рисуясь, ступил к Люку ближе.

— Я поведаю тебе, маг: секрет в том, что секрета нет! Все эти ритуалы — мишура, пыль в глаза тебе и подобным… — Сноук даже как-то изящно пожал плечами, — вся суть жертвы в безусловной добровольности, непротивлении смерти.

Он подошел к каменной лежанке-алтарю, подобрал с нее тот самый жуткий кол и какое-то время задумчиво его рассматривал.

— Смерти не станет противиться тот, кто не успел познать жизнь, — проговорил глухо, как заклинание, глядя куда-то внутрь себя. Потом криво ухмыльнулся и, подбрасывая кол на ладони, продолжил, — Вся ваша деятельность, ваша идея с самого начала была огромной ложью, отвратительным лицемерием…

Сноук снова замолчал, и Рей физически почувствовала, как искренне он ненавидит Люка. Ненавидит и презирает. Он резко взмахнул рукой и оба его пленника рухнули на колени. Сноук швырнул Люку кол, как кость собаке. Но тот, видимо, недостаточно пришёл в себя, чтобы поймать его, и кол покатился по полу с раздражающе громким стуком.

— Мастера до тебя изощрялись в способах самоубийства, — тянул дальше Сноук с усмешкой. — Один даже велел похоронить себя заживо, насколько мне известно. Но у каждого, у каждого, — повторил он чуть ли не по слогам, — перед самым концом крохотная часть души противилась смерти. Тоненький голосок ее нашептывал, — Сноук попытался изобразить детский голос. Вышло, как у ребенка, что с пеленок хлестал дешевый скотч и курил говенные сигары, — «Почему я должен умирать за них. Я не хочу страдать. Я жить хочу. Я-я-я-я-я…»

Он закашлялся в конце своей тирады и пнул кол носком сапога. Тот подкатился к ладони Люка, что как рухнул, так и сидел на полу, не шевелясь. Даже головы не поднял. Лея рядом с ним просто прислонилась к стене и закрыла глаза.

— Ты пошел еще дальше, маг. — выплюнул презрительно Сноук. — Ты подослал ко мне собственную сестру. Хотя, прекрасно знал, в чем состоит мой ритуал, ведь за века у вас скопилось достаточно данных от соглядатаев, чтобы составить его график хоть по минутам, хоть в лицах.

Он сделал шаг к Лее.

— Ты не сказал сестре, через что ей придется пройти. Что ты наплел ей, Люк? Что прискачешь ей на выручку в последний момент? Лишь бы она секрет жертвы узнала?

Его голос был ядовит от сарказма, а Лея вздрагивала так, словно жестокие слова ранили ее физически.

— Так вот тот парень, Хан, оказался, в отличие от тебя, настоящим мужчиной. — Сноук криво ухмыльнулся, и снова повернулся к Люку, — Он убил меня, маг. Выкрал ребенка. А ведь по Силе он тебе в подметки не годился.

Сноук помолчал. Покачал головой и медленно произнес:

— Ты много, много хуже меня, маг. Я никогда не притворялся спасителем мира. Ты же, — он усмехнулся, — вечно в белом, вечно непогрешим. А на деле — ничтожный приспособленец и лицемер. Ты из тех, кто рубит другим голову при головной боли, кастрирует при едином взгляде в сторону соблазна, кто разрежет на куски невиновного ради высшей цели, продаст невинную ради благих намерений, у тебя всегда виноваты другие, потому что недостаточно чисты.

Люк рваным движением схватил кол, и дернулся встать, но Сноук снова обездвижил его Силой. Поднял на уровень глаз и заговорил елейно, хоть за притворной мягкостью чувствовалась жестокая сталь:

— Я дам тебе шанс доказать, что это не так. Вот кол в твоих руках. Принеси добровольную жертву. Останови пробуждение.

Сноук ухватил Люка за одежду и притянул к себе, приблизил к самым глазам.

— Останови меня, маг, если намерения твои чисты Спящий примет жертву. Ежели нет — ты просто сдохнешь, ни за медный грош.

Что-то звякнуло, потом глухо стукнуло. Кол с кованым наконечником выпал из безвольно разжавшихся пальцев. Звук падения показался Рей похоронным звоном. И стоило затихнуть эху этого звона, что пронеслось по комнате словно по огромной пещере, как сломленный человек тяжело осел на пол.

Сноук отвернулся от него, презрительно отряхивая руки.

— Итак, — проговорил деловито, обращаясь к мужчине позади нее, — Каким будет твой положительный ответ, юноша?

Хватка на ее ноге разжалась, и Рей словно полной грудью на мгновенье вздохнула. Бен медленно поднялся, тяжело опираясь на алтарь. Бен! Рей наконец-то вспомнила, как его зовут! Белый шум в голове что мешал ей думать, наконец заткнулся. Полудохлый процессор её памяти перезапустился и спешно дефрагментировался, регистрируя частичную потерю данных.