Перемены

— Тебе мало разговора с ней на крейсере? К тому же, он не просил тебя говорить с ней, ты сам предложил, что захватишь ее по дороге из медблока. Хочешь снова всё испортить?

— Ты же сказал, чтобы я тебя не трогал двое суток. Чего тебе надо?

— Ничего. Мыслишку тебе подкинуть хочу. Даже две. Первая: Люк лишь повторил, что сказал тебе раньше Энакин. Вы с Рей — как обезьяны со взрывчаткой, с вашей новообретенной Силой. Ты ведь в ангаре не в первый раз такое вычудил. Когда Рей тебе отказала — ты так же начал входить в штопор. Тебе нужно понять, как это начинается, чтобы иметь возможность вовремя остановиться. Очевидно, что это сильные негативные эмоции. Заметь, оба раза они связаны с Рей.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Просто обрывочные умозаключения, которые нужно обмозговать на досуге. Возможно, ответ кроется в природе Уз. Как и то, что ты пережил оба раза. И пострадал лишь незначительно. Мало того что ты смог удержаться и не нырнуть с головой в то, что призвал, так еще и восстановился достаточно быстро — несколько слов Хакса, и тебя отпустило.

— Хорошо, будет время — подумаю об этом. Что-то еще?

— Ишь, какой деловой! Ладно, пользуйся, пока я добрый. Рита, вероятнее всего, у себя в каюте. А каюта эта — единственная офицерская в гостевом отсеке, где Хакс, скорее всего, размещал сопротивленцев. Отсек этот по пути в переговорную. Можешь просто по дороге постучать к ней. Если она у себя, захватишь ее, как и обещал генералу, нет — наберешь ее из переговорной.

— О, а это идея.

— Ну, логическое мышление ты тоже мне отдал. Так что обращайся, если вдруг снова понадобится.

— Умолкни, умник.

Я привел себя — как мог, с помощью одной руки — в порядок и двинулся в сторону искомого отсека. Поскольку сопротивленцы улетели, охрану уже сняли, и я, пройдя пустой пункт пропуска, направился в конец коридора, где за углом располагалась офицерская каюта. Я подошел и постучал. Выждал несколько минут. Похоже, мне не повезло. Ладно, я, по крайней мере, попытался. Я двинулся было обратно, но, не дойдя несколько шагов до поворота, услышал голоса.

— Генерал Нимер…

— Генерал Хакс, сэр…

Я опешил. И какого лешего я сюда поперся?! Я осторожно выглянул из-за угла. Они стояли друг напротив друга перед пунктом охраны. Оба выглядели очень растерянно. Похоже, Рита как раз шла к себе, а генерал просто случайно столкнулся с ней. О Сила! И что мне теперь делать?

Я понял, в какое неловкое положение попал: если я сейчас выйду — они не поговорят, и, к тому же, придется объяснять, что я здесь делаю; если останусь — невольно подслушаю их разговор, чего мне очень не хотелось. Особенно будет круто, если Рита, поговорив с ним, все-таки пойдет в свою каюту и обнаружит меня здесь. И как я тогда объясняться буду?!

Пока я, притаившись как вор, терзался моральными дилеммами, Хакс прокашлялся и заговорил. Если бы я не знал генерала долго, если бы не видел его в разных ситуациях, я бы не уловил его настоящего настроения. Он, в отличие от меня, всегда прекрасно скрывал свои эмоции. Но сейчас он был в ужасе. Похоже, он правда не ожидал ее увидеть, тем более, столкнуться один на один.

— Генерал… Ри-та…

Я осознал, что он впервые за всё время с тех пор, как она на флагмане, назвал ее в лицо по имени.

— Я хочу извиниться, что позволил себе недопустимый тон в отношении те-бя…

Сила, из него слова будто клещами выдирают. Было похоже, что Армитаж прикладывает огромные усилия, чтобы оставить официальный тон. Подумалось, что для него обращаться к ней по имени, без звания и фамилии — почти то же самое, что признаваться ей в открытую в своих чувствах.

— Не стоит, сэр, — ее тон звучал ровно, как во время рутинного офицерского общения. Рита не позволила себе даже нотки обиды в голосе. — Вы очень правильно указали мне на мою оплошность, — она запнулась, — на мое место, сэр.

Если бы я не видел ее другой, настоящей, я бы решил, что у этой женщины нет сердца. Но я знал, что в этом они очень похожи. У обоих главная защита — профессионализм. Рита отвечала так не потому, что ей было плевать на него. Она пыталась спрятать свои настоящие эмоции под бесстрастной маской. Но понимает ли это он? Даже меня ее слова резанули, как по живому. Я боялся себе представить, что сейчас чувствует Армитаж.

Последовала пауза.

— Рита, прости меня. За то, что тебе пришлось пережить из-за меня. За то, что был слеп тогда. За то, что не сказал этого раньше.

Он уже не прятался за маской. Армитаж говорил, как приговоренный к казни, будто другого шанса не будет. Сказать, потому что важно сказать. Нельзя смолчать. На помилование надежды уже нет, но нужно быть услышанным, чтобы…

Они заговорили одновременно, так, что я даже не сразу разобрал слова.

— Я люблю тебя, Рита.

— Генерал, не нужно.

Две фразы, сказанные одновременно. Такие разные, и такие одинаковые по сути. Это знал я, но этого не знал Армитаж.

Я слышал, как он резко втянул в себя воздух, как она еле слышно вскрикнула. Почувствовал напряжение, зависшее в коридоре, как оба готовы были отдать всё, чтобы вернуть сказанное…

— Армитаж…

— Вы правы, генерал. Я забылся. Простите. Этого больше не повторится. Мне очень жаль, что я побеспокоил вас. Прошу вас прибыть в переговорную в течении пятнадцати минут для обсуждения стратегических вопросов противостояния с генералом Немзи. Ваш опыт службы на Внешнем кольце очень ценен для нас в данном вопросе.

Он ронял слова с точностью метронома. Ни следа эмоций, что выплескивались через край минутой ранее. О Сила! Рита, ответь ему, прошу! Но она молчала. Она молчала, когда он закончил говорить и когда сделал первый шаг прочь. Лишь когда его шаги затихли вдали, я услышал, как она выдохнула с хриплым стоном.

Слишком ошеломленный услышанным, я пропустил момент, когда она побежала в мою сторону, и только в последнюю секунду успел укрыться Силой. Но когда за ней захлопнулась дверь каюты, мне показалось, что даже если бы я этого не сделал, она бы не заметила меня.

Рита плакала навзрыд.

========== Просто скажи ему ==========

За Ритой захлопнулась дверь, а я всё стоял, как истукан, тупо глядя в стену. Да как же так?! Как три несвоевременно оброненных слова становятся эпиграфом долгих лет порознь, убивают робкую надежду двух душ на выстраданное тепло? И что теперь? Снова понадевают свои бесстрастные маски и будут делать вид, что ничего не произошло?!

Повинуясь внезапному импульсу, я сделал шаг к ее двери и постучал. А сделав это, осознал, что я, черт побери, не имею ни малейшего понятия, что собираюсь ей сказать. Мелькнула малодушная мысль снова укрыть свое присутствие с помощью Силы или отвести ей глаза…

Она распахнула дверь практически сразу, видно, захлопнув ее, так и стояла в коридоре, не имея сил двигаться дальше.

По безумной какой-то надежде в ее глазах, сменившейся полнейшей безысходностью, я понял, кого она хотела увидеть за дверью. Умом она понимала, что после того, что он услышал в ответ на свое признание, он не стал бы приходить к ней, и полная беспочвенность ее порыва заставила Риту зарыдать еще сильнее.

Передо мной стояла генерал Первого Ордена Рита Нимер, которая, не стесняясь, не сдерживаясь, зажмурив глаза и стиснув кулаки, горько плакала, даже не пытаясь вытирать слезы. Оболочка ее души, загрубевшая корка, защитный кокон профессионального солдата, который она вырабатывала годами, служа под началом одного из самых жестоких существ в Галактике, дала трещину еще тогда, во время нашего разговора на крейсере, сейчас же, она просто рассыпалась у меня на глазах, отваливаясь кусками, обнажая ничем не защищенную душу молодой женщины, которая когда-то давно была готова пойти на убийство ради того, кто стал ей дорог. Ради того, кого она любила все эти годы. Ради того, кто сейчас смог шагнуть навстречу, несмотря ни на что. Ради того, кого она оттолкнула, как ей казалось, навсегда, тремя неосторожными словами.

Не задумываясь, я шагнул к ней, а она уткнулась мне в грудь, продолжая всхлипывать. Я не пытался коснуться ее, успокоить словами — Рита слишком гордая, чтобы нуждаться в таком утешении от меня — я лишь дал ей возможность выплакать слезы не в холодную и безразличную пустоту, дать ей понять, что она сейчас не одна.