Перемены

Я уставился на него, не понимая, о чем он. Люк закатил глаза.

— Или ты думаешь, что только Энакин мысли читать умеет?

Черт! Он слышал весь этот внутренний монолог? О Сила!

Люк усмехнулся и поднялся, подошел к покалеченной стене, проводя рукой по рубцам, оставленным мечом.

— Не напрягайся, Бен. Я не читал твоих мыслей, — он усмехнулся, покосившись на меня. — Мне и последнего раза хватило.

Меня передернуло.

— Не сомневаюсь.

Он проигнорировал мою реплику, разглядывая стену.

— Твоя поза и выражение лица были достаточно красноречивыми, как, впрочем, и всегда.

Он повернулся ко мне.

— Я хочу рассказать тебе, Бен, о том, что с тобой происходит, и предостеречь от последствий.

Я раздраженно фыркнул.

— Я же сказал, у меня нет времени слушать твои лекции про вред Темной стороны. Я наслушался этого вдоволь, пока был твоим учеником, — я начал злиться. Обида ползучим туманом поднималась внутри. — А прописанное тобою лекарство, Люк, — я отчетливо вспомнил его безумные глаза в зеленом отсвете сайбера, — я принимать не собираюсь, не обессудь.

Он закатил глаза и с иронией глянул на меня.

— Ты же вот только что своему рыжему другу рассказывал, что не злишься на меня, — он саркастически фыркнул. — Целую базу подвел под свою речь. Я даже почти поверил. Ключевое слово «почти».

Я посмотрел на него в упор.

— Люк, я не хочу говорить с тобой. Сгинь.

Он подошел ко мне, остановившись в паре шагов, серьезно глядя мне в глаза снизу вверх. Я осознал, насколько я выше его, и почему-то мне вдруг стало некомфортно. Захотелось ссутулиться, как тогда, когда я был нескладным подростком.

Люк помолчал, не отводя глаз, и заговорил.

— Смерть, Бен, сильно меняет точку зрения на многие вещи. Ты начинаешь видеть многое, то, что было раньше скрыто, видеть цельную картинку, — он усмехнулся и отвел глаза, отступая назад к стене, снова возвращаясь к разглядыванию следов моего буйства, — если ты, конечно, хочешь ее увидеть.

Он помолчал. Я выдохнул и снова расправил плечи. Это что за фантомные комплексы прошлого?!

— Когда я только слился с Силой, осознал себя призраком, я не хотел ничего видеть, — он глянул на меня. — Ты всё правильно сказал генералу, — он вздохнул. — Всё правда, до последнего слова. Я понял, что был неправ все эти годы. Я знал, что подвел тебя, Бен. Но внезапно мне показалось, что я жил последние годы и ушел бездарно, бессмысленно. И в этом, отчасти, я снова начал винить тебя. Поэтому я так и вел себя последние дни, — Люк помолчал. — Но то, что ты делал, постепенно заставило меня устыдиться, — он усмехнулся. — Ну и Энакин, конечно же, свою роль сыграл.

Я молча смотрел на него. И к чему он всё это мне говорит?

Он повернулся и снова сделал пару шагов ко мне, глядя в глаза.

— Я сожалею, что вел себя по отношению к тебе несправедливо. Я искренне сожалею, Бен. И твоя, и моя жизнь пошли бы иначе, если бы я в свое время, — он закатил глаза, — цитируя Энакина, включил мозги.

Он уставился на меня так, будто я должен понять, что значит его взгляд. А что с того, что ты понял? Прошлого не вернуть. Вздрогнуть заставила мысль: Хана Соло тоже уже не вернуть. Что с того, что ты не хотел его убивать?

Я содрогнулся. Люк закрыл глаза и выдохнул.

— То, что с тобой происходит сейчас, Бен, это последствия того, что ты призвал, — он прервал мою попытку возразить. — И тут дело не в моем отношении к Тьме. Поверь, отсюда всё кажется другим. Грани стираются, потому что, как я уже говорил, если ты хочешь, то можешь увидеть цельную картинку, а не фрагмент с субъективной точки зрения.

— Так вот. То, что ты чувствуешь — опустошение, горечь, безысходность, — это последствия призыва мощной Тьмы, — он заложил руки за спину и медленно прошелся из стороны в сторону. — Когда ты призываешь Силу, ты черпаешь ресурс собственной души, — он замялся, подбирая слова. — Ты создаешь матрицу из своей души с помощью эмоций, а Сила придает этой матрице жизнь и энергию, форму. Чем отличается форсъюзер от нефорсъюзера? Наши души имеют больший потенциал и способность к быстрому восстановлению, а также к делению — созданию тех самых матриц, что являются основой для применения Силы. Наши души крепко связаны с Силой, питаются ею. Именно поэтому мы не умираем в полном смысле этого слова. Души же нефорсъюзеров имеют очень слабую связь с Силой, у них нет ресурса для восстановления. И то, что остается от их душ к концу жизни, не может оставить, как ты выразился, наделенного сознанием отпечатка в Силе. Они тоже уходят в Силу. Грубо говоря, мы из Силы вышли, в Силу и возвращаемся, но кто-то — как личность, которой жил, а кто-то сливается с ней без остатка, становясь чистой энергией, питающей миллиарды других живых существ. Еще неизвестно, что лучше. Хотя мы тоже можем раствориться, — он грустно улыбнулся, — если вечность надоест. Многие так и поступают. Держатся за сознание, пока живы те, кого они знали, или пока есть еще что-то, за чем интересно наблюдать. Но потом уходят, чтобы начать заново. В том или ином виде.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— К чему я тебе всё это говорю. Когда ты призвал Смерть в том ангаре, а потом запечатал ее в себе, ты едва — прав Энакин — не выжег собственную душу. То, что ты призвал, Бен, оставляет в душе раны, которые даже форсъюзеру, даже такому сильному, как ты, очень тяжело, почти невозможно залечить. Если ты еще разок-другой сотворишь подобное, то умрешь.

Он снова подошел ко мне близко, глядя в глаза.

— Умрешь. Не уйдешь в Силу, ни как форсъюзер, ни как другое живое существо. Ты умрёшь, исчезнешь, как Сноук, когда ты уничтожил его призрака.

Я вздрогнул.

— Но даже если до этого не дойдет, ты останешься жив, но с культей вместо души, которая до конца дней будет терзать тебя фантомными болями, но которая уже не будет чувствовать ни любви, ни ненависти. Ты станешь пустой оболочкой, механизмом, которому будет безразлично всё, — он сделал паузу. — Ты хочешь так жить, Бен? Ты хочешь, чтобы Рей жила рядом с таким человеком, силясь откопать в остывшем пепле хотя бы след того, кого она любит?

Я судорожно вздохнул, на глаза навернулись слезы. Я не мог заставить себя сказать ни слова и лишь помотал головой.

Люк проницательно посмотрел на меня и медленно кивнул.

— Бен, тебе предстоит еще много испытаний. Так было всегда. Так было со всеми Скайуокерами, — он снова грустно улыбнулся. — Но теперь у тебя есть, за что сражаться. У тебя есть, кому прикрыть спину и поддержать. Но главное, тебе есть, к кому возвращаться.

Он протянул руку и коротко сжал мое предплечье.

— Не позволяй себе заиграться и потерять дорогу домой.

Сказав это, он исчез.

— Вот позёр. И ведь прав же, до последнего слова, гад такой.

========== Признание ==========

Комментарий к Признание

Ох, как же тяжело было это писать. Ещё раз напоминаю про грядущий счастливый конец. И для этих ребят - тоже.

Стряхнуть с себя оцепенение получилось не сразу.

Само появление Люка, его откровенность и, впервые за долгие, очень долгие годы, искренняя сердечность по отношению ко мне, выбили меня из колеи. Кроме того, то, что он сказал, было действительно важно. Я чувствовал это и сам, но он подтвердил мои догадки и разложил всё по полочкам. Подумалось вдруг, что, если бы всё сложилось иначе, из Люка вышел бы хороший учитель. Я внутренне содрогнулся от этой мысли. Не для меня, конечно. Но талант передавать сложное простыми словами у него явно был.

Я тряхнул головой. Будет время еще об этом подумать. Дерек с Линн наверняка уже вернулись, Хакс, вероятно, уже в переговорной, а мне еще Риту искать. Я вдруг вспомнил, что коммлинк, по которому я мог с ней связаться, так и остался на столе в переговорной, ведь я забрал только меч, а Хакс взял шлем. Как можно быть таким, черт побери, рассеянным?

— Ха! Дядя, ты что, у своего дружани педантизмом заразился?

Я отвесил себе мысленную оплеуху, пытаясь придумать, как мне выполнить обещание, данное Армитажу. Ничего в голову не приходило, а время поджимало. Ладно, в конце концов, наберу ее из переговорной, а поговорю потом.